Невероятные приключения Марека Пегуса - Эдмунд Низюрский

Мареку стало не по себе. Слишком много было здесь народу, того и гляди, встретишь кого-нибудь из знакомых, а то еще милиция начнет проверять документы или же, чего доброго, возьмет его с собой в качестве свидетеля. Тогда всем станет ясно, что в двенадцать часов дня он, вместо того чтобы быть на уроке, прогуливался в сквере Ворцелла. Нет, уж лучше не рисковать! Марек надел на спину ранец и пошел по аллейке. Пожалуй, лучше всего отправиться в кино. Просто так бродить не имеет смысла. Тем более что ранец сделался каким-то тяжелым. К тому же было очень душно, собиралась гроза.

Марек оглянулся — нет ли знакомых — и вздрогнул.

В нескольких десятках метров от него из густых зарослей жасмина высовывалась чья-то длинная физиономия в темных очках.

Марек почувствовал, что глаза за этими очками смотрят на него в упор. Нет, в этом сквере сегодня определенно творится что-то странное. То этот нервный мальчишка, то стекольщики, то жуткий тип в кустах. Все время продолжая оглядываться, Марек прибавил шагу.

Человек с лошадиной физиономией выскочил из кустов. Он был в бриджах и охотничьих сапогах. Беспокойно оглядевшись по сторонам и убедившись, что все заняты стекольщиками, он быстро двинулся вслед за Мареком. У него были такие длинные ноги, что один его шаг равнялся трем шагам Марека.

У Марека забилось сердце. Что этому Очкарику от него нужно? Расстояние между ними все укорачивалось. Раздумывать нечего, лучше сразу дать тягу…

И Марек пустился бегом. Однако его не покидало ощущение, что человек с лошадиной физиономией следует за ним. Всей спиной он чувствовал его взгляд.

И тут незнакомец окликнул Марека:

— Эй, мальчик, подожди! Не бойся. Почему ты убегаешь? У меня к тебе важное дело.

Но Марек так испугался, что, хотя ранец оттягивал ему плечи, как свинцовый, он помчался точно чемпион на стометровке. Ему повезло. Едва он выбежал на улицу Мицкевича, подошел трамвай. Марек вскочил на подножку, хотя отсюда до дому было всего каких-нибудь триста метров. Но сейчас надо было во что бы то ни стало оторваться от Очкарика.

Войдя в вагон и почувствовав себя в безопасности, Марек прильнул к окну. Ему хотелось видеть, что делает Очкарик.

Вот он, запыхавшись, выбежал на улицу. В эту самую минуту кондуктор зазвонил, и трамвай тронулся. Очкарик припустил за ним бегом, хотел вскочить, но не успел. Он остановился, лихорадочно озираясь. Марек облегченно вздохнул. Он уже собирался пройти вперед, как вдруг заметил, что Очкарику удалось остановить такси. Несколько секунд спустя такси догнало трамвай.

Приближалась остановка, но Марек не знал, как ему быть. Выходить или нет? «Не нужно бояться… не нужно бояться, — успокаивал он себя. — Здесь ведь улица. Столько людей! Не то что там, в сквере… Вон и милиционер стоит. А до дому всего каких-нибудь сто метров».

Трамвай остановился. Марек выскочил и быстрым шагом двинулся к дому. На ходу он обернулся и снова задрожал. За ним по другой стороне улицы медленно ехало такси. К счастью, дом был уже рядом.

Раскрасневшийся, потный, он ворвался на кухню.

— Что случилось, что у тебя за вид? — воскликнула мать.

В первую минуту он хотел рассказать ей обо всем: о прогуле, о странном мальчике, о стекольщиках, об Очкарике, который гнался за ним, — но побоялся. Если б не прогул! Нужно и о нем рассказать, все равно мама догадается. Нет… это невозможно.

— Почему ты так рано вернулся?

— У панн Окулусовой совещание, и нас отпустили после трех уроков. Мы ходили на экскурсию в Лазенки.

— Отчего у тебя такой испуганный вид?

— Да нет, это тебе только кажется… Ой, у нас на окне новые цветы?

Делая вид, будто рассматривает цветы, Марек выглянул в окно. За окном стоял незнакомец и протирал стекла очков.

Марек отпрянул.

— Что с тобой? — встревожилась пани Пегусова. — Может, ты заболел?

Неожиданно раздался звонок.

— Мама, не отпирай! — крикнул Марек и промчался мимо остолбеневшей матери в комнату пана Фанфары.

Жилец, как обычно в эту пору, спал. Одеяло егомерно поднималось, слышалось мелодическое похрапывание.

Марек запер дверь на ключ и припал к замочной скважине. В передней раздались шаги, потом отворилась входная дверь. Мать с кем-то переговаривалась.

— Марек, к тебе пришли, — вдруг громко сказала она.

Вместо ответа Марек спрятался за шкаф. В случае с чего можно выскочить в окно.

Мать нажала ручку двери.

— Марек, ты слышишь? Почему не открываешь? — Она громко постучала в дверь.

Разбуженный стуком, пап Фанфара сел на постели, снял наушники, с минуту прислушивался, а когда стук повторился, надел халат и сказал:

— Пожалуйста!

Кто-то дергал дверную ручку.

— Заперто на ключ, пан Анатоль! — послышался голос пани Пегусовой.

Пан Фанфара удивленно поднял брови, он готов был присягнуть, что не думал запирать дверь на ключ, потом, качая головой, надел туфли и пошел открывать.

— Что такое? — спросил он, близоруко щурясь при виде человека с лошадиной физиономией. — Кто это? — Он рылся в карманах халата, отыскивая очки.

В этот момент произошло нечто странное.

Человек с лошадиной физиономией схватился за щеку.

— Ах, забыл закрыть кран! — вскрикнул он, резко повернулся и, прежде чем кто-нибудь успел произнести хоть слово, опрометью выбежал из дома.

Пани Пегусова и пап Фанфара долго не могли прийти в себя от изумления.

— Ну и чудак, — наконец сказала пани Пегусова, — вдруг ни с того ни с сего убежал! Вы его знаете, пан Анатоль? У меня такое впечатление, что он вас испугался.

— Я не рассмотрел его как следует… так, видел какую-то желеобразную массу, — сказал пан Фанфара. — Когда я без очков, мне все вокруг напоминает желе.

Прошу извинить меня, пан Анатоль. Дело в том, что этот человек непременно хотел видеть Марека, а Марек заперся.

— Действительно, дверь была заперта на ключ, — близоруко щурясь, подтвердил пан Фанфара. — Но где же Марек?.. В комнате его нет.

Марек вылез из-за шкафа.

— Почему ты заперся от этого человека? Ты его знаешь?

— ДА ЧТО ТЫ, МАМА!

— Но ведь он хотел тебя видеть.

— Наверное, ошибся…

— Марек, скажи мне правду. Ты действительно не видел его раньше?

— Видел один раз, на улице… он сел в такси и… и поехал за мной.

— За тобой?

— Да, поэтому-то я так и испугался… ведь я его совсем не знаю.

— Кто это может быть, как ты думаешь?

— Не знаю… наверное… наверное, какой-то сумасшедший.

— Да, действительно этот человек вел себя несколько странно. Но на сумасшедшего он не похож. У него вполне осмысленный и, я бы даже сказала, умный взгляд, — возразила пани Пегусова. — Я заметила это, когда он на минуту снял свои темные очки.

— Прошу прошения, но, может быть, отложим этот разговор до другого раза, а сейчас я хотел бы уснуть. — Пан Фанфара снова надел наушники.

Пани Пегусова и Марек вышли в переднюю.

После полудня случилось новое происшествие. Чтобы проверить решение задачи, к Мареку, как всегда, прибежал Чесек. Марек вытащил из ранца тетрадь… Тетрадь была совершенно чистой, а он хорошо помнил, что еще вчера, вернувшись из школы, решал в ней задачу.

— Что случилось? — спросил Чесек, глядя на побледневшего друга.

— Нет, нет, ничего… — пролепетал Марек. Потом он вдруг начал рыться в ранце. — Невероятно! Все тетради были даже не надписаны, а книжки новенькие и чистые, будто только что из магазина.

— Это не мой ранец. Этот негодяй подменил мне ранец, — пробормотал он.

— Кто? — спросил ошеломленный Чесек.

— Да так… один странный парень в сквере. Вот черт! Где же теперь его искать!

Глава II

В этот вечер Марек долго не мог уснуть. Он ворочался с боку на бок, но сон все не приходил. Мысли о подмененном ранце и Очкарике не давали ему покоя. А когда он наконец уснул, его стали донимать страшные сны.

Снилось ему, что он убежал из школы и оказался в большом, густом и темном лесу. Но едва он сделал шаг, из-за деревьев вышли какие-то странные типы в темных очках, с лошадиными физиономиями, правые руки у них были полусогнуты. Они шли цепочкой человек в двадцать, описывая вокруг Марека большой круг. И все были похожи друг на друга, как двадцать одинаковых оттисков… Они подошли совсем близко…

«Надо бежать», — подумал Марек, но в какую бы сторону он ни бросался, тут же налетал на что-то твердое — раздавался звон стекла.

Марек в испуге все отступал и отступал назад, но вдруг услышал звуки виолончели. Значит, где-то здесь должен быть пан Фанфара. Оглянувшись, он увидел, что пан Фанфара лежит под скамейкой в наушниках и, продолжая спать, играет на виолончели.