Проза жизни - Иоанна Хмелевская

   Но через пару минут они уже были там, где портфели. Перелезть через ворота, снабженные всякими приступочками в виде засовов, замков и навесных петель, не составило никакого труда.

   Сентябрьское солнце освещало живописный, красочный пейзаж, дышащий безмятежным, тишайшим спокойствием. Подруги постояли, озираясь по сторонам, а потом двинулись вперед — бесшумно, на цыпочках.

   — Ни единой живой души, - недовольно шепнула Шпулька.

   — Тише, - осадила ее Тереска. - Там кто-то есть.

   Двумя участками дальше между кустами происходило неясное шевеление и слышались отзвуки голосов.

   Разлитые вокруг тишина и безмятежность так зачаровали их, что пробудить это дремлющее под осенними лучами царство показалось им чуть ли не кощунством. Тем более что приглушенные отголоски производили впечатление чего-то скрытного, таинственного и взывали к осторожности. Воображение Те-рески тут же нарисовало картину секретничающей банды, и она затаила дыхание. Шпульке воображение ничего не подсказывало, но по спине у нее почему-то пробежал озноб. Обе замедлили шаг и стали на цыпочках продвигаться вперед по травянистому краю тропинки.

   Через несколько десятков метров, пробираясь все медленней и осторожней, они добрались до единственного участка, выдающего признаки человеческого присутствия, и обнаружили трех субъектов. Один из них, в шортах и без рубахи, копал грядку. Другой сидел спиной к ним на низенькой табуретке, одет был в ничем не примечательные брюки и рубаху поло, перехваченную чем-то вроде фартука, куда он лущил стручки. Третий, голый по пояс, зато в галстуке, восседал под деревом на лавке, а на столе перед ним лежали какие-то бумаги, в которые он что-то вписывал. Все вокруг них было заставлено бутылками с пивом.

   Голоса уже долетали отчетливо.

   — ... - Ну, двинешь его бампером, ладно, переедешь, а вдруг недобьешь? — с явным недовольством говорил тот, что лущил стручки. - И что, выскочишь и станешь добивать?

   — Дам задний ход и перееду еще раз, - сказал сидевший за столом. - Не хватит — повторю.

   — Ага. Будешь, значит, грохотать мотором, устроишь шум на всю деревню? Вокруг фонари, люди увидят, услышат... Рискованно.

   — Можно позже. Когда все будут спать.

   — Всегда найдется кто-нибудь, страдающий бессонницей.

   — Так что, пусть живет? — раздраженно спросил тот, за столом. - Задавить, и все тут. Волков бояться...

   — Ты неправ. Надо просчитать все до мелочей, найти самый безопасный способ. На тебя ведь никто не подумает, ты вообще вне подозрений!

   — Говорил я вам, - сказал тот, что копал грядку и до сих пор помалкивал. - Плохое это место...

   Он перестал копать, разогнулся, повернул голову — и осекся. Взгляд его упал прямо на Тереску и Шпульку, затаившихся с другой стороны низкой сетки.

   Все трое стояли, замерев от неожиданности. Два других типа тоже обернулись и тоже оцепенели, уста-вясь на внезапно обнаружившуюся аудиторию.

   Подруги вросли в тропинку соляными столбами. Смысл услышанного докатывался до их сознания постепенно, но оглушительно, как гром с ясного неба. Скованная ужасом Шпулька потеряла всякую способность двигаться, говорить и соображать. Тереска же с большим трудом, но все-таки сообразила, во что они влипли. Стали случайными свидетелями планирования убийства, и эти трое знают, что они все слышали! Что делать: бежать, может, не догонят? А толку-то! Они их запомнили, вон как вылупились, рано или поздно разыщут, а там... Нет, надо как-то выкручиваться.

   — Кого-то ищете? — с добродушием — напускным, конечно, - спросил тот, с лопатой.

   Тереска лихорадочно соображала. Шутка ли — речь идет о спасении жизни! Единственный выход — прикинуться, что они ничего не слышали, ничего не поняли, что они глухие и недоразвитые, головы у них забиты своими проблемами. Кстати, зачем их в это страшное место занесло? Ах да, саженцы...

   — Саженцы... - с отчаянной решимостью пискнула Тереска. - Простите, пожалуйста, может, у вас найдутся... Может, вы скажете... Мы хотели спросить, а тут никого нет, а нам надо узнать о саженцах...

   Субъект с лопатой всматривался в нее с пристальным интересом.

   — Какие саженцы? — с подозрением спросил он.

   Вступительная речь исчерпала всю Терескину решимость. На большее ее уже не хватило, и она только немо разевала рот.

   — Фруктовые, - слабым голосом сказала Шпулька.

   — Фруктовые саженцы? А зачем они вам?

Тереска снова собралась с силами.

   — Понимаете, мы с этими саженцами попали в переплет...

   Субъект со стручками внезапно повернулся к ней спиной, явно утратив интерес.

   — Хорошо, согласен, - недовольно сказал он. - Пусть будет позже. В полвторого.

   — В два, уточнил субъект за столом и что-то записал в бумаги. - Кроме того, он прав. Лучше поближе к скверу.

   — Не знаем, что и делать... - С усилием тянула дальше Тереска. Может, в питомнике... Может, вы посоветуете... В школе...

   Субъект с лопатой смотрел на нее в задумчивости.

   — Так о чем речь? О школе или о питомнике? — подбодрил он Тереску с подозрительной ласковостью. - Насчет чего требуется совет?

   Исчерпав весь свой испуг до дна, Тереска почувствовала, что переходит на второе дыхание.

   — Насчет того и другого, - хрипло, но с некоторой даже беззаботностью проговорила она. - Саженцы и всякие там черенки нам нужны для школы, а мы не знаем, где их взять. Тем более бесплатно, в пользу общества. Наверно, надо обратиться в питомник, но мы не знаем, где это, а тут садовые участки, кому же знать, как не вам, может, вы нам одно даже подарите, ведь нам нужна тысяча.

   На лице субъекта с лопатой проступило выражение крайней растерянности.

   — Сколько-сколько? — недоверчиво переспросил он и обернулся к своим сообщникам, не ослышался ли. - Но я, черт подери... Ну хорошо, - внезапно решился он, могу подарить даже пару саженцев, тогда вам нужны будут всего девятьсот девяносто восемь. Папировка и ранет подойдут?

   — Конечно! — восторженно заверила его Тереска, уже вполне контролируя себя. Впрочем, бузина и цикута вызвали бы у нее, учитывая обстоятельства, не меньший восторг. - Вы нам их прямо сейчас пожертвуете?

   — Нет, недели через две.

   До сознания Шпульки кошмарное число девятьсот девяносто восемь дошло с некоторым опозданием. Ужаснуться вовремя ей помешало безграничное восхищение перед Тереской, которой удалось в такой экстремальной ситуации произнести такую убедительную, яркую и дельную речь. Сейчас же она представила себе со всей наглядностью, что ей предстоит пережить еще девятьсот девяносто восемь таких же испытаний, как это, и даже если после каждого они получат по два деревца, то все равно число стрессов сократится только до четырехсот пятидесяти с чем-то. Точно сосчитать она в таком состоянии не могла. Отчаяние развязало ей язык, и она простонала:

   — Питомник!.. Или какой-нибудь садовод... Или не знаю, что... Только чтоб сразу побольше...

   — Вот-вот, — подхватила Тереска. — Может, вы знаете нужные адреса?

   Субъект на лавке сидел, навалясь локтями на стол, и зыркал на них исподлобья. Тот, со стручками, снова отвернулся, взял бутылку с пивом и, запрокинув, вылакал до дна, а потом отставил за спину, не спуская с обеих настороженного взгляда.

   Тереску охватила паника. Стараются нас запомнить, подумала она. Надо прикинуться, что мы их вообще не замечаем. К несчастью, не представлялось возможным сказать это Шпульке, а та как на грех, во все глаза таращилась на подозрительных субъектов. Стараясь за двоих, Тереска тщательно отводила взгляд, а потом с умильным лицом записала адреса двух садоводов и несколько номеров дачных участков, хозяева которых разводят посадочный материал. Закрыв записную книжку, она сунула ее в портфель и потянула за руку Шпульку, которая стояла рядом как загипнотизированная.

   — Большое спасибо, значит, мы придем к вам через две недели. До свиданья.

   Вскоре зловещий участок скрылся за кустарником. Метров двадцать они пятились задом наперед, и, лишь когда бандиты исчезли с поля зрения, повернулись и двинулись нормальным ходом, если можно назвать нормальным паническое бегство на полусогнутых ногах со скрюченной спиной. Зато пробежка привела Шпульку в чувство.

   — Ну ты простая! Почему не спросила, где тут калитка? — нервно прошипела она. - Будем теперь снова лезть через загородку или блуждать по этим участкам до скончания света!

   Голова у Терески работала с поразительной ясностью.

   — Глупая, ты думаешь, нас так просто отпустят? После всего, что мы услышали? Если они увяжутся за нами, то пойдут в сторону калитки, им невдомек, что мы не знаем, где она! Только через загородку! Пока они сориентируются, нас и след простынет.

   — Ты считаешь, они пойдут за нами?

   — А что им остается? Только убить нас, чтобы мы им не помешали!