Найон - Александр Эйпур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Неужели в каждом водопаде прикопали именно такую крышку? Не квадратную, не треугольником? – Водитель не торопился, слушал соседку, а про себя припоминал речки, где давно не видел рыбы.
– Скорей всего, круглые, иначе циферблаты сложнее расположить. Цвета и размеры цифр могут отличаться, оформление крышек могли сделать на местах. Но ближе к городам-миллионникам снабжение шло централизовано, кураторы особо не заморачивались разнообразием. С рабов достаточно и такого ширпотреба, не коллекционная единица.
– Мы что-то ещё не знаем про воду?
– И десятой части не ведаем, но и того, что открыл Аверьянов, хватит на ближайшие годы.
– Ах ты ж, Аверьянов, зачем ты пришёл нас тревожить? Нас многое устраивало! – Семён играл роль потребителя, которому грех жаловаться на жизнь: на работе платят, дети растут, холодильник не пустует. Что-то менять – а как станет в сотню раз хуже? Война, ещё какое приключение, – вон, рыба о нас ничего не знает, и тоже счастлива вполне.
Она точно читает мысли, подумал он, после её слов:
– Нас приучили жить, как эта рыба: в реке мы сами себе хозяева, растём, потом стареем, если не попали на крючок. Вчера разговаривал с соседом, сегодня его нет: вытащил рыбак. И человек не видит пока тех, кто нас доит. Мы в своём мире, они из своего нас высасывают, стравливают и на том имеют свои проценты.
– Постоянно искать выгоду – кто ж живёт иначе?
– Живут. Ловчить и обманывать нас приучили они, прекрасно зная, кто в час расплаты будет лить слёзы, сыпать проклятиями. Нас посадили в беличью клетку и гоняют по кругу: наделал долгов перед другими – заходи на следующий круг, отдавай долги, наделай новых. Кураторы постараются, чтобы не соскочил с крючков.
– Так ваш Аверьянов, как я понимаю, соскочил со всех. – Семён притормозил у развилки, что-то припоминая. – Вот почему за ним идёт охота. На его месте я бы не стал рисковать.
– Вот вам и объяснение. Пока мы – каждый, сам за себя, это на руку врагу, опасности большой не представляем. Они вывозят с планеты самое ценное, пока мы в городах довольствуемся крохами. Они хозяева нашей планеты, потому и отношение к нам, как к расходному материалу. Помните, в школе? Чернильницы и стальные перья, потом шариковые ручки: для каждого предмета свои сроки, в соответствии с их планом.
Николай подал голос:
– Я давно присматриваюсь к «поступательному движению прогресса». Дурят нас. Могли сразу вручить компьютеры, их полно на складе, но нет, сначала научитесь на счётах считать.
Катя оглянулась.
– А хотели бы вы снова пойти в первый класс? Лет, допустим, через десять?
– Как вас понимать, Катерина?
– Женщина привела к нам сына, в третий класс ходит, и мать просит – расскажи то, что мне рассказывал. Муж заглянул ко мне на работу, стал невольным свидетелем. Мальчик и говорит: как взял в руки учебник, так и вспомнил, что недавно учился по нему. Стали задавать вопросы по восьмому классу, и он всё правильно отвечал. Муж попросил прочесть письмо Татьяны, из «Евгения Онегина». Паренёк поднапрягся и вспомнил! И кто был классным руководителем. Мы пошли в школу, нашли преподавателя. Когда умирает ученик – любой учитель вспомнит, и раскрутили мы историю до самих родителей. Побеседовали до момента, когда больной мальчик капризничал и надоедал фразой «Я не хочу снова в первый класс». Позже вышли на бабушку, та сравнила обе фотографии, так прямо и заявила: это же одно дитя, только в разные потоки входило, из одного вышвырнули.
– И доказать факт не представляется возможным. – Семён не спорил, всего лишь оперировал обрывками разговоров с другими людьми.
– Много ли преступников берут на месте преступления? – Катя могла порассказать много интересного, да с этой компании на сегодня достаточно. Кто примет данные, как толчок к действию, кто замкнётся в норку поглубже.
– Хорошо, мы вот вытащили циферблат. Как это теперь отыграется на нашей группе?
– На первых порах изменений явных мы заметить не должны. Их обнаружат те, что поставил программеры. Но когда другие люди выскребут из ручьёв и рек в округе все, город заживёт по-новому. Мы станем успевать на нескольких фронтах, и тут уже не понадобятся доказательства: мы закрепились в своём потоке, ждём ответных шагов системы. А они последуют. Службы будут устанавливать новые, мы – изымать. Пока не выставим свою охрану.
– Это же людей придётся организовывать, каждому втолковать, что и как. Опять война?
– Думаю, теперь наша возьмёт, на этот раз система отступит. Горожане испытают на себе дыхание своего потока, и сразу почувствуют, когда им пытаются помешать. А за своё люди готовы на многое.
– То есть, люди один разочек попробуют, и сразу станут другими.
– Другими в один миг не становятся, однако, большинство разберётся сразу: им есть, что терять! Что-то наподобие дружин в других местах уже организовали. У людей совестливых скорей открываются способности видеть и чувствовать в других диапазонах. Могу сопроводить в один посёлок, где колоколами очистили территорию от чужаков. Туда и областные власти не кажут носа, – неуютно себя чувствуют, другие вибрации.
Куда завёз Семён, команда поняла не сразу. Из-за кустов выглянула речка, с двумя притоками. И сами порожки выглядели неестественными, точно кто-то тут устроил маленькую гадость, экскаватором нагородил подъём воды, из камней плотину. Парни задачу поняли, не сговариваясь, взялись за лопаты. Считай, со второго подхода и наткнулись на циферблат, ликуя от удачи, вручили Кате для опознания.
– Он?
– Он и есть.
– Зови хозяина! Пусть работу принимает.
Катя пошарила по округе, пробовала сканером обнаружить.
– Не видно пока. Думаю, он издали наблюдает, не решается показаться.
– А волна где? – Игорь с Николаем любовались соседкой. С двумя циферблатами, она просто сияла от счастья… хоть подойди и обожгись.
– От вас, Катя, искры во все стороны летят. Тут ничего не запалим?
– С волною не задержит. Как уберёмся, он станет обживать некогда родные места. Погоди… Показался. Кто-нибудь может разглядеть его, вон – под той ракитой?
Посмотрели, без особой надежды. Семён констатировал:
– Куда уж нам, смертным?
– Он похож на нас. Только лицо старичка, и роста малого.
– Так и речка-невеличка. Но мне нравится, как пошли дела. Можем завтра повторить.
– Завтра я не могу, – предупредил Николай, – на юбилей
