Вспомните, ребята! - Игорь Борисович Ткачук

Попутно с участием в расследовании убийства я выполнял отдельные процессуальные действия по ряду других не столь значимых дел.

Вторым по яркости воспоминаний осталось участие в оперативно-розыскном мероприятии, о котором пойдет речь ниже.

История началась в субботний день 1 августа 1964 года. Следственно-оперативная группа, работавшая по делу об убийстве, собралась на совещание в кабинете уголовного розыска Крымского РОМ. Это был момент, когда после лихорадки розыска по «горячим следам» и получения данных о вероятной причастности к преступлению Н. И. Табунщикова, выяснилось, что эта версия ошибочна. Азарт поиска и предчувствие удачи сменились тупой усталостью.

После подведения итогов межрайонный прокурор П. М. Сазонов предложил провести предстоящий воскресный день на море. Начальник милиции обещал дать машину.

Однако эти радужные планы внезапно рухнули. Группа не успела разойтись, как из дежурной комнаты донесся сдавленный плач и громкий разговор. Начальник отделения уголовного розыска Игорь Мельник направился на шум.

На скамье дежурки примостилась невзрачная старушка, одетая, несмотря на жару, в мужской пиджакиз ранее черного, а теперь рыжего сукна. Через ее сбивчивую речь временами прорывались рыдания. Закрывшись ладонями, женщина раскачивалась, словно от боли.

Перед нами сидела жертва карманника. Украли много. Старушка продала корову. Недавно она похоронила мужа и решила, что настало время собираться вслед за ним. Задумала деньги на похороны и на памятник заранее собрать.

– Ето Господь наказал, – вдруг ровным голосом выговорила потерпевшая.

– Как родная была. С дитеночка ее растила. Вдвоем на хозяйстве остались. Веду её с ночи из дому, а она жалобно замычала: «Не продавай меня, бабка!».

Дело возникло тухлое – «глухой висяк». Розыску препятствовали несколько обстоятельств.

Во-первых, потерпевшая ничего не могла сказать о внешности вора. Никого подозрительного вблизи себя не замечала.

Во-вторых, карманник, по-видимому, приезжий. В Крымске эта публика не приживалась. В таких городках для них нет простора. Скорее всего, этот любитель содержимого чужих карманов больше здесь не появится.

В-третьих, отсутствовали свободные сотрудники. Отделение уголовного розыска состояло из трех человек, включая начальника[38].

В-четвертых, даже если» ЕГО» поймают с поличным на новом преступлении, прежняя карманная кража почти недоказуема.

Несмотря на пессимистические прогнозы, оперативники отвели воскресенье рейду по вероятным местам нового появления карманника. Группе придали сотрудников других подразделений. Я решил помочь ребятам посильным участием.

На нашу долю с оперуполномоченным ОУР Александром Ведашевым выпал автовокзал. Мы встретились там в шесть утра следующего дня. Александр, недавно переведенный в Крымск из милиции Горьковской области, имел опыт предстоявшей специфической работы и охотно делился ее основами.

«Сначала подготовим рабочую площадку», – пояснил он, приглашая за собой в диспетчерскую. Там опер представился дежурной, предупредил, что на вокзале проводится оперативное мероприятие и попросил запомнить участников группы на случай повторного посещения, когда снова предъявлять удостоверение будет недосуг. Диспетчер согласно кивнула, хотя вряд ли догадывалась о сути мероприятия.

По возвращении в зал, мы расположились на передней скамье, лицом в сторону касс. Слева через открытый выход просматривался посадочный перрон.

После первых попыток выделить из обстановки что-либо важное для нашего предприятия у меня возникло чувство безнадежности. Спереди, с боков и сзади непрерывно двигался поток незапоминающихся лиц. Суета дополнялась монотонным гулом и неразборчивыми объявлениями через громкоговоритель.

Заметить в этой толчее замаскированные действия преступника представлялось невозможным. Ведашев же тем временем расслабился, с виду, до легкой дремы. Откинувшись на спинку скамьи, он рассеянно о смотрел в никуда.

– Сними напряжение, – чуть слышно посоветовал он. – Не всматривайся в каждого человека в отдельности. Постарайся видеть обстановку целиком. Место у нас верное. Если ОН на вокзале, будет мигрировать от касс к посадке и обратно.

– А как его распознать? – спросил я.

– Настороженного человека отличишь?

– Наверное…

– Ну, тогда и ЕГО должен увидеть. Только в глаза не смотри.

– Чтоб не загипнотизировал? – пошутил я.

– Нет, чтобы он интереса не засек, – объяснил Ведашев. Он не только глазами «сечет». Даже нутром чувствует тех, кто им заинтересовался.

Ближе к полудню я с удивлением обнаружил, что стал выделять из окружения не только отдельных лиц, но и особенности характера этих людей.

Вокзальная жизнь, несмотря на жару, не затихала. Люди периодически копились у касс, постепенно рассасывались, чтобы затем вновь сбиться в напористую кучу у двери подкатившего к перрону автобуса.

В какой-то момент я обратил внимание на парня, топтавшегося в конце очереди. Парень нервничал и постоянно оглядывался.

Посмотрев на меня, Ведашев отрицательно покачал головой: «Не ОН! – И пояснил вывод. – Заметный, угловатый. Карманник обтекаемым должен быть. А нервничает из опасения, что билетов не хватит. Оглядывается на жену. Она с ребенком у стены рядом с выходом».

Подходящий персонаж попал в наше поле зрения в начале первого часа пополудни. Это был худощавый мужчина среднего роста, лет 60-ти, одетый в ковбойку и соломенную шляпу. С перекинутым через левое предплечье пиджаком. «Ковбой», как я окрестил его для себя, плавал в нашем поле зрения, словно соринка в глазу. Я обратил на него внимание одновременно с Александром, когда мужичок вместе с толпой ушел на посадочный перрон, однако вскоре снова вернулся в очередь за билетами.

«Кажется, ОН, – сказал Александр. – Давай за мной с интервалом, без суеты».

Ведашев с лицом умаявшегося пассажира направился к кассе. Нагоняя его, я на мгновение отвлекся и вдруг услышал крик Александра: «Нет, вы посмотрите, что он делает!»

В моем сознании зафиксировался стоп-кадр: Ведашев, разведя в стороны потных женщин, указывал взглядом на «Ковбоя». Тот, застыл в мгновенном параличе и продолжал держать руку в наружном кармане блузки полной тетки. Далее завертелась карусель. Александр, выхватил мужчину из очереди.

«А ну, кто видел, давайте за мной» – крикнул он, открывая ногой дверь диспетчерской.

По плану моей обязанностью было «обеспечить» уговорами участие в дальнейших событиях потерпевшей и минимум двух очевидцев. В противном случае наши усилия могли пропасть даром: свидетели по такого рода делам и даже жертвы карманников порой просто сбегали из-за нежелания участвовать в следственных и судебных процедурах.

Но в этом случае эмоциональный заряд Александра сдела лдело. Потерпевшая и трое очевидцев ввалились вслед за ним в диспетчерскую.

Из-за короткой давки на входе я задержался снаружи. К моему приходу Александр занял место у стола, держа над ним сжатую в кулак руку «Ковбоя».

– Ой, боже! – кричала потерпевшая. Нехай вин подавиться тымы копийкамы. В мене ж там було 63 копийкы.

– Гражданин, покажите народу, что у вас в кулаке, – тормошил задержанного Ведашев.

Мужчина молча сопротивлялся. Внезапно из группы очевидцев взметнулся увесистый кулак пассажирки. За возгласом «высыпай, гад!» последовал гулкий удар по спине «Ковбоя». Мелочь из кулака карманника раскатилась