Величайшая в мире ложь или Никому не отдам - Теодора Игнатова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Привет, пап, — еле слышу себя.
— Привет, иди тебя мама ждёт, — прозвучало, как приговор.
Что же делать, пошла. Рано или поздно приходится отвечать за свои поступки. Лучше бы конечно поздно… Наверное лучше, но только не сейчас. Я ещё не готова. Вхожу к маме на кухню, она домывает посуду мельком взглянув на меня. Сажусь за стол и жду приговора. Виновата признаю. Ой, как виновата, да чтоб меня…
— Ничего мне сказать не хочешь? — спросила мама не оборачиваясь, да и к лучшему, не готова посмотреть в глаза.
Голова сама собой опускается, молчу. Что я могу сказать? Язык не повернётся и нет мне оправдания. Почему вчера о последствиях не подумала.
— Алиса?
Смотрю на маму, не могу спрятать виноватые глаза.
— Как тебе доверять?
Молчу. Больше не поверит мне, стыд жжёт изнутри.
— Почему ты не была в школе?
— Мы проспали, — только и смогла выдавить из себя, жалкое, позорное оправдание.
— Почему проспали? — от строгого голоса и пронзительного взгляда, к лицо тут же приливает кровь.
— Гуляли допоздна… — почти шёпотом, изучая дрожащие пальцы.
— Ты выпускной класс! Ты понимаешь прогуливать нельзя?! Экзамены на носу, Алиса! — от крика сжимаюсь. — Тебе нельзя доверять, нельзя.
Слышу разочарование, больно кольнувшее меня.
— Мам…
— Алиса, школа не мне нужна. Она тебе нужна. Наказана на неделю. Никакого интернета, никакого телефона, никаких друзей и тем более никаких гуляний. И только один раз, хоть один раз проколись и я тебя накажу до выпускного.
Всхлипнув глотаю слёзы. Обидно, стыдно. Без всего неделю, полный отрыв от реальности.
— Я думала ты взрослая. Я тебе доверяла, — мама окончательно расстроившись вышла из кухни.
Она всегда расстраивается, когда приходится меня наказывать. А я… Я просто сижу и тихо плачу. Вот, что за жизнь?! Кому-то везёт, творят, что хотят и никогда не попадаются, а я, как всегда. Мама теперь обиделась и больше не поверит, никуда не пустит меня. Спрятав лицо за волосами, пробегаю мимо папы в свою комнату. Нырнув под одеяло с головой, рыдаю, проклиная Лизку и этого козла Димку Нестерова. Теперь Антон мне точно не светит, зачем ему малявка, которую до сих пор наказывают. Гулять нельзя! Жизни полный конец. Чтоб и Лизке и Димке провалиться сквозь землю. Наревевшись уснула.
Утро пришло с будильником в виде мамы. Глаза опухшие не открывались, голову от подушки не оторвать.
— Алиса, шустрее, в школу опоздаешь.
Сползаю с кровати, в ванной долго плескаю ледяной водой, пока не занемело лицо вместе с руками. За окном погода ужасная, небо затянуто тучами, завывает ветер, как и в моей душе. В зеркале на меня смотрит страшная девочка, своим видом ещё больше расстраивая. Замазываю синяки и красноту тоналкой, приходится красить глаза.
— Алиса! Сейчас точно опоздаешь, — кричит мама торопясь на работу.
Быстро натягиваю старые джинсы, бледно голубую водолазку, хватаю рюкзак и бегу на кухню. Шоколадный батончик вполне сойдёт для того чтобы не умереть с голоду. На столе лежат деньги, мама каждый день даёт на обед, оставляю не тронутыми, не заслужила. Накинула куртку и избегая смотреть маме в глаза, почти бегом из дома. Тут же обдало холодным потоком, растрепав волосы, застегнула куртку под горлышко и заторопилась в школу. А там меня ждёт полный крах, иду, как на казнь.
Прихожу к самому звонку. Учитель уже в классе, стучусь, робко вхожу. Первым уроком алгебра, преподаватель человек настроение.
— Анна Викторовна, можно войти? — очень надеюсь мне повезло и эта мегера в хорошем настроении.
— Савельева, почему опоздала?
— Проспала, — выдаю дежурную фразу ни на кого не смотря.
— Садись.
. Повезло! Мегера математичка в хорошем расположении духа. Опустив голову, спрятавшись за волосами прохожу на своё место. От стыда горят щёки.
Рассказала ли Лизка… Минимум трое из нашей школы видели, как Димка унёс меня в гостиницу! Чёрт! Желание убежать прямо сейчас не даёт сосредоточиться на уроке. Кожей чувствую ядовитые взгляды одноклассников. Что теперь Антон обо мне подумает? Уткнулась в учебник совершенно не понимая, что объясняет учитель. Рядом Даша, девочка ботан внимательно слушает. Поднимаю глаза, украдкой оглядывая класс. С первой парты второго ряда оборачивается Лизка, злобно скалится изображая улыбку. А так вроде обстановка осталась всё той же, что и до моих приключений. Немного расслабляюсь в надежде, что пронесло. В сторону Маринки намеренно не оборачиваюсь, я ещё слишком зла.
К концу урока совсем успокаиваюсь. До звонка осталось пять минут, записываю задание в дневник, по спине между лопаток проводят чем-то, предположительно ручкой. Замираю, так и не дописав задание. Позади сидит Антон! Ничего больше не происходит, но я уже вся на пределе. Офигеть, кажись он разрисовал мне водолазку! Вдвойне обидно от него. От звонка подпрыгиваю на стуле. И в самое ухо шепчет так волнующий меня голос:
— Расслабься. Чего такая напряжённая? — издевается, пролетает мысль.
Антон проходит мимо, я не могу дышать, лицо горит пламенем.
Зачем он это сделал?! Что хотел этим сказать? Появляется Маринка. Дописываю задание дрожащими пальцами, собираю вещи, не замечая её.
— Алис, ты ещё злишься?
— Нет. Что у меня на спине? — тихо спрашиваю.
— Ничего, — удивлённо отвечает мне Маринка.
Выходим из класса, направляясь в кабинет английского. Два урока иностранного подряд, не страшно. Англичанка тётка, скорее старушка, сильно не напрягает и всегда много рассказывает, увлекаясь так, что забывает обо всём на свете, а мы делаем вид, что очень интересно и она радостная, окрылённая с упоением продолжает. А главное садимся, как хотим. Подружки цацы уже на месте, у доски заливисто хохочут. Проходим мимо к последним партам, садимся с Маринкой вместе. И тут…
— Алис, Димуська не дал
