Светлячок для бандита - Гауф Юлия

– … я понимаю, если ты не захочешь больше видеть меня. Правда, понимаю, – опустив глаза, говорю я. – Одно твое слово – и я выйду вон, и никогда тебя не побеспокою больше!

Рус встает с дивана, и отходит к окну. Не понять ничего по его закаменевшему, застывшему лицу, но я сердцем чувствую, нутром женским – обижен. Разочарован и зол, накричать на меня хочет, обозвать. Андрей бы не сдерживался – разгромил бы все вокруг, меня бы тряс, кричал бы… о Боже, хватит! Хватит все время его вспоминать, и сравнивать с ним Руслана!

– Ты его любишь? – тихо спрашивает Руслан.

– Нет… или да, – отвечаю я. – Я думаю о нем постоянно, а сейчас, когда Андрей вернулся все стало еще хуже. Но я не хочу быть с ним – он никогда не исправится!

Лгунья! Ведь именно его я представляю, целуя Руслана! И быть хочу с Андреем, вот только я хочу не хотеть. От того и злюсь – и на себя, и на Андрея

Прикусываю губу от невыносимого стыда, и разглядываю узоры на синем ковре. Сама так винила Андрея за измену, и за ту боль, которую он мне причинил. Клялась, что никогда и ни с кем так не поступлю, и что же? Даже не вспомнила о Русе, когда предлагала себя Андрею.

Добрая, неиспорченная… может, Андрей – идеальная для меня пара? Как он выразился: «гнилое яблочко»? Вот и я – гнилое яблочко.

– Марина, – Руслан подходит ко мне, и садится на пол. Кладет ладони на мои колени. – Посмотри на меня! Ты не виновата ни в чем! Я, правда, понимаю… он ведь отец Захара, и твоя первая любовь. Это вполне естественно, что тебя снова с головой накрыло, но ничего! Я буду рядом, если ты этого хочешь, и помогу тебе! Ты лишь раз оступилась, и не стоит все разрушать! Помогу забыть его, сделаю все, чтобы ты меня полюбила… меня ведь ты не любишь?

– Ты нравишься мне. Очень нравишься, но…

– Но это не любовь. Понимаю, – кивает Руслан. – Не все сразу! Но терять тебя я не хочу, так что давай просто забудем об этом… инциденте!

– Спасибо! – улыбаюсь я благодарно, но внутри расцветает разочарование. Лучше бы Руслан обозвал меня шлюхой! Лучше бы тряс меня в гневе, крича, чтобы убиралась из его жизни, но это его всепрощение… неправильно! Неестественно!

– Кольцо…

– Вот, – протягиваю я Руслану коробочку, но он отодвигается.

– Нет, пусть у тебя будет! Когда примешь решение – надень на палец, я не тороплю тебя. А пока пусть оно будет с тобой как напоминание, что я рядом, хорошо?

Расстегиваю цепочку, и продеваю колечко.

– Оно всегда будет со мной, и с ответом я затягивать не стану, – обещаю я Руслану, глядящему на меня странным, изучающим взглядом.

И обещание свое собираюсь выполнить. Вот только я, кажется, еще больше запуталась.

Скорее домой, к сыну – самому моему любимому мужчине! И выходные с ним проведу, отдавая всю свою любовь этому маленькому, так нуждающемуся во мне. Может… ну их всех? И Руслана, и Андрея? Лишь запутали меня, тогда как мне о ребенке думать нужно, а не о своей печальной личной жизни!

Когда я иду от остановки к дому, слышу звонок мобильного. Смотрю на дисплей.

А этому что нужно?

– Здравствуйте, Анатолий Маркович!

– Он ведь объявился? – обходится полковник без приветствия. – Громов уже был у тебя?

– Да, полковник.

– Уже генерал— майор, – поправляет меня Анатолий Маркович, и я усмехаюсь – интересно, за что он получил очередное звание? И не лишат ли его теперь погон за то, что Андрей снова на свободе? – Я так и знал, что он сразу поедет к тебе. Держи меня в курсе…

– Нет, – отрезаю я. – И не подумаю, не втягивайте меня в это!

– Ты уже втянута, девочка, – смеется полковник… то есть, генерал— майор. – По самые ушки втянута! Если бы ты, как я и просил, присутствовала на суде, где подтвердила бы, что своими глазами видела убийство, и что запись твоя – он бы не разгуливал на свободе! Теперь Громов и тебе жизнь испортит, и мне!

Останавливаюсь около подъезда, и вдыхаю морозный, отрезвляющий воздух, от которого голова кружится.

– Так он освободился из— за того, что нет свидетеля?

– Можно и так сказать, – Анатолий Маркович, кажется, взял себя в руки, и говорит спокойно. – Доказательства признаны недействительными, добытыми нечестным путем, а само видео – монтажом. Мы Громову еще и компенсацию теперь должны, представь себе… но не только ты виновата. Непростые люди его освободили – за многие веревочки дернуть пришлось, так что в твоих интересах помочь мне, пока сама же не пострадала! Громов не оставит в покое тебя, особенно теперь, когда у вас сын, но ему еще и отрабатывать должок придется – освобождение дорого стоит. И цена высока, так что ты должна…

– Нет, – снова говорю я. – Не звоните мне больше, пожалуйста! Прощайте!

Я нажимаю на отбой, и иду домой – к сыну. Захар – единственнный человек, которому я что— либо должна!

Глава 11

АНДРЕЙ

3 месяца назад

– Это смешно! Это попросту смешно, – расхаживаю по убогому казарменному помещению, а затем резко разворачиваюсь к троим мужчинам, сидящим за приваренным к полу столом. – Мне напомнить, сколько я вам плачу? И еще один вопрос: зачем я плачу вам столько за бездействие?

– Мы действуем! – оправдывается Вадим – лощеный адвокат с дорогом синем костюме, вызывающий у меня стойкое желание заехать ему в рожу, чтобы подпортить весь этот вылизанный облик. – Но обстоятельства таковы… мы делаем все возможное!

– Вы делаете недостаточно! – сжимаю ладони в кулаки, и упираюсь ими в стол. – Раз я еще здесь – значит, вы со своей работой не справляетесь!

– Андрей Николаевич, но это видео очень бьет по вашей репутации! Суды открытые, этот процесс невозможно сделать закрытым, и естественно то, что присяжные не на вашей стороне после изучения такой улики, – блеет Вадим, тогда как другие молчат, и наблюдают за тем, как их коллега отдувается за всех. – Мы ведь обещали вам, что большую часть времени вы будете проводить не в колониях, а в СИЗО, где условия намного лучше, и слово мы держим – регулярно подаем апелляции…

Прерываю этот поток самооправданий взмахом руки. А в следующий раз, и правда, заеду Вадиму кулаком в глаз. Или в нос, чтобы до кровавой юшки – должна ведь быть и для меня компенсация, раз уж приходится терпеть этих никчемных зануд?

Тоже мне «акулы»… и это – одни из самых лучших адвокатов по уголовным делам? Смешно!

– Я вас нанял для того, чтобы вы меня освободили, напоминаю еще раз! В колонии, в СИЗО – мне без разницы. А видео… это полнейшая чушь! Где человек, который снимал его? Почему не является на суды, и не дает показания? – напускаюсь я на своих защитников. – Разве суд должен учитывать улику, добытую незаконным путем, и явно смонтированную? Меняйте судью!

– Уже меняли. И не раз. Да, такую улику обычно отклоняют, но резонанс… – протягивает Вадим. – И все понимают, что улика правдивая, потому свидетель и не является на заседания – боится за свою жизнь! Мы ведь просили вас быть честным с нами – мы ваши адвокаты, и нам можно верить!

Нельзя!

Никому нельзя верить, а этой «свидетельнице» – тем более… зараза мелкая! Обхватить бы ее тонкую шею, взглянуть в испуганные глаза, и…

– Меняйте еще раз! Неужели мне нужно прямо сказать вам? Или достаточно будет намека про судью и присяжных?

Идиоты!

– Это невозможно! Наша репутация итак под угрозой, и такие действия, как давление на суд могут повлечь лишение лицензии…

Бла— бла— бла! Точно идиоты!

– Будьте с нами хоть раз честны, – вдруг прервал Вадима Роланд – вечно молчаливый очкарик. – Сколько мы уже защищаем вас? Больше двух лет, а вы, Андрей, не сказали нам всей правды! С адвокатом, как и с врачом, нужно быть кристально честным для собственного же блага. Вы ведь убили того мужчину?

Да!

– Нет, – хмыкаю я. – Это видео – монтаж, и вы обязаны это доказать! Я перед законом чист!

Я вру. Они знают, что я вру. И я знаю, что они знают… забавная игра, если разобраться. Только все веселье пропадает, когда вспоминаешь, какой срок дали!