Три месяца счастья - Долли Нейл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Очень таинственно, — послышался его язвительный голос. Но взгляд у него был совершенно отсутствующий, ему не удалось прочесть ее мысли. — Боже мой. — Он глядел на нее в упор — Уж не думаешь ли ты, что лучшее на свете — это свобода?
— Да, именно так. — Анна усмехнулась.
Эдвин встал и пошел к двери, но остановился и повернулся. Да, он был рожден для успеха. Хитрый, честолюбивый, способный, обязанный в жизни только самому себе.
— Конечно, — тихим, совершенно бесцветным голосом проговорил он. — Я тоже считаю свободу одним из самых больших благ на свете.
— Правда? А что для вас значит свобода? Ходить в сумерках по пустынному пляжу? Танцевать при луне? Сидеть на траве жарким летним днем?
Вдруг она поняла, что он имел в виду! Об этом сказали глаза, и так красноречиво, что она сразу покраснела. Возникла неловкая пауза, но Анна не могла пошевелиться, с ужасом чувствуя, как независимо от воли все ее существо тянется к нему навстречу. Она в смятении опустила взор, а он невесело рассмеялся:
— Вижу, ты подумала о том же, о чем и я, — лениво процедил он, и от этих слов она еще больше покраснела. — Мне бы очень хотелось показать, что именно я имел в виду. — Он взглянул на часы. — Но у меня назначена встреча.
Он коротко кивнул и вышел. Чары разрушились. Послышались затихающие шаги, вдалеке хлопнула дверь, напряжение спало. Анна почувствовала слабость и страшную злость.
Обиднее всего было осознать, что за эти пятнадцать минут Эдвин успел понравиться ей так, как Тони не удалось за всю жизнь, а они знали друг друга с детства. Размышлять об этом не хотелось, и она отправилась в кабинет к Джулиусу. Он отвлечет от невеселых мыслей, как это бывало уже не раз.
Анна вошла в кабинет с мрачным лицом, и Джулиус, сидевший за заваленным книгами столом, удивленно посмотрел на нее.
— Где ты была? — спросил он, впрочем, без всякого недовольства.
— Беседовала с вашим сыном.
— Судя по твоему виду, беседа не из приятных.
— Пожалуй, — коротко бросила она.
— Да, с ним трудно разговаривать, он привык подавлять собеседника. — В тоне невольно кроме осуждения проскользнуло восхищение. Почувствовав это, Джулиус смутился и принялся суетливо рыться в книгах. На этом обсуждение Эдвина, слава богу, прекратилось.
Анна очень надеялась, что Эдвин вернется только к вечеру, когда она уже будет в постели. Но ее ждало разочарование. Знакомый низкий голос послышался в холле, когда они с Джулиусом еще сидели в гостиной за чаем. Перед Джулиусом лежали газеты, которые приходили ежедневно и тщательно прочитывались. Послышался звук шагов, вошел Эдвин, а вслед за ним появилась Эдна с подносом в руках. Она поставила на стол тарелку с бисквитами, еще одну чашку и налила Эдвину чай. Он снял пиджак и сел к столу.
— Надеюсь, — сказал он, когда Эдна вышла, — вы забросаете меня вопросами о том, чем я сегодня весь день занимался.
В комнате воцарилось неловкое молчание.
— И чем же ты занимался? — пришлось спросить Анне, поскольку Джулиус явно не собирался разговаривать.
— Я подыскивал помещение для фирмы. — Эдвин взглянул на отца, уткнувшегося в газету. — И между прочим, — продолжал он как ни в чем не бывало, — нашел кое-что интересное. Папа, я с тобой разговариваю!
Джулиус вскинул голову, казалось, сейчас он раскричится, но его настолько поразил тон сына, что он как будто потерял дар речи.
— Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне?! — После продолжительной паузы наконец последовал взрыв.
— Тогда хотя бы сделай вид, что мой рассказ тебе интересен.
Их яростные взгляды встретились. Оба совершенно не замечали Анну.
— Я устал, — Джулиус стал подниматься, — и иду спать.
Но Эдвин и не думал отступать. Напротив, в глазах появилось упрямство. Он подошел к отцу и осторожно усадил его на место.
— Нет, — сказал он, — ты никуда не пойдешь, пока не взглянешь на интересную вещь, которую я тебе привез.
Джулиус взглянул на сына с подозрением, но в глазах блеснул интерес.
— Мне? Мне?! С каких это пор ты начал осыпать меня подарками?
— Посиди здесь. — Эдвин не обратил внимание на его сарказм. — Я сейчас вернусь. Подарок в машине.
Он вышел, и Джулиус повернулся к Анне. Голубые глаза его оживленно сверкали. Вдруг стало ясно, что на самом деле ему нравится, что сын вместе с ним. И сколько бы он ни ворчал, он рад этому, хотя бы потому, что предпочитает ссоры одиночеству.
— Это просто смешно. — Он сцепил руки. — Что же он мог купить, чтобы заинтересовать меня? Ответь.
— Не представляю, — призналась Анна. — Очень хотелось бы остаться и посмотреть, но все же будет лучше, если я пойду спать.
— Ох, нет. Побудь здесь. Когда-нибудь вам все равно придется встретиться с ним наедине.
— Если только я сам захочу этого.
Впервые за несколько последних месяцев Анна была раздражена, и не потому, что Джулиус приказывал. Присутствие Эдвина страшно действовало на нервы. Она сразу успокаивалась, как только он выходил из дома.
Бежать было поздно. Послышались шаги, и Эдвин появился в комнате с большой коробкой в руках. Поставил ее на пол и принялся развязывать веревки. Джулиус, замерев, завороженно следил за его действиями. Анне стало по-настоящему жаль старика. Долгие годы он жил в этом огромном доме среди роскоши, комфорта, которые может дать только богатство, но ему недоставало главного, чего нельзя купить ни за какие деньги, — родного сына.
Эдвин развязал веревки и открыл крышку.
— Это, конечно, именно то, чего мне всегда хотелось, — буркнул Джулиус. — Коробка здорово смотрится в углу комнаты под картиной.
— Не торопись, папа, — легкое раздражение в голосе сына так напоминало интонации Джулиуса.
Анна снова обратила на это внимание, но Джулиус ничего не заметил. Пожалуй, первый раз они не набрасывались друг на друга.
— Это компьютер.
Эдвин вынул его из коробки и поставил на стол перед отцом. Тот смотрел на молодого человека в замешательстве.
— Ты купил мне компьютер? Как умно!
Эдвин усмехнулся, и Анна тоже улыбнулась. Как приятно было смотреть на них, когда они наконец начали нормально разговаривать. Трудно сказать, как долго это продлится, но все имеет свое начало. Это, возможно, начало перемирия.
— И что я буду с ним делать? — Джулиус не отрывал глаз от экрана и аккуратной клавиатуры цвета слоновой кости — диковинки, свалившейся как будто с неба прямо на его кофейный столик.
— Ты будешь с ним вместе помогать мне, — серьезно сказал Эдвин, и они посмотрели друг другу в глаза.
— Помогать тебе? В чем?