Наемница из клана Прайд (СИ) - Севастьянова Екатерина

— Только мои? — с сомнением переспросил охотник.

— Только ваши, — утвердительно кивнула, — и ни чьи другие. Я в этом точно уверена.

Либо же моя кукушка основательно поехала из-за внедрения импланта… и у меня начались серьезные глюки. Не знаю, смеяться или нет, но этот вариант куда более правдоподобен, чем внезапно возникшая эмоционально-магическая связь между хищником и охотником.

— И что вы чувствуете в данный момент? — Райвен: опустив анализатор, прикрепил его к специальному ремню на брюках и внимательно посмотрел на меня, ожидая ответа. — Опишите.

— Что вам очень больно, — пожав плечами, сказала как есть. — И грустно. И вы вините себя за случившееся с Климом. Не можете выкинуть из головы момент его смерти. Снова и снова вспоминаете случившееся в допросной, хоть это и доставляет вам мучения. Вы сожалеете, что не были с ним рядом, когда это было нужно, что позволили ему погрузиться во тьму, вместо того чтобы помочь вернуться на светлый путь, посчитав, что он справится самостоятельно. Чувство вины, которое на вашем месте вообще никто бы не стал испытывать, убивает и ранит. Вы пытаетесь вытеснить его работой, но это не помогает. Вы разочарованы в Климе, но что хуже — в самом себе. Вам одиноко… ведь за последние годы вы потеряли почти всех своих близких. Клим был одним из последних существ, кто связывал вас с прошлой жизнью. Но теперь не стало и его. Это паршиво… мне жаль, что все так случилось.

Райвен несколько секунд смотрел на меня так, будто впервые увидел, затем медленно отстранился и, нахмурив брови, с подозрением прищурился. Не знаю, поверил он мне в итоге или нет, но предположительное наличие эмоциональной связи ему явно не понравилось. Причем не понравилось настолько, что я нутром почувствовала, как он выстраивает ментальную стену между нами, тем самым создавая своеобразную неприступную баррикаду.

— Даже самым сильным существам, — я доверительно заглянула ему в глаза, — иногда требуется поддержка. Не забывайте об этом.

 — Поддержка? — Райвен горько усмехнулся. — И вы решили, что поддержка малолетнего краймера, ни черта не знающего о доверии и дружбе, меня как-то утешит?

О, сарказм… как ожидаемо! Не любит Райвен проявление заботы. Просто терпеть не может до скрежета зубов. Почему? Причин может быть масса.

— Я решила, — осторожно внесла поправку, — что поддержка «малолетнего краймера» вам как минимум не помешает. Но если нет — не страшно, я все пойму и просто уйду.

Охотник кивнул в сторону выхода. Разумеется, с места я не сдвинулась.

— Ну так уходите! — невозмутимо велел он, сложив руки на груди. — Я привык справляться со своими переживаниями самостоятельно.

— Отлично! Вот и справляйтесь с ними дальше! Ведь я не претендую на роль вашего личного психолога. Больно надо! Всего лишь на роль друга… но, кажется, я напрочь запорола отборочный кастинг. Увы.

На мужских губах появилась слабая улыбка. И, растеряв всю свою стойкую невозмутимость, Райвен спросил:

— С чего вы это взяли? Я насчет дружбы.

— Наблюдала за нашим общением последнюю неделю.

— И пришли к какому-то неверному выводу?

— В том и дело, что нет. Вообще ни к какому не пришла. Я не понимаю, как вы ко мне относитесь…

Райвен чуть склонил голову вбок.

— Ввиду жизненных обстоятельств у вас не хватает социальных навыков, мисс Прайд, чтобы определить мое отношение к вам.

— Может быть, — согласись я, — не спорю.

Скорее всего, так оно и есть.

Охотник еще раз с подозрением на меня посмотрел, затем тяжело вздохнул и отвернулся. Несколько секунд он о чем-то размышлял, отрешенно глядя в никуда, после чего произнес:

— Краймеры — неизученная раса, — озвучил он неоспоримый факт. — Охотникам известна ваша темная сторона, но ничего не известно о светлой и ее способностях. К сравнению, демоны остро чувствуют эмоции своих любимых. А драконы, испытывая страх за близких существ, способны не спать и не есть несколько месяцев подряд. Но что происходит с неинициированными краймерами в период влюбленности или, например, в момент психологической близости — остается загадкой. Или оставалось загадкой, — исправился Райвен, — до этого момента.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я поперхнулась.

— Вы сейчас намекнули, — с прищуром уточнила я, — что у меня период влюбленности, который подразумевает эмоциональную магическую связь, собственно, с моим возлюбленным?

— Я просто высказал свою теорию относительно появления эмоциональной связи, — мастерски ушел он от ответа! — Может, есть и другое, более рациональное объяснение, но лично я его не вижу.

И, подмигнув мне, охотник двинулся вперед по коридору.

Я судорожно сглотнула, в ужасе осознавая, что Райвен возможно прав… насчет влюбленности. Если так можно назвать мою симпатию к нему. Очень сильную симпатию. Очень.

 Покинув отделение, высокородный отдал украденный пропуск медсестры первому встречному андроиду. Робот из числа санитаров пообещал незамедлительно вернуть документ его владельцу.

— Мое внезапное трехнедельное отсутствие не самым благоприятным образом сказалось на клинике, — произнес Райвен, пока мы спускались на первый этаж, меняя тему и делая вид, что разговора об эмоциональной связи и вовсе не было… Не имею ничего против. Говорить о своих чувствах как-то не хочется. — Навалилось много работы, и с больными и с Межрасовым Управлением — офицеры требуют подробные отчеты по всем неместным существам, которые приезжают в Святую Иолану. А за последние недели в клинику поступило много проклятых существ. И что плохо, некоторые из них до сих пор не получили должной медицинской помощи. Сейчас в клинике работает всего один квалифицированный специалист по проклятиям, не считая меня, и, разумеется, он не справляется с нагрузкой, учитывая, что в день в Святую Иолану попадают около полсотни проклятых со всей империи и, как правило, у тридцати процентов больных выявляются смертельные и быстро паразитирующие проклятия.

— Вы так намекаете, — усмехнулась я, — что несколько дней безвылазно проведете в клинике, а мне стоит поскорее уйти, чтобы не мешать вам работать, да?

— Не совсем. — Райвен протянул мне анализатор. — Предлагаю составить мне компанию, если вы, конечно, сами этого хотите. Дополнительная пара рук- в перчатках, разумеется, — в работе с проклятыми никогда не помешает. Обычно мне ассистируют андроиды, но ваша компания, бесспорно, приятнее механических машин обтянутых кожей. К тому же с анализатором вы уже знакомы и, насколько я могу судить, ваше знакомство с ним находится на профессиональном или около профессиональном уровне.

Я скептично взглянула на предложенный мне анализатор, затем издевательски на Райвена.

— Компания «малолетнего краймера», — не удержалась я от колкости, — вам внезапно приглянулась?

— Возможно, — уклончиво ответил он.

— Нравятся малолетки, господин Райвен?

Охотник вздохнул, улыбаясь. Ну хотя бы улыбаться начал, а это уже, я считаю, существенный прогресс.

— Мне извиниться за свои резкие слова?

— Не стоит утруждать себя извинениями. Мне они не нужны. — Я взяла многофункциональный анализатор, про себя отмечая его нешуточный вес. — Я рада составить вам компанию. Говорите, что нужно делать.

 ***

Поработав с Райвеном три часа в приемном отделении для проклятых, я поняла, что моя помощь ему не нужна. Компания, может быть, но помощь — однозначно нет. Он профессионал своего дела… своих дел. И как охотник, и как лекарь. Для выявления большинства проклятий ему достаточно просто взглянуть на пациента. К счастью, почти шестьдесят процентов существ, обращающихся в Святую Иолану за помощью, страдали от бытовых проклятий — самого легкого и быстро устранимого типа проклятий, чего нельзя сказать о родовых и смертельных.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Эта старая сука меня прокляла! — возмущался старик, сидя на кушетке перед Райвеном. — Она сказала, чтоб меня черви заживо сожрали! Я думал, просто брешет, как обычно. А сегодня утром встаю… а эти маленькие твари так и норовят оторвать от моего тела кусок пожирнее!