Пятеро из Рубежного Легиона (СИ) - Аверков Дмитрий

Еще раз внимательно осмотревшись и оценив обстановку, капитан решил, что уже пора Указательному присоединиться к ним — нечего ему там высиживать. Если и случится что, то уже здесь, в подземелье, а снайперу сюда никак не достать. Он вышел наружу и подал знак притаившемуся бойцу — через пять минут тот был уже рядом.

— Вокруг тихо, — сказал он.

Субботин кивнул, и они вместе вошли в подземный город. Лишь только колеблющееся пламя факелов выхватило из полутьмы Боевой кулак теперь уже в полном составе — загудело, заколотилось под невидимыми сводами, заметалось по подземелью восторженное, испуганное, изумленное…

Попадали дикари на колени, запричитали, заголосили и умолкли разом, а король, соскочив со своего трона, быстро и как-то раболепно засеменил к чужакам, куда только его недавняя спесь улетучилась. За ним, не понимая, что происходит, поторопился и Мизинец.

С блуждающей улыбочкой, и заметно конфузясь, король в неестественной для него скрюченной позе что-то эмоционально бормотал пришельцам, при этом порывисто, как-то совсем не по-королевски, размахивал руками.

— Ерунду какую-то несет про предание, про Могучую Пятерню, — пояснил парень, вглядываясь в его жесты и вслушиваясь в бормотание.

— Так, а чем мы не Могучая Пятерня? — хохотнул Безымянный. — Вполне даже соответствуем, нам бы только оружия побольше да патронов — мы тут всех на колени поставим и глотки им стиснем. Хотя они уже и так на коленях.

— От нас им что надо? — уточнил капитан, обращаясь к Мизинцу.

— Понял только, что рады нам, — ответил тот.

Король потихоньку выпрямился и призывными жестами предложил легионерам проследовать за ним, по-прежнему странно семеня и постоянно озираясь, будто боялся, что долгожданные гости внезапно испарятся. Следом за ними увязались несколько дикарей, судя по более чистым и пушистым шкурам на их телах, вероятнее всего, — придворные вельможи.

Покинув, как казалось вначале бескрайнюю пещеру, легионеры все-таки провалились в длинные лабиринты туннелей, там было намного светлее от одних лишь факелов, и подземелье утратило уже былую загадочность — теперь отчетливо проступили серые с желтыми вкраплениями стены и довольно низкие потолки. В этой сети ходов и разветвлений можно было легко заблудиться, и Субботин уже подумал, что неплохо бы ставить метки, чтобы в случае чего скорее выбраться из этой преисподней. Всецело доверять дикарям он не собирался, да и вообще никому не собирался доверять.

Он был твердо убежден, что даже заслуживший его доверие в любой момент может подвести, пусть и не желая того, а просто в силу обстоятельств. Но и самонадеянно всегда и во всем рассчитывать только на себя — тоже не вариант. Одного его на все про все не хватит.

Да и надорваться можно.

Так что выход один — постоянно создавать приемлемый баланс из имеющихся сил и удерживать его любой ценой. Точнее сказать, создавать своеобразную психологическую узду, удерживающую эти силы. Например, вот так, как он сотворил Боевой кулак из практически разобщенных людей. А какое-то непонятное предсказание, судя по тому, как на него реагируют дикари, поможет установить некое подобие баланса и в контакте с раскрашенными. Это только на руку легионерам.

Конечно, если новый поворот не подразумевает неприятный финал для землян.

Наконец-то король повернул в боковую подземную галерею и остановился у входа, вычурно украшенного по краям фигурками глиняных пауков, скрестил руки на груди, опять что-то тихо пробубнил и шагнул внутрь.

Бойцы последовали за ним — пещера оказалось небольшой и ее белесые стены переливались фиолетовыми прожилками необычной горной породы, до сих пор ничего похожего нигде в подземелье легионеры еще не замечали.

Главный чучкан молча указал рукой на простенький грубый рисунок, выцарапанный глубокими штрихами на стене. Там были изображены пять фигурок, расположившихся словно пальцы, скрепленные снизу окружностью, напоминающей ладонь.

Король устремил свою руку на пришельцев, затем — опять на рисунок. Ткнул в среднюю фигуру — самую высокую, обернулся и, бросившись на колени перед Щупальником, притих.

— Что это с ним? — спросил удивленно Средний палец.

— Вероятнее всего, тебя за главного принимает, — предположил Мизинец.

— О! Это точно не про нас, — гоготнул Безымянный.

— Взрослые лбы, а верят в чушь какую-то, — буркнул Субботин. — Да пусть он для них главным побудет, нам лишние конфликты ни к чему.

— Да хрень полнейшая! — опять гоготнул Безымянный. — Ну, картинки. Ну может, и древние. Так ведь тут никто на нас не похож. Точно. Если только салабон слегка смахивает на того головастика с краю, да и то — очень слегка…

— Выясни об этом предании побольше, чтобы мы смогли все обернуть себе на пользу, — перебил его капитан, повернувшись к молодому. — И о том, что раньше я говорил, спрашивай уж скорее. Видно же, что эти чучканы для Рубежного Легиона серьезной угрозы не представляют, так что нам нужно идти на север.

— Ага, и узнай, где они свое добрище прячут, — ухмыльнулся Безымянный. — Нам же скоро идти на север.

Как выяснилось чуть позже, по легенде, что передавалась из уст в уста от предков — в стародавние времена первым чучканам явилась из ниоткуда Могучая Пятерня. Она защитила их от тогдашних злобных врагов и наделила племя необходимыми знаниями для выживания, развития и процветания. Вот так из диких чучканы превратились в цивилизованный народ. Во всяком случае они во все это искренне и беззаветно верили.

А вот о каких приобретенных знаниях шла речь — никто из нынешних аборигенов вразумительно объяснить ничего не мог. Сохранилось лишь послание Пятерни чучканам.

«ВЕРЬ В СВОЮ ПЯТЕРНЮ. ОНА ТЕБЯ СБЕРЕЖЕТ. ЕСЛИ ОПАСНОСТЬ ТЕБЯ СТЕРЕЖЕТ — ОДИН ИЗ ПЯТИ УВИДИТ ЕЕ, ОДИН ИЗ ПЯТИ УСЛЫШИТ ЕЕ. ЕСЛИ НУЖНА ТЕБЕ ПИЩА — ОДИН ИЗ ПЯТИ ПОЧУЕТ ЕЕ, ОДИН ИЗ ПЯТИ ОТЫЩЕТ ЕЕ, ОДИН ИЗ ПЯТИ — ПОЙМЕТ, ЧТО ПРИГОДНА ОНА».

Услыхав текст послания, связист глумливо оскалился:

— Они в самом деле думают, что мы их защищать да еще и кормить с ложечки должны?! Командир, пора на север!

Гостей поселили неподалеку от королевских покоев, когда Субботин убедился, что дикари ничего не знают ни о молочной стене, ни о колонии, он решил, что им нужно отсюда убираться поскорее. Но как? Так просто их не отпустят.

Со своей непоколебимой верой, что Могучая Пятерня из предания снова вернулась к ним, туземцы и в мыслях не могли допустить, что пришельцы покинут их. Они же пришли именно к ним, к чучканам!

Дикари окружили легионеров неусыпной заботой и предупредительным вниманием, бойцы и шагу не могли ступить без пригляда. Догадавшись, что деликатесы из мух гостей совсем не привлекают, чучканы принесли им весь ассортимент блюд из своего рациона и запомнили те, которые легионеры охотно поглощали — с этого момента только эти яства и подавали на обед и ужин. Завтрак у чучканов почему-то совершенно отсутствовал, но они стали доставлять еду и утром, после того как Безымянный, естественно, с помощью Мизинца пояснил им его важность и нужность для ненасытного брюха легионера.

Однажды тишину подземелья разорвали яростные крики, бойцы схватились за оружие и приготовились к обороне. Вскоре вбежал запыхавшийся чучкан, один из тех, что приносил им пищу, и чрезмерно эмоционально пригласил гостей следовать за ним — прикасаться к кому-либо из Пятерни он боялся, будто святотатства, но вился вокруг каждого по очереди с умоляющей физиономией, пока легионеры не согласились идти.

Истошные крики раздавались все ближе и ближе. Жуткое зрелище застали они в главном зале подземелья. Над неглубокой, но довольно широкой — роста в три взрослого человека в диаметре — чашей с выпуклыми боками, заполненной жарким многоязычным пламенем, висел привязанный за руки, извивающийся чучкан и истерично вопил что было мочи. Уже тошнотворно попахивало поджаренной плотью.

Стоявшие вокруг соплеменники молча наблюдали, как подвешенного, словно в воду, окунают в огненную стихию, а затем неторопливо поднимают вверх.