Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь - Терри Биссон

Стул был приведен в действие в первый и последний раз. Ханнеган III водрузил его на платформу в центре площади, куда две упряжки мулов притащили электрический генератор, и сам правитель перерезал ленточку перед пружиной, которая позволяла сработать выключателю. К восторгу толпы, напряжение оказалось слишком низким, и монах, издавая крики, умирал слишком медленно. Использование метода было отложено до появления нового, более мощного генератора. Появились паровые двигатели, но стул так никогда и не был извлечен из хранилища, поскольку последующий Ханнеган нашел куда лучшего палача на этом континенте в лице Вушина, предки которого прибыли сюда с самых разных континентов и который владел топором с такой легкостью и артистичностью, что, даже проведя весь день в отсекновении голов, не испытывал усталости и сохранял спокойствие, позволявшее ему погружаться в глубокую медитацию на два часа перед обедом.

Электрический стул в конечном итоге был разобран и переправлен куда-то через южные равнины, а затем оказался за пределами империи у границ Залива привидений. Стул снова появился в аббатстве Лейбовица, где был помещен в церковь над склепом, где хранились кости монаха, умершего на нем, и регулярно в день его смерти перед стулом кадили, орошали его святой водой и чтили память покойного. Аббатство Лейбовица стало единственным монастырем на континенте, обладавшим своим собственным электрическим стулом. Примерно тридцать лет спустя аббатство унаследовало состарившегося палача Вушина, который, пробившись сквозь песчаную бурю, появился у ворот монастыря, прося воды и убежища. Это случилось всего три года назад.

— Ты собираешься стоять на виду, пока меня не поймают? — нетерпеливо спросил Торрильдо.

Чернозуб вздохнул и вслед за ним протиснулся в темную дыру. Кто-то набросал на полу за машиной кучу истертых матрацев, лохмотья которых пахли плесенью. Но они с удобствами устроились в темноте за агрегатом.

— Никогда не подозревал о существовании этого места, — развеселившись, признал Чернозуб.

— Чернозуб, ты собрался уходить?

Какое-то время монах постарше молчал, раздумывая. Раньше он просто хотел добраться до Последнего Пристанища, принять решение и затем, может быть, вернуться. Словно побуждая к ответу, Торрильдо ощупью нашел его бедро. Чернозуб отвел руку Торрильдо и вздохнул:

— Я только что прочел кусок из книги Дюрена. Это история местных культов и ересей, которые возникали и возвращались в самых разных местах. Бог знает, почему преосвященный Джарад хочет перевести нечто подобное на язык Кочевников. Пока не прочту всю книгу, не могу даже предположить.

— То есть ты не собираешься уходить?

— Как я могу? Я же дал торжественный обет.

Торрильдо сдавленно всхлипнул в темноте.

— А вот я собираюсь убежать.

— Это глупо. В твоем положении нужно только разрешение его преосвященства Джарада, а для послушников оно является пустой формальностью.

— Но его преосвященство Джарад уехал. А я должен уйти немедля! — было слышно, как Торрильдо продолжал всхлипывать. Желая успокоить, Чернозуб обнял его за плечи. Тот прислонился к нему и тихонько заплакал, уткнувшись в ямку между ключицами.

— Так что с тобой делается? — спросил монах постарше.

Торрильдо поднял голову и едва не уткнулся лицом в Чернозуба. Тот видел лишь смутный овал его лица, на котором выделялись красивые глаза.

— Ты в самом деле любишь меня, Чернозуб?

— Конечно, люблю, Торри. Что за вопрос?

— Ты — единственная причина, по которой я торчу тут последние месяцы.

— Не понимаю.

— О, говори, что хочешь, но все ты понимаешь. Да просто не могу я тут больше оставаться. У тебя будут из-за меня неприятности. Я порочен. Я не смогу хранить тебе верность.

— О чем ты говоришь? Какую верность? — Чернозуб беспокойно заерзал на жестком матрасе.

— Ты так умен и в то же время так наивен, — Торрильдо сжал лицо Чернозуба тонкими нежными руками. — Я ухожу. Не хочешь ли поцеловать меня на прощанье? — почувствовав, как Чернозуб дернулся, он уронил руки. — Значит, не хочешь.

— Конечно же, хочу, Торри, — Чернозуб осторожно даровал ему мирный поцелуй, сначала клюнув в правую щеку, а затем…

— Ох-х-х, — простонал юноша и с силой сжал его в страстном объятии.

Чернозуб почувствовал, как к его рту прижимаются чужие губы и язык старается приоткрыть сжатые зубы. Задохнувшись, он отвел голову и откинулся назад. Торри упал на него и запустил руки под подол рясы, скользя ими вверх по ногам. Чернозуб был сначала испуган, а затем пришел в ужас, обнаружив у себя эрекцию, которую воспламененный Торрильдо воспринял с откровенной радостью.

— Торри, нет!

— Ты же знаешь, я всегда хотел быть девушкой…

Дверь в чулан резко распахнулась. Чья-то тощая рука просунула внутрь фонарь, который повис у них над головами. При внезапной вспышке света Чернозуб увидел четыре голые ноги и два возбужденных пениса.

— Содомиты! — завопил старший библиотекарь брат Обол. — Я поймал тебя! Наконец я поймал тебя, нечистое отродье! К настоятелю! — он хотел пнуть голую ляжку Торрильдо, но промахнулся.

Обол тяжело дышал у них над головами. В свое время он был обладателем единственной пары очков в аббатстве, приобретенных для него в Тексарке, но в силу религиозных причин отказался от них. И теперь, схватив Торрильдо за руку, он кричал на Чернозуба, который заполз за машину:

— Элвен! Брат Элвен! Вылезай оттуда, грязный развратник!

Когда Чернозуб бежал вверх по лестнице, он слышал позади шарканье ног. Постояв на площадке и отдышавшись, он неторопливо прошел через читальню во двор. Там он замер на слепящем солнечном свете, растерянно глядя по сторонам. Близорукий старик по ошибке принял его за брата Элвена, послушника, который работал садовником. Чернозуб несколько раз видел Торрильдо в компании Элвена, но ему ничего подобного не приходило в голову. Похоже, он попал в ловушку, которую библиотекарь подстроил для другого. Но ошибка долго не продлится. По другую сторону двора, у всех на виду Элвен ползал на четвереньках, удобряя навозом почву под кустами роз. Отступить с честью не было никакой возможности. Он направился было в скрипторий, но когда настоятель пошлет за ним, он окажется в двусмысленном положении. Чернозуб снова двинулся в сторону своей кельи, но звук бегущих шагов заставил его обернуться. Это был Торрильдо, который несся к главным воротам. Чернозуб остановился, ожидая взрыва страстей, но ничего не произошло.

Он ждал не менее минуты и, вознеся краткую молитву святому Лейбовицу, принял решение вернуться в подвал. У подножия лестницы его встретили тишина и тусклый свет. Чернозуб нашел свечу, которой недавно пользовался, зажег ее и заглянул за машину. Старик-библиотекарь лежал на спине. Обеими руками он держался за голову и корчился на полу. Лоб его был окровавлен. Чернозуб склонился над ним.