Моляков - Федоров: опыт противостояния - Игорь Моляков

Скольким же честолюбивым субъектам я помог сделать карьеру! Впрочем, дело не только во мне. За оказанные услуги Федоров, как правило, благодарит щедро.

Государственным обвинителем по «моему» делу был назначен прокурор отдела прокуратуры Чувашской Республики Ю. П. Юркин — родной сын председателя Верховного суда Чувашии. Целый руководитель отдела республиканской прокуратуры — и представитель в каком-то процессе у мирового судьи!

Юра Юркин — созревший мужчина, высокий, лысеющий, лицо в оспинах. Производит впечатление человека малоподвижного, «громоздкого». Взгляд неподвижный. Обращенный на человека — гипнотизирует. Голос низкий, говорит очень медленно. От него-то я и услышал, что с «моим» делом «они» всё лето мучились, даже в отпуск не ходили.

Первое судебное заседание Малюткин назначил на 29 сентября 2004 года. Он, зная, что обвинительное заключение мне вручено не было, издал постановление о принудительном приводе. С утра 29 сентября мы с ним встретились у подъезда, а спустя два часа ко мне домой нагрянули судебные приставы, запихали меня в машину и отвезли к Малюткину, мотивировав это тем, что я на повестки Малюткина не реагировал.

В тот день мировой судья, сильно смущаясь и краснея, попытался вручить мне обвинительное заключение. Я отказался, заявив, что, согласно ст. 222 УПК, вручать обвинительное заключение мне должен только прокурор, а не милиция и суд. К тому же заметил, что мог бы утром попросить меня подойти, а не устраивать «шоу чернорубашечников» (приставы носят черную форму).

На начало октября Малюткин предварительное слушание по делу все-таки назначил. В суд явились я и Ильин, Юркин-младший и еще один «лучший друг» Н. В. Федорова — адвокат А. А. Шарапов. Толю Шарапова связывает с Федоровым довольно «специфическая» причина. Столь же существенная, сколь и специфическая. Отсюда и «дружба». Отсюда и постоянное участие Шарапова в самых деликатных процессах, в которых для Федорова требовался адвокат. В Москве Шарапов работает в конторе «Клишин и партнеры».

Шарапов давно имел на меня «зуб». В первый раз в суде мы столкнулись по поводу квартир, принадлежавших Ольге Викторовне Шараповой и её родственникам (их было 11 штук). Делом занималась парламентская комиссия. Но в суд министр здравоохранения ЧР Шарапова подала иск почему-то против меня. И в суде её интересы представлял муж — Шарапов.

Все квартиры мы установили. В ходе судебного заседания моим представителем был, как и в деле по «Сантеку», председатель Контрольно-счетной палаты Чувашской Республики Виталий Михайлович Андреев. Иск Шараповой суд не удовлетворил. Удалось даже одну из квартир на бульваре Юности вернуть обратно в собственность городу, т. е. очередникам.

Очень тогда эта неудача раздосадовала Толю.

Затем он был адвокатом Федорова, когда меня судил Евстафьев. И тогда, когда дочь умершего Андрияна Григорьевича Николаева, космонавта, предъявила в суд претензии по поводу захоронения её отца в д. Шоршелы, на родине, а не в Москве, в Звездном городке.

Впоследствии, когда дело не заладилось, к А. А. Шарапову «примкнул» еще один адвокат из Московской коллегии адвокатов «Клишин и партнеры» М. И. Коток.

После первого заседания, на котором я заявил, что обвинительное заключение мне никто не вручал и до его законного вручения прокурором я ничего говорить не намерен, Шарапов куда-то пропал.

В. А. Ильин заявил ходатайство, чтобы в суд прибыл «потерпевший» Федоров. Кроме того, нужно было выслушать наших свидетелей. Нарушены также грубейшим образом и сроки рассмотрения дела в суде, ведь УПК устанавливает их конкретно.

Мы дважды являлись на заседания, назначенные Малюткиным, приходил и Юркин, но ни Шарапова, ни Федорова не было. Наконец 12 октября, когда Шарапова не было и в третий раз, я ходатайствовал, чтобы дело было прекращено ввиду периодической неявки потерпевшего и его представителей. Малюткин мне в этом ходатайстве отказал, а когда на это его решение я подал апелляционную жалобу, он вернул ее мне без всяких вразумительных объяснений, написав: «Ходатайство подсудимого Молякова И. Ю. о прекращении уголовного дела судом не рассматривалось и им не заявлялось и, соответственно, также не может быть предметом обжалования».

Малюткин знал, что в тот день в канцелярии его же суда я эту жалобу зарегистрировал под входящим номером (00–12), где все, что нужно, заявил. Юркин занял сторону Малюткина.

Тогда же, 12 октября, под протокол я уведомил судью, что 13 октября буду отсутствовать в Чебоксарах, так как имел телеграмму из Верховного суда Российской Федерации, сообщавшую о назначенном на 10 утра заседании по другому очень важному делу.

Подлинник телеграммы я представил на обозрение. Копию попросил суд приобщить к материалам дела. Её приобщили. Малюткин не возражал, и 12 октября вечером я уехал, но 14 октября уже был дома.

14 октября от судьи-соседа ничего я не получал, а 15 октября был в суде и сдал в канцелярию очередное ходатайство о прекращении уголовного дела: «В отношении меня возбуждено уголовное дело по ч. 3 ст. 129 УК РФ, а основанием обвинения является довод о том, что я будто бы являюсь автором публикации под названием «Сладкая сказка о Федоровых».

В предварительном слушании я выдвигал ходатайство о вызове в слушание свидетелей, подтверждающих мою невиновность и мою непричастность к написанию «Сладкой сказки…»

Постановлением Конституционного суда РФ от 29 июня 2004 года признано обязательным заслушивание свидетелей алиби в производстве по уголовному делу.

Поскольку мировым судьей было отказано в вызове в суд свидетеля, подтверждающего мое алиби, а Коллегия по уголовным делам Верховного суда ЧР подтвердила и оставила в силе это решение, считаю:

— имело место неисполнение судебного акта, нарушение указания ст. ст. 6, 79 ФКЗ «О Конституционном суде Российской Федерации», в силу чего уголовное дело по обвинению меня по ч. 3 ст. 129 УК РФ стало неразрешимым и подлежит прекращению. Прошу дело прекратить за непричастностью». Кроме того, я ходатайствовал о проведении судебного разбирательства в мое отсутствие.

Оказалось, что утром 14 октября Малюткин провел-таки судебное заседание, хотя за день до этого, 12 октября, он меня об этом не уведомлял, а против моей отлучки на один день по уважительной причине не возражал. Сомневаюсь, что 14 октября был в суде адвокат Шарапов. Скорее всего, протокол судебного заседания от 14 октября был написан «с потолка».

18 октября (а это был понедельник), когда меня уже не было дома, ко мне пришел пристав из суда и заявил, что на этот день назначено судебное заседание и мне срочно нужно на него явиться. В то утро я, выходя из дома, как обычно, встретился с Малюткиным. Он садился в машину (став федеральным судьей, машину он поменял, теперь на работу ездит в темно-сером «Фольксвагене»), но ничего мне о предстоящем судебном заседании не сказал. Не сказал ничего и о том, что вышлет ко мне домой пристава, хотя видел, что я из дома ухожу.

Когда до меня дозвонилась жена и сообщила о визите охранника из суда, я тут же туда поехал. Узнал, что Малюткин отказал мне в ходатайстве о рассмотрении дела без моего участия. Тут же Малюткину была сдана апелляционная жалоба: «В производстве мирового судьи судебного участка № 2 Калининского района г. Чебоксары имеется уголовное дело № 1-50-04/2. Уголовное дело по частному обвинению ч. 3 ст. 129 УК РФ. Предельная санкция по данной статье — 3 года заключения. (Может быть, ч. 2 на ч. 3 мне поменяли оттого, что Федорову хотелось соблюсти соответствие — 3 года дали отцу, так вот и Моляков пусть посидит 3 года — И.М.)

Данное дело рассматривается судом уже пять заседаний. Рассмотрение постоянно срывается потерпевшим, не являющимся в суд без оправдательных документов. Перед мировым судьей мною выдвинуто ходатайство о проведении слушания дела в мое отсутствие. Мировой судья отказал мне в ходатайстве без приведения основательных мотивов. Судом указывается, что я не давал показаний следователю, воспользовавшись правом 51-й статьи Конституции РФ.

Однако я не собираюсь давать показания и самому суду по той же причине. Почему я должен терять свое время, выслушивать нелепые речи в мой адрес со стороны представителя потерпевшего адвоката Шарапова и государственного обвинителя прокурора Юркина?

Прошу постановление мирового судьи Малюткина от 15.10.2004 года, которым отказано ходатайство о рассмотрении уголовного дела в мое отсутствие отменить.

Уголовное дело проводить в мое отсутствие и по данному вопросу меня больше не тревожить».

22 октября 2004 года Малюткин и эту жалобу мне возвратил, вновь написав нечто невразумительное: «В соответствии с п. 2 ч. 5 ст. 355 УПК РФ не подлежат обжалованию в порядке, установленном главой 43 УПК РФ определения или постановления, вынесенные в ходе судебного разбирательства — об удовлетворении или отклонении ходатайств участников судебного разбирательства». Но ведь 15 октября не было никакого судебного разбирательства, о чем тогда пишет мировой судья? Бог весть!