Белая фата для Алисы - Ирэн Бург

— Вот видишь, она любит какого-то там Марка. А я люблю тебя! — обрадованно воскликнул Арчи. Он был похож на выздоравливающего — еще бледен, но глаза сияют, как апрельское безоблачное небо.

Влюбленные продолжали выяснять отношения, но, похоже, все двигалось к развязке.

— Когда милые бранятся, третий лишний. Пожалуй, я пойду, — сказала Алиса и, повесив на плечо свою сумочку, поспешила восвояси.

Глава 6

Заводная девчонка

Алиса шла, звонко цокая каблучками по асфальту, ощущая, как длинный подол платья щекочет лодыжки. Она чувствовала себя легко, казалось, взмахни она руками — и полетит. Ш-ш-ш, р-р-р, — проскальзывали мимо машины, блестя на солнце лаковым глянцем всех цветов.

Хорошо быть свободной, думала Алиса, замедляя шаг перед поворотом. Не надо ревновать, выяснять отношения, страдать. Не надо никому и ничего обещать. Не надо ждать выполнения ничьих обещаний. Как здорово вот так идти одной по улице и знать, что никто тебя не остановит.

Тень улыбки тронула ее губы. Пусть на некоторое время она позволила себе поддаться унынию, но теперь она в полном порядке. Она — независимая и счастливая девушка, находящаяся в поисках. Впереди ее ожидает много чего увлекательного. Например, интересная работа. Почему бы ей не сделать вторую попытку получить работу помощника фотографа? Вряд ли ей придется таскать штативы и зонтики для рассеивания света. Может, ей предложат разработку постановочных кадров? Неплохо бы поучаствовать в творческом процессе создания, допустим, обложки «Вог». Вдруг ей представится возможность оказаться на съемочной площадке с Хайди Клум или Пенелопой Крус?..

Алиса остановилась на кромке тротуара. Тут же к ней плавно подкатило такси, и не прошло и четверти часа, как перед ней распахнулись дверцы лифта, который без остановок отнес ее на пятый этаж.

Сегодня явно мой день, решила она, распахивая дверь с табличкой «Фокус».

В приемной блондинки с глазами-пуговицами не оказалось, так что путь в кабинет шефа был открыт. Алиса беспрепятственно надавила на дверную ручку, дверь открылась, и Алиса очутилась в полутемной большой комнате с высоким потолком, кожаным диваном и подиумом, который окружали похожие на цапли штативы. У задрапированного тяжелыми портьерами окна вполоборота к ней стоял мужчина в джинсах, мятой рубашке и, потягиваясь, зевал во весь рот.

— Здрасьте, — робко подала голос Алиса.

Мужчина резко опустил руки и кинулся к креслу, где с поникшими, как крылья, рукавами висел пуловер цвета воронова крыла.

— Секундочку, я сейчас, — поспешно проговорил он, продевая руки в рукава.

В пуловере, скрывшем несвежую рубашку, он выглядел намного лучше, а когда обернулся к ней, то стал похож…

— О боже! — только и смогла произнести Алиса.

Темные волосы, красиво очерченные мягкие губы, синие глаза с пушистыми, в полщеки ресницами.

— Марк… — выдохнула она.

Мужчина склонил голову чуть набок и потер висок. Она узнала этот характерный жест. Ее сердце забилось, затрепыхалось, как птица, очутившаяся в клетке.

— Марк… Марк… — лепетала она, не веря своим глазам.

— Мы знакомы?

Марк, продолжая потирать висок, изучающе смотрел на нее. Алиса знала, что этот его жест свидетельствовал о некой растерянности.

— Марк… я… Как же так? Сколько лет… Неужели я так изменилась? Ты меня не узнаешь?.. Ох…

Ее сердце раненой птицей трепыхалось в груди, но в то же время страх превратил все ее тело в камень.

— Алиса… Я Алиса, ты Марк, — шептала она побелевшими, непослушными губами.

Веерообразные ресницы Марка дрогнули, и из-под них мелькнул огонек. Их взгляды встретились, и его лицо расплылось в улыбке.

— Ух ты! Извини, не сразу тебя узнал. Конечно, это ты. Какими судьбами? Какая неожиданность! — вскрикнул он, растягивая губы. Его улыбка показалась ей несколько натянутой, но его глаза излучали сияние, и его по-прежнему изумительно красивый нос с капризно вырезанными ноздрями даже чуть порозовел от волнения. — Проходи, проходи, поболтаем немного. Ну чего ты? Присаживайся. Что будешь пить? Кофе? Спрайт? Колу?

Алиса помотала головой. Она стояла как силиконовая кукла и даже «мама» не могла произнести. Только ее ресницы сновали вверх-вниз, вниз-вверх.

— Волосы до плеч… и цвет… Ты изменилась, я не сразу тебя узнал, ты уж извини, — развел руками Марк и, медленно переступая своими идеальными, туго обтянутыми джинсовой тканью ногами, приблизился к дивану и уселся на него. — Присаживайся, поболтаем немного. Как раз сегодня у меня почти свободный день. Тебе повезло, что в понедельник пришла.

— П-п-п-повезло, — еле шевеля непослушными, как после наркоза, губами, пролепетала она.

— Ты прекрасно выглядишь. — Марк разглядывал ее, будто делал ревизию. — И вообще, — его взгляд застрял где-то на уровне ее груди, — как я вижу, все нормально. Ты не модель? Молодец, молодец. — Он опять медленно, словно составляя реестр, с головы до ног оглядел ее.

Холодный сквозняк пробежал вниз по ее позвоночнику и снова вверх, точно в соответствии с направлением его взгляда. Алисе не нравилось, как он разглядывал ее, будто бездушный манекен, выставленный в витрине магазина.

— Ты тоже… замечательно выглядишь, — наконец нашлась она.

— Стараюсь, — улыбнулся польщенный Марк. — Сколько времени прошло, пока мы не виделись? Напомни, где в последний раз мы встречались.

— В аэропорту, когда Крис улетал, — сказала она. — Ты тогда еще был в темно-синих джинсах… кожаный ремень… рубашка в тонкую полоску…

— Ладно, ладно, — прервал он ее воспоминания. — Может, все же присядешь? — Мелькнув циферблатом массивного «ролекса», Марк похлопал ладонью по сиденью обитого кожей дивана. Еле живая от волнения Алиса сделала несколько шагов и присела на краешек.

— Так ты выпьешь чего-нибудь? Сейчас я скажу секретарше, чтобы сварила кофе.

— В приемной никого нет.

— Дьявол! Как мне осточертели ее опоздания! Уволю к лешему.

Марк вскочил с места и скрылся за дверью. Алиса сидела на мягком кожаном сиденье дивана, стараясь привести свои мысли в порядок. Итак, спустя почти десятилетие она встретилась со своей первой и пока единственной настоящей любовью. После столь долгой разлуки Марк почти не изменился, но что-то неуловимо чужое появилось в его облике, что никак не могло втиснуться в ее давние представления о возлюбленном. То ли обмякший рот, то ли какая-то отстраненность, некоторая отчужденность, которая сквозила во всех его жестах в деланой улыбке. Или ей показалось? Просто они давно не виделись.