Бабочка и Орфей - Лина Аспера
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— На моей удалёнке принципиально задания в срок сдавать, а уж когда я ими занимаюсь — дело моё. Так что приеду в любое время, без проблем.
— Спасибо, — Столько благодарности для такого пустяка. Больница совершенно точно не то место, куда стоит попадать.
Мы проходим мимо пустой лавочки, и я жестом предлагаю Ольге присесть. Своевременно, потому что она опускается на скамейку с еле слышным усталым вздохом. Я сажусь рядом, и какое-то время мы просто слушаем синичий щебет в растущих позади кустах сирени.
— Я ведь так и не поблагодарила тебя, — наконец тихо говорит Ольга. — За черту. Тим, спасибо.
Я бы предпочёл, чтобы она не помнила этого. Или считала вызванной гипоксией галлюцинацией.
— Я рад, что сумел помочь.
— Но откуда ты узнал?
Пожимаю плечами: — Сложно объяснить. Просто спал и вдруг понял, что тебе нужна помощь.
Ольга покусывает губу, раздумывая, стоит ли расспрашивать дальше.
— А ты… ты был и на той стороне, я верно поняла?
— Верно. И я не соврал: там гораздо хуже, чем здесь.
— Тебя тоже оттуда вывели, да?
— Да.
— Друг? — Ольга чуточку запинается на этом слове.
— Друг.
— И теперь у тебя всё хорошо? — В её вопросе мне слышится странная настойчивость.
— Лучше, чем в счастливом сне. А у тебя?
Я спрашиваю по наитию, корни которого уходят в довольную уверенность Васи Щёлока об Ольгиных будущих сыновьях.
— И у меня, — Ольга смущённо прячет блеск глаз под вуалью ресниц. — Ну, так мне кажется. Конечно, я стараюсь подходить к этому трезво, сколько можно на одни грабли…
— Оля.
Ольга замолкает и поднимает на меня взгляд.
— Не анализируй это. Чувствуй. Черта меняет людей, меняет ощущения жизни, настоящести, важности. Пока рутина не затянула тебя обратно — ты не ошибёшься.
— У тебя глаза зелёные, — невпопад говорит Ольга. — А мне всегда казалось, что серые. Почему-то.
Теперь моя очередь отворачиваться. Надеюсь, я хотя бы не свечусь, как жертва Чернобыльской катастрофы.
— Ну, я же сказал, что черта меняет людей.
Меня спасает то, что у Ольги звонит смартфон.
— Привет.
Это «привет» звучит как-то по-особенному, и я настораживаюсь.
— Да, я не в палате. Я в сквере на лавочке сижу. Хорошо, подходи.
Видимо, мне пришла пора откланиваться.
— Ладно, Оль, я пойду, — поднимаюсь со скамейки. — Тебя же проводят наверх?
— Да, — щёки Ольги нежно розовеют. — Но тебе не обязательно уходить, правда.
Улыбаюсь. Вася назвал бы это беспричинным оптимизмом, однако теперь я точно знаю: у неё всё будет правильно.
— Звони, когда захочешь.
— Ладно.
Мы прощаемся взглядами, и я направляюсь обратно к зданию «травмы». Перед корпусом мне встречается куда-то очень торопящийся мужчина с трогательным букетом ромашек в руках. Я впервые его вижу, но что-то заставляет меня обернуться ему вслед. Интересно, я угадал? Впрочем, поживём — увидим, как сказал Вася Щёлок.
Пока я проведывал Ольгу, Дрейк успел вздремнуть, удобно откинув водительское сидение.
— Ну как? — сладко потягиваясь, спрашивает он, когда я забираюсь в салон.
— Нормально. Ноутбук отдал, книжку отдал. Погуляли, поговорили.
— Типа с ромашками видел?
— Да. Это?..
— Угу. Мы с Василием с ним в прошлый раз чуть не столкнулись. Вот ведь непуганый товарищ: то цветы таскает, то кофе из «Старбакса». И как только Ольга ему до сих пор про свои вкусы популярно не объяснила?
— Наверное, не хочет огорчать, — Я вспоминаю наши с Дрейком пятничные посиделки. — Вася рассказал, как они познакомились?
— Так, в двух словах. Он был пассажиром такси, под которое попала Ольга. Согласись, оч-чень романтичная встреча.
— Соглашусь, это почти также романтично, как знакомство во сне, — поддакиваю я с серьёзным видом.
— По-твоему, Василий прав, и итог будет аналогичным? — Дрейк вскидывает бровь больше из чувства противоречия, чем ради настоящего спора.
— Почему нет? Истории про хороших людей должны хорошо заканчиваться, иначе какой в них смысл?
— То есть ты считаешь, что достаточно попасть под машину, и все беды позади? Хэппи энд с пылающим камином?
— Конечно, нет. Жизнь есть сон с непредсказуемым сюжетом, и сложности в ней неизбежны. Другое дело, что по значительности ни одна из них не сравнится со смертью.
— Согласен, — уступает Дрейк, заводя двигатель. — Даже я после Ахерона ко многому стал подходить иначе, а ведь я, по факту, не умирал.
— Вот именно, — Я смотрю вперёд невидящим взглядом предсказателя. — Что бы ни ждало нас всех, хорошее и плохое, это — как пишут в книжках — будет уже совсем другая история.
*Отсылка к названию повести Урсулы Ле Гуин «Слово для леса и мира одно» (англ. The Word for World Is Forest).
**«Хатха-йога-прадипика»— написанный на санскрите текст о хатха-йоге, предположительно датируемый XV веком. Автором считается Свами Сватмарама, последователь Горакшанатха, основателя Натха-сампрадайи. Является древнейшим уцелевшим классическим текстом хатха-йоги.
