Пленница. В оковах магии - Марьяна Сурикова

Зачем пришел сюда? Почему хотел увидеть ее? Прочь, немедленно прочь!

Он почти совладал с собой – не отнимая ладоней от ушей, не открывая глаз, стараясь не дышать, поднялся на ноги, сделал шаг назад.

Чужая боль вырвала Бэлу из оков сна, сначала ворвалась в безмятежные сновидения, сдавила горло, вызвала судороги мышц и заставила резко открыть глаза.

Еще не придя в себя после резкого пробуждения, девушка вскрикнула от испуга, заметив в полумраке спальни чью-то высокую фигуру. Только через несколько мгновений осознала, что это Зор. Подтянув к груди колени, целительница закрылась покрывалом до самого подбородка и спросила:

– Что ты здесь делаешь?

Маг не ответил, он как-то сипло дышал и не поднимал на нее глаз.

Бэлу сковали чужие ощущения: тоска, желание, отчаяние и отвращение.

– Не смей больше приходить ко мне, когда я сплю, слышишь?!

Он медленно поднял голову, взглянул на нее. Если бы Бэла не всматривалась в темноту столь пристально, не заметила бы, как сжались его кулаки.

– Это мой дом, девчонка, не тебе указывать, что мне делать.

– А я буду! Ты крадешься в темноте как вор, врываешься, когда я сплю. Или надоело использовать пленницу только в качестве источника? Захотелось удовлетворить другие потребности?

Бэла точно знала, бросать ему в лицо оскорбления не стоит, но ее так сильно скрутили чужие ощущения, что двинуться не могла, а слова служили единственным средством защиты, ведь если он к ней прикоснется, она не сможет сопротивляться.

– Повторю, в своем доме я делаю, что пожелаю. Для удовлетворения потребностей существует целая масса других женщин, не только внешне привлекательных, но и умеющих вести себя в обществе.

Бэла видела, он снова морщился, как и каждый раз, когда вспоминал о ее происхождении. Было ужасно неприятно сознавать, что для него перспектива прикоснуться к ней сродни возможности поцеловать склизкого мерзкого червяка.

– Именно поэтому тебя трясет от желания? Но, кроме себя, я не вижу вокруг других женщин.

Бэла дошла до последней точки. Хватит с нее такого отношения, не она пришла к нему в дом, он сам выкрал ее, сам создал привязку, а теперь пусть сам и мучается.

Он промолчал, не ответил на выпад, запустил пальцы в волосы и напряженно о чем-то раздумывал. Потом вдруг повернулся и решительно направился к кровати.

Девушка нащупала под покрывалом цепь, сжала ее, а Зор вдруг повернулся к окну, пройдя в дальний угол комнаты, достал из кармана ключ и снял цепь с кольца. Он принялся медленно наматывать ее на руку, пока та не натянулась.

– Идем со мной!

– Не пойду! Я с тобой никуда не пойду!

– Пойдешь! Пора прекращать этот болезненный бред. Спустишься следом за мной в подвалы поместья.

Зор собирался взять целительницу с собой, чтобы ее сила помогла найти лекарство в кратчайшие сроки. Он сумеет создать нечто, что поможет излечиться от дурной обременительной склонности. Решать проблему иным, самым простым способом, он не собирался изначально. Разве можно настолько опуститься, чтобы ласкать плебейку!

Девушка упрямилась сейчас более чем когда-либо, она упиралась и сопротивлялась. Схватилась руками за спинку кровати и не желала двинуться с места. Пришлось наматывать цепь снова, маг оказался слишком близко к пленнице и попросту потянул за звенья, заставив Бэлу подползти к самому краю.

– Мы идем немедленно!

– Убирайся отсюда, мерзкий, отвратительный аристократ! Больше не заставишь меня подчиняться своей воле. Угрозы не работают, Зор! Поскольку теперь я знаю, как тебе самому плохо от этой привязки.

Он вздрогнул, когда она произнесла его имя, потом вдруг резко наклонился, а девушка так быстро отпрянула, что упала спиной на кровать. Отползти не могла, мешала натянутая цепь. Возможно, Бэла зашла слишком далеко, не стоило отвечать ему оскорблениями, доводить до состояния холодной ярости.

Она ожидала угроз, попыток применить физическую силу, а он выпустил цепь из ладони и, поставив руки на край постели, навис над девушкой. Звенья цепи тускло поблескивали вокруг его запястья, напоминая о невозможности отодвинуться хоть на сантиметр. Его лицо было слишком близко, как и горящие глаза, и волосы, упавшие со лба и касавшиеся лица целительницы. Бэла отвела голову, но пальцы мага сжали подбородок, заставили девушку снова посмотреть ему в глаза.

– Проверим, насколько сильна моя воля, до какой степени я смогу дойти и не сорваться.

Он говорил не с ней, а с собой. Бэла испугалась, что своими словами довела его до решимости изучить всю глубину собственного влечения, узнать, какая черта для него является последней. Зор не мог позволить хоть чему-то просто так управлять собой, будь это даже неконтролируемое желание. Девушка не предприняла попытки увернуться, потому что тепло, исходившее от его пальцев, уже покалывало кожу, знакомые импульсы побежали по телу, дыхание стало чаще.

Ему оставалось только наклониться чуть ниже, и он склонился, обхватил ее голову, прижался губами к ее губам.

Если бы он не лишил ее возможности дышать, услышал бы, как пленница сладко застонала от удовольствия, когда его прикосновения вновь разбудили кроющуюся в глубине натуры чувственность и желание потекло по венам. Целительница выгнулась навстречу, прижалась к его груди, ощущая сквозь тонкую ткань сорочки напрягшиеся мускулы и быстрое биение сердца. Она запустила пальцы в белоснежные волосы, крепко сжала, чтобы продлить эти ощущения, насладиться ими в полной мере.

Все стало не важно, позабылась причина происходящего, вылетели из головы мысли о кровной связке. Пальцы прошлись сквозь густые пряди, чтобы спуститься на широкие плечи, погладить спину и, скользнув между их телами, развязать пояс халата. Ей хотелось ощутить тепло его кожи, прикоснуться к ней, почувствовать ее жар. Бэла спустила плотную ткань с его плеч, и Зор не сопротивлялся. Он не мог оторваться от целительницы и вряд ли следил за ее действиями, она и сама не отдавала себе отчета в том, что делает.

Халат был отброшен в сторону, девушка наконец ощутила его гладкие мускулы под своими пальцами и от удовольствия едва не замурлыкала подобно довольной кошке. Не было ни капельки боязно или стыдно, когда Зор стянул через голову ее ночную рубашку и отправил следом за халатом.

Тишину, нарушаемую прерывистым бурным дыханием, наполнил тихий стон, когда Зор прижал Бэлу к кровати. Ей нравилось ощущать тяжесть его тела, чувствовать губы, которые покрывали обнаженную кожу поцелуями, нравилось, что их тела соприкасаются.

А Зор окунулся в ураган страстей, потерялся в водовороте чувств, которых не испытывал никогда прежде. Главным стало то, что он ласкал ее, а она открывалась, отдавалась этим ласкам с искушающей жадностью. Ноги целительницы обхватили его бедра, грудь открылась для поцелуев, тонкие руки обвились вокруг шеи.

Он больше не видел черты, за которой должна была последовать остановка. Пальцы переплелись с ее пальцами, вытянули вверх тонкие руки, открыли ее тело, отдали во власть его губ. Каждое прикосновение приносило такое сладкое, такое приятное удовлетворение, так утоляло его жажду, что Зор продлевал эти ощущения, не спешил, наслаждался каждым поцелуем, вдыхал аромат ее кожи, слушал тихие стоны, которые становились громче, спускался все ниже и ниже: шея, грудь, живот, бедра.

Бэла открылась самым нежным, самым откровенным ласкам, дрожа и выгибаясь под его руками и губами. Длинные ноги сжали его крепче, и Зор больше не медлил. Приподнявшись на руках, он вошел в нее, не спеша, сантиметр за сантиметром погружаясь в зовущую горячую глубину. Сердце колотилось все быстрее, требовательные губы снова накрыли ее мягкий чувственный рот, а тело вспомнило те самые нежные ритмичные движения, которые приносили ощущение эйфории.

И лишь когда толчки стали сильнее, когда он проник в нее до самого предела, Зор испугался, что сделал девушке больно. Он почувствовал: она не знала мужчин до него, но в стонах Бэлы не было и намека на боль, только удовольствие, страсть и желание получить все-все, что он мог ей дать.

Двигаясь все быстрее и быстрее, Зор протяжно выдохнул и совершил последний рывок, чтобы вздрогнуть всем телом и упасть на целительницу, ощутить ее дрожь, услышать прерывистое дыхание. Руки обнимали тонкую талию, прижимали девушку ближе, еще ближе. А потом ощущения мгновенно изменились. Огонь сменила ноющая тоска, холод наполнил грудь, пальцы больше не чувствовали жара ее тела. Резко открыв глаза, чтобы взглянуть в лицо Бэлы, Зор увидел над головой темный потолок собственной спальни.

За стенами выл ветер, пробирался сквозь щели в окнах, шевелил занавески. Маг сел на кровати и опустил голову на руки – навеянные сны. Привязка переходит в иную фазу, теперь те чувства, которые вспыхивали только при прикосновениях к целительнице, трансформировались в невероятно реальные сновидения (а во сне Зор не мог себя контролировать). Больше всего в этом вопросе мага волновал один важный момент – а сможет ли он разрушить эту привязку, как планировал раньше?