Моляков - Федоров: опыт противостояния - Игорь Моляков

Об этом же сообщили милиционерам А. М. Хохлов с пр. 9-й Пятилетки, А. И. Федотов с ул. Гузовского, Н. Ю. Максимов с ул. Т. Кривова и т. д. и т. д.

Вся эта утомительная суета возникла из-за отдельного поручения, которое Толстов 9 января 2004 года направил заместителю министра внутренних дел ЧР В. Г. Григорьеву, в котором просил поручить подчиненным сотрудникам установить распространителей информационных листов, допросить их, также установить жителей г. Чебоксары, которые читали статью «Сладкая сказка о Федоровых», и допросить их по поводу статьи, какие они для себя сделали выводы, знакомы ли с информацией об уголовном деле в отношении отца президента ЧР, знают ли, что Моляков И. Ю. ранее осужден за клевету в адрес президента ЧР и т. д.

13 января 2004 года Григорьев (целый замминистра!) оперативно исполнил поручение молодого прокурора. Соответствующие распоряжения ушли в райотделы милиции.

Спасибо им, капитанам и лейтенантам. Они выполнили важную агитационную работу. О том, что я вообще существую, об уголовном деле на отца Федорова, многие люди узнали именно от них.

16 января 2004 года В. Г. Григорьеву ничего не оставалось, как отослать Толстову протоколы задержаний и опросов агитаторов моего предвыборного штаба, сделанные еще до выборов. Все они, естественно, указывали, что от меня никаких поручений на распространение информационных листков не получали, лично в руки я им ничего не передавал, и была ли в них статья о семье Фёдоровых, не помнят.

Начальник Калининского РОВД подполковник милиции Е. В. Глухов докладывал В. Г. Григорьеву: «Сообщаем, что отдельное поручение исполнить в полном объеме не удалось, так как распространителей информационного листка секретаря Чувашского рескома КПРФ И. Молякова, статьи «Сладкая сказка о Федоровых» опросить не удалось. Выявлены и допрошены в качестве свидетелей 3 человека, которые видели вышеуказанную газету и ознакомлены со смыслом и содержанием статьи «Сладкая сказка о Федоровых».

Свидетели Абукин, Волкова и Белов подтвердили, что в почтовых ящиках нашли информационные листки. Абукин, водитель ЧПОПАТ, статью прочитал, но никаких выводов для себя не сделал. Волкова, временно не работающая, не поверила тому, что в статье написано. А пенсионер Белов вообще не смог прочесть текст, так как не нашел очки.

Сотрудники Ленинского РОВД сумели опросить граждан Васильева, Николаеву и Яковлеву, которые нашли листовки в ящиках. Все трое пенсионеров статью читали, но что-либо комментировать отказались.

Из Московского РОВД, как я упоминал, Григорьеву направили старые материалы.

21 января 2004 года заместитель начальника отдела организации дознания МВД ЧР майор милиции Р. А. Умеров запросил у председателя ЦИК ЧР документы, подтверждающие, что я действительно был зарегистрирован кандидатом в депутаты Госдумы. Документы были представлены.

Ввиду скудости собранного материала, замминистра Григорьев 22 января 2004 года был вынужден вновь поручить руководителям райотделов установить распространителей информационных листов, допросить их. А 21 января он вышел по телефону на начальника Новочебоксарского ГОВД полковника милиции Плешкова В. Г. и поручил ему доставить к Толстову одного из распространителей листовок А. В. Васина.

Впрочем, и после этого, второго, поручения Григорьева ничего существенного собрать не удалось. Во всяком случае, в материалах дела повторные опросы вообще не зафиксированы.

С 23 января 2004 года допросы продолжил Толстов. Первым был опрошен распространитель агитматериалов М. В. Ганин. Он сообщил, что лично меня не видел, материалы для распространения они с друзьями получали от Ермолаева, а на вопрос Толстова о том, что если бы о его, Ганина, матери в газете написали оскорбительные вещи, он обиделся бы, ответил, что да.

То же самое сказал Толстову и А. В. Ванин, доставленный из Новочебоксарска 26 января 2004 года.

30 января 2004 года Толстов опрашивал жительницу Новочебоксарска Е. А. Александрову. Та заявила, что листок видела, но ничего по этому поводу сказать не может.

3 февраля 2004 года прокурор Ленинского района г. Чебоксары З. М. Карама удовлетворил ходатайство Толстова о продлении срока предварительного следствия. Текст ходатайства интересен: «Настоящее уголовное дело возбуждено прокурором Калининского района г. Чебоксары 4 декабря 2003 года по признакам состава преступления, предусмотренного ст. 129 ч. 2 УК РФ.

Мною дело для рассмотрения принято к своему производству 25 декабря 2003 года.

В ходе предварительного следствия установлено следующее:

В ноябре 2003 года в информационном листке кандидата в депутаты Государственной Думы Федерального Собрания РФ Молякова И. Ю. «Взгляд в упор» была опубликована статья «Сладкая сказка о Федоровых», содержащая в себе заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство покойной матери президента Чувашской Республики Федорова Н. В., а также его, как президента ЧР и гражданина.

Информационные листы с указанной статьей, в которой содержались заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство семьи Федоровых, были распространены среди жителей Чувашской Республики.

В ходе расследования уголовного дела добыты достаточные основания для предварительного обвинения И. Молякову и направления уголовного дела в суд для рассмотрения по существу.

Установленный УПК РФ срок предварительного следствия по делу истекает 4 февраля 2004 года.

Окончить к указанному сроку следствие не представляется возможным по причине того, что необходимо получить заключение лингвистической экспертизы, назначенной в Институте русского языка РАН им. В. В. Виноградова, предъявить обвинение Молякову И. Ю., выполнить требования ст. ст. 216, 217 УПК РФ.

Для выполнения указанных следственных действия потребуется дополнительное время до 1 месяца, в связи с чем необходимо продлить срок следствия».

Как мог Толстов утверждать, что в статье содержатся заведомо ложные сведения, если он еще не получил заключение экспертизы? Видимо, он заранее знал ее результаты.

Откуда он взял, что уже добыты достаточные факты для предъявления мне обвинения? Дело-то возбуждено «по факту», а не против меня. Как же можно писать столь откровенно, что именно мне будет предъявлено обвинение?

Можно. Таков уровень Толстова. Такова серьезность «заказа».

Между тем 9 февраля 2004 года был допрошен в очередной раз В. Г. Лошаков, 12 февраля — И. В. Малинова. Ничего нового, помимо уже данных показаний, Толстову они не сообщили. Тогда же была допрошена вновь и сестра Федорова — Е. В. Васильева.

12 февраля Толстов вынес постановление о производстве обыска (выемки) документов, касающихся меня из окружной избирательной комиссии.

Выяснилось, что договор с И. В. Малиновой об оказании услуг в качестве бухгалтера подписал секретарь Чувашского рескома КПРФ, руководитель республиканского предвыборного штаба Анатолий Алексеевич Егоров. Что же касается финансовых документов, то в них стоят, как и положено, подписи Малиновой и Лошакова. Я же за своей подписью в ОИК отправлял только итоговые финансовые отчеты.

13 февраля 2004 года был допрошен в качестве свидетеля Ермолаев Вячеслав Владимирович. Толстову крайне важно было получить от него подтверждение, что именно я являюсь автором статьи «Сладкая сказка о Федоровых». На вопрос, с какой целью И. Моляков опубликовал свою статью «Сладкая сказка о Федоровых», Ермолаев ответил: «С И. Моляковым по поводу этой статьи я не беседовал и поэтому не могу ничего комментировать. Кроме того, в этой статье ничего вымышленного нет, все сведения опираются на факты, которые были уже изложены в периодических изданиях ранее».

На вопрос о распространении Вячеслав Владимирович указал: «И. Моляков распространял много агитационных материалов и, вполне возможно, и указанные выше агитационные материалы со статьей «Сладкая сказка о Федоровых».

Прочитав написанный Толстовым протокол, Ермолаев сделал существенное уточнение: «Стр. 4, абзац 2. Система подготовки статей Молякова, способ их написания мне доподлинно не известен».

16 февраля настал и мой черед. О том, что против меня запущен механизм очередного уголовного дела, я официально не был уведомлен. Поэтому, когда на улице я неожиданно был задержан нарядом милиции и в милицейской машине доставлен к Толстову, насторожился. Никаких повесток от него я не получал.

Спектакль с задержанием был нужен для оказания на меня психологического воздействия. Форме доставки не удивился, ведь по первому уголовному делу меня задерживала на посту ГИБДД в Хыркасах целая бригада вооруженных автоматами сотрудников милиции. И лишь для того, чтобы доставить в здание МВД ЧР, где мне была вручена повестка о необходимости явиться к Толстову.

Приветливо, сладко улыбаясь, он сообщил, что я подозреваюсь в распространении заведомо ложных сведений о семье Федоровых. Я ответил, что без адвоката Ильина ничего говорить не буду.