Мое карательное право (СИ) - Блум Мэри

— Как вы и просили, хозяин, оставили одного…

Взмахнув ногтями, она сорвала с него камуфляжную маску, и передо мной оказалось незнакомое мужское лицо, все перекошенное как от паралича.

— Кто заказчик? — забыв о боли в ноге, я резко шагнул к нему.

— Бездна и небеса, — с сумасшедшей улыбкой пробормотал наемник, переводя взгляд между девушками, — не спасут…

Его глаза блестели как в бреду. Вот только не хватало, чтобы он сошел с ума прежде, чем я смогу его допросить.

— Кто заказчик? — максимально жестко повторил я. — Скажешь, и я сохраню тебе жизнь.

Вместо ответа он ухмыльнулся и, засунув в карман руку, стремительно вытянул оттуда гранату. Сорванная чека полетела на брусчатку, а граната — в меня. Молнией вытянув руку, Вэл перехватила ее и сжала так легко, будто та была мягким мячиком. Взрыв прогремел в ее ладони, тихий как хлопок, и граната бесследно исчезла, словно рассыпалась на атомы, которые никому не принесли вреда. В следующий миг Крис резко провела ногтями вдоль горла мужчины. Кровь брызнула во все стороны, пачкая все вокруг. Дико захрипев, наемник замертво упал к моим ногам.

— Зачем? — я медленно поднял глаза на демоницу.

— Не успела остановить свою руку, — невозмутимо отозвалась она. — Извините, хозяин…

Да что ты врешь! По лицу же вижу, что хотела его убить. Ее как будто заводила каждая капля пролитой крови.

Вдалеке раздался тревожный вой сирен, явно спешащих сюда. Слушая, я рассеяно прошелся взглядом между заляпанными кровью и грязью девушками. Их одежда казалась бурой и тяжелой от напитавшей ее красноты. Да что ж такое — опять переодевать.

— Я ж так с вами разорюсь…

Глава 4

Полли: “Ты там как, живой?”

Я: “Могла бы приехать в больницу и проверить.”

Полли: “Если отвечаешь, значит живой…”

Я: “Очень заботливо с твоей стороны…”

— Полли — это кто? — поинтересовалась Крис в моей голове.

В палате Императорского госпиталя, куда меня доставили сразу после покушения, царил настоящий хаос — так что хранительниц я попросил пока не появляться. Дверь беспрерывно открывалась, и внутрь входили медсестры и врачи, справляясь о моем здоровье, будто между их пятиминутными визитами что-то могло резко измениться. Поначалу, правда, здесь было относительно спокойно, но потом примчалась бабушка и словно перевернула весь госпиталь вверх дном. Даже сейчас ее голос долетал сюда с другого конца этажа, где она с кем-то оживленно ругалась.

— Полина Стравинская, — ответил я, следя за вновь замигавшим значком в окошке чата, — довольно известная актриса и модель. Причем не только у нас, но и в Европе. Правда, там ее называют Полли Стравински…

Полли: “Я бы приехала, но у меня сейчас срочные съемки на Фонтанке…”

— А вам она кто, господин? — уточнила Вэл тоже в моей голове.

Полли: “Лучше ты ко мне приезжай. Уж я-то знаю, как тебя вылечить…”

— Скажем так, — я отложил смартфон на тумбочку, — близкая подруга…

Поправив подушку за спиной, я устроился на кровати чуть удобнее, надеясь, что надолго здесь не задержусь. Мой ущерб ограничивался лишь легким растяжением связок в колене, водитель лежал на этаж выше с черепно-мозговой, а вот охраннику повезло меньше всех: он сейчас находился в реанимации на первом этаже.

— Князь! Пару слов!.. Один снимок!..

Сквозь открытое окно в палату ворвались взбудораженные голоса и скрежет решетки ворот, на которую напирала толпа журналистов, пытаясь то ли прорваться внутрь, то ли докричаться до меня. Даже отсюда я вполне отчетливо слышал их галдеж, похожий на крики голодных чаек. Казалось, они бы и сами не прочь меня заказать, лишь бы получить очередную сенсацию. Новость об этом покушении уже не скрыть — все-таки стрельба посреди города. Хоть меня и не убили, но одной из своих целей неизвестный заказчик добился — внес панику в нашу жизнь.

Голос бабушки раздался совсем близко — еще громче и еще недовольнее. Следом распахнулась дверь, и в палату с сердитым видом вошла она, затем не менее мрачный Петр Алексеевич и наконец причина их недовольства — немолодой мужчина с намечающейся лысиной, отвисшим, как у бульдога, подбородком и золотым значком на фирменном темно-синем пиджаке Имперской охранной службы, начальником которой он и являлся. Правда, его визит сюда был не честью, а проблемой.

Более дотошного козла, чем барон Яков Вильгельмович Беккер, сложно и представить. Если бы его бульдожья хватка сочеталась с мозгами, в империи, наверное, уже бы не было преступников. Сейчас же он смотрел на меня так, будто это я был преступником.

— Ваше Сиятельство, — начал барон, — я вынужден задать вам несколько вопросов по поводу недавнего происшествия…

— Имейте совесть, — с досадой перебила княгиня, — мой внук еще даже не пришел в себя!

— Анна Сергеевна, — он заговорил таким тоном, словно зачитывал официальный документ, — ваш внук вполне в сознании, и чем быстрее мы со всем разберемся, тем быстрее найдем виновных.

— Все виновные, — с нажимом произнесла бабушка, — сейчас в морге. Вот там и ищите!

— К сожалению, — настаивал господин Беккер, — они не в состоянии ответить на мои вопросы, а вот Илья Андреевич вполне может. Как единственный свидетель…

— Потерпевший, — мрачно поправил Петр Алексеевич.

Барон нехотя кивнул, признавая этот статус. Его будто смущало, что потерпевший жив и относительно здоров, а вот нападавшие не очень.

— Ваше Сиятельство, — он настойчиво шагнул ко мне, — надеюсь, вы не против ответить на несколько вопросов?

— Илья, ты не обязан, — княгиня перехватила мой взгляд.

— Хозяин, хотите я его убью? — услужливо предложила Крис в моей голове.

— Нет, все нормально, — ответил я одновременно бабушке и демонице.

В конце концов, проще ответить на его вопросы сразу, чем потом ехать по официальному вызову в главное отделение Имперской охранной службы. А что так просто он не отстанет, было видно уже сейчас.

— Спрашивайте, Яков Вильгельмович, — я показал на стул рядом с кроватью.

— Ну вот и славно, — довольно пробасил барон, усаживаясь. — Начнем с самого простого… Кто расправился с напавшими на вас?

Ничего себе самое простое. Проще было только попросить выдать их ему прямо в руки. Охранка, смотрю, совсем обленилась.

— Увы, — отозвался я, — у меня нет этому объяснений.

Хмуро прислушиваясь, бабушка опустилась в кресло в углу. Ее личный помощник пристроился рядом, оперевшись локтем на мягкую спинку.

— Но как же, — барон недоверчиво прищурился, — неужели вы никого не видели?

— Увы, — повторил я, — никого.

— Неужели совсем никого? — вцепился он.

— Вы не слышали, — с досадой бросила княгиня из кресла, — мой внук сказал, что никого! Да и как он мог видеть: машину обстреливали!

Беккер резко повернул голову к ней.

— Анна Сергеевна, если будете вмешиваться, я буду вынужден просить вас удалиться.

— А я, — холодно отчеканил Петр Алексеевич, — буду вынужден вам напомнить, что это не допрос. И если продолжите в этом же духе, то удалиться придется вам.

Поджав губы, отчего стал еще больше похожим на бульдога, барон снова повернулся ко мне.

— Хорошо будем считать, что вы никого не видели, Илья Андреевич, — он сделал выразительную паузу. — Но, может, у вас есть какие-то мысли, кто мог расправиться, причем так кроваво, с напавшими на вас?

— Никаких, — ответил я.

— Что, совсем никаких? — дотошно уточнил он. — Но, получается, кто-то же вам помог…

Барон смотрел на меня так, словно готов был вцепиться зубами в горло, вытрясая ответ.

— Как видите, — невозмутимо отозвался я, — мир не без добрых людей.

— Вы издеваетесь? — вспылил он.

— Мой внук в больнице, — тут же взорвалась в кресле бабушка, — похоже, что он издевается? Это скорее вы издеваетесь! Со своими расспросами! Мы тут вообще жертвы, а не преступники!

— Но трупы! — барон запальчиво повернулся к ней.