Легко ли нам, вампирам? (СИ) - Андрей Коткин

— Ты мне, кстати, про этих финских демонов ничего не говорила, когда о реальном положении в мире рассказывала.

— Так и нет их вовсе, обычных демонологи призывают иногда, а ледяных — нету. Не то просто дезинформацию нашей разведке тогда скормили, не то кто-то из финских шаманов смог до других миров достучаться и временную помощь там получить. Ай, тошно все это вспоминать. Наливай давай, чего остановился. И хоть колбасы что ли, предложи даме, а то без закуски пить оскомина во рту появляется.

— А нам можно, колбасу-то?

— Как и другую пищу, в идеале только натуральную и качественную. Вампирское обострение чувств всякие подделки и вкусовые добавки на раз распознает. Ой, точно ведь! Все думала, про что позабыла тебе рассказать. Про пищу же! Хотя бы раз в неделю, но есть тебе все же придется. Только еда должна натуральной быть, всякие заменители и химикаты могут боком выйти.

— С едой я и сам немного уже разобрался. Баночка копченных мидий, да под кофе очень неплохо зашла. У меня конкретно по поводу магазинской колбасы сомнения.

— Мидии… фу! У нас эти ракушки только с великой голодухи ели.

— Тогда, считай, тебе не повезло. У меня сегодня только сырые яйца в холодильнике, так что на закус только последнюю баночку этих самых ракушек и могу предложить. — Сам не понял, на что так обиделся, что даже баночки деликатеса ради мести не пожалел.

— Мадеру я тоже раньше не пробовала. Вот всякого спирта — сколько угодно. Ром опять же от союзников привозили, виски, а мадеру — ни разу.

— Ну, тогда приглашаю на дегустацию. — И я полез все в тот же шкаф, баночка мидий там была, разумеется, не последняя, могу одной знакомой вампирше скормить за ее науку.

Я вообще-то не часто злоупотребляю. В основном с друзьями, когда собираемся. Только в последние годы такие посиделки становились все реже и реже. Но настоящую мадеру с ее специфическим привкусом даже я оценил. Правда, закуска из мидий…. А Варваре ракушки, на которых она так фыркала, неожиданно понравились. Схомячила всю баночку практически в одиночку. Впрочем, и фужеры мы поднимать не забывали.

— Так ты точно ничего со своим мастером не делал? — Вдруг спросила наставница, когда мы уже изрядно наклюкавшись были. Так это она что, подпаивала меня только чтобы нужные сведения выпытать? Да нет, я же сам ей предложил выпить. Или нет?

— Вот те кр…, — Попытался наложить на себя крестное знамение в знак того, что к исчезновению мастера не причастен. Вовремя вспомнил, что есть такие индивиды, которые способны явную ложь чувствовать. — Ой, а от того, что перекрещусь, часом, пылью не осыплюсь?

— Вампиры древнее, чем христианство, так что можешь креститься смело. И в церкви можешь заходить, гром небесный не поразит. А все же жалко, что не ты его того самого. Я уж было размечталась, что в руки мне секретное оружие вдруг попало.

— А зачем оно тебе, секретное оружие это?

— Тебе мастер говорил, что из десятка птенцов всего один до конца первого года своего вампирского существования доживает?

— Говорил.

— А про второй порог в сто лет?

— Тоже говорил, только не конкретно. И кстати, что это за сакральное число такое, сто лет?

— Ну, еще бы. Про вероятности всем птенцам предписано сразу сообщать, чтобы более послушными были. Только вот, если с первым годом — все понятно, как ты там сказал, призеры премии Дарвина? Они в основном нам статистику портят, то подробности про причины гибели в столетнем возрасте молодые вампиры узнают обычно гораздо позднее. Не желают старейшины разглашать, что они членов своего собственного гнезда продают за преференции другим кланам для их усиления.

— Н-не понял! — Не, я, в самом деле, не понял, о чем это она мне тут рассказывает.

— Да что тут непонятного? — Моя наставница уставилась на меня с пьяным прищуром. — Ты про то, что с кровью можно получить чужие способности уже слышал, неужели трудно додумать до конца. — Напрягись. В теории даже обращаемый птенец может от мастера получить самое главное его свойство. На практике шанс на это микроскопически мизерный по причине огромного неравенства в силах у участников кровавого ритуала и малого количества выпитой крови. Но шанс возрастает, если крови выпить больше, а если встретятся двое почти равных и один осушит другого полностью, то шанс что-то получить от побежденного возрастает до 50%. Смекаешь теперь?

— Это у вас там что, что-то вроде гладиаторских игр для доживших до сотни проводится что ли? — Наконец дошло до меня.

— В точку! Выжить должны только сильнейшие. А чтобы эти усиления, перенятые от побежденных, на самотек не пускать, старейшины занимаются отбором пар для поединков. Чтобы сильные стороны бойца становились еще сильнее. Про постоянное усиление — это еще завет от патриарха всех вампиров. Один из основополагающих законов Ночного племени. А теперь представь, какие у меня шансы в поединке с каким-нибудь уникумом из рода Малкав. У них же ментальные практики — профильный признак. А просто с силачом, наподобие вчерашнего Владислава меня никто не поставит. Сама засветилась по полной, когда фашистов под Отводом Глаз резала. Не под заклинанием, имеющим очень недолгий эффект, кушающим кучу праны, да еще и дающий возможность обнаружить скрытого под ним по концентрации пранового конструкта, а под одноименным навыком, идеальным в этом плане. Отвод Глаз же тоже ментальный навык, между прочим, только очень узкий и против мозголомных техник не пляшущий.

— То есть, для тебя вся проблема — твой навык Отвода Глаз?

— В точку! — Снова повторила Варвара, отуплено созерцая свой пустой бокал. Мадера как-то неожиданно закончилась. — А я еще радовалась, дура, когда чуть ли не сразу, как начала за линию фронта ходить, его в себе обнаружила. Ну, и натренировала потом.

— А скажи мне, Варя, навык при передаче с кровью у прежнего владельца изымается или просто копируется? — Все-таки кривая алкогольная логика — великая сила!

— Ик. Отнимается вроде. Потому в мастера назначают в порядке дежурства или наказания сроком ровно на один год. Хоть мизерный, но все равно есть шанс, лишиться чего-нибудь важного.

— А у тебя еще много других ценных навыков, которые тебе были бы важны, и их было бы жалко потерять?

— Ну, не так чтобы много, но… погоди,