Звезда гарема - Тамара Лей

Закрыв глаза, Александра изучала мелодию, чувствуя, как она окутывает ее теплыми волнами. Перед глазами возникли танцовщицы гарема, их легкая полупрозрачная одежда колыхалась и обвивалась вокруг их стройных тел, когда они исполняли старинный, забытый всеми танец.

Девушка будто очутилась там снова, присоединилась к ним и не раздумывала больше о возможных наказаниях и упреках. И теперь ей было все равно, танец – только он имел значение.

Александра целиком ему отдалась, откидывая голову, подняв руки, поводя бедрами, топая ножкой в ритм музыке. Ее тело пело.

«Чудесно!», «Громче!» – требовали привязанные к лодыжкам колокольчики.

Музыка теперь звучала у нее в голове, она звала. И девушка откликнулась на зов. Мелодия обволакивала ее тело, наполняя восторгом душу.

И все же ей чего-то не хватало. Наверно ласкового прикосновения легкой одежды и хлестких ударов рассыпавшихся по плечам и спине волос, попадающих в глаза и в рот... Не прекращая танца, она провела руками по тесному платью, удивляясь его тяжести, затем поднесла руки к волосам. Нащупав шпильки, которыми крепились ее косы, Александра вытащила их и распустила волосы. От нежного прикосновения прядей к спине девушка мягко рассмеялась. Вновь подняв руки над головой, словно пытаясь поймать ими ветер, она улыбалась. «Свободна, я свободна».

Что-то внезапно выросло на ее пути, пытаясь до нее добраться, но Александра увернулась и продолжала извиваться в танце. Но что-то появилось вновь, и на этот раз чьи-то руки схватили ее.

С торжествующим возгласом, готовым сорваться с губ, девушка открыла глаза и увидела человека, которого совсем не ожидала встретить здесь этим вечером. Это был Люсьен. Однако тот был без тюрбана и халата евнуха, а жесткое выражение его лица мгновенно вернуло ее с небес на землю. Дочь Катарины, наконец, осознала, что она в Англии, в родовом имении Корберри, и ее сердце екнуло.

Девушка взглянула через плечо мужчины на дюжину изумленных, застывших лиц. Агнесса и епископ тоже стояли, пораженные. Даже музыканты, прекратив играть, во все глаза смотрели на нее. Танцующие пары остановились, рассредоточившись по периферии. Александра и Люсьен оказались, таким образом, в самом центре зала.

– Дай мне руку, – проговорил де Готье.

Осознав ужас содеянного, Александра снова взглянула на Люсьена.

– Я не знаю...

– Твою руку, – повторил он.

Когда же и на этот раз ошеломленная танцовщица не прореагировала, Люсьен сам взял ее руку и сжал в своей. Кивнув менестрелям, которые сразу стали подстраиваться под него, мужчина повел девушку в чинном танце, которому научил ее в первую очередь. Это был благородный эстампи.

– Улыбайся и не думай о ноге.

Не говоря ни слова, девушка исполняла все, что партнер ей приказывал, глядя ему в лицо, чтобы не видеть осуждающих глаз других гостей.

Конечно, де Готье являл собой весьма удручающее зрелище. После турнира и многочисленных поединков лицо его представляло сплошные ссадины и синяки, затмившие даже шрам в виде полумесяца на щеке. Однако для Александры он оставался самым красивым и желанным на свете. Но когда он пришел?

– Люсьен... – начала было девушка.

– Не сейчас, – оборвал ее де Готье.

Остальные пары нехотя присоединились к танцующим. Однако следующий танец, веселый и быстрый, отвлек их внимание от Люсьена и Александры. Стар и млад пустились в пляс.

– Сейчас? – поинтересовалась она.

– Позже, – ушел от ответа мужчина. Убеждая себя, что должна быть довольна тем, что он здесь и танцует с ней, девушка перестала спрашивать и начала внимательно следить за ногами партнера, приноравливаясь к ним. Ее очень удивляло, что такой большой и сильный мужчина может легко и непринужденно двигаться. Как и на корабле, де Готье заставлял ее почувствовать, что они – единое целое. Это было прекрасно!

Александра растворялась в нем, таяла от прикосновения его рук!

В начале следующего танца Люсьен вывел ее из круга и отвел в тень ниши. Повернув девушку к себе, он хрипло прошептал:

– Разве я не предупреждал тебя, какое наказание ждет еретиков?

«Еще один урок», – мрачно подумала Александра. Хотя так ей и надо, учитывая ее неприличное поведение несколько минут назад.

– Я не еретичка, – возразила она, щурясь, чтобы как следует разглядеть его лицо в полумраке.

– Ты так ничему и не научилась, не сделала никаких выводов из уже случившегося. Более того, ты привязала колокольчики и пустилась в пляс, исполняя мусульманский танец и не заботясь о последствиях.

Девушка о трудом проглотила комок, стоявший в горле. Колокольчики она надела преднамеренно, а вот танец получился случайно, неосознанно.

– А тебе какое дело? – вызывающе спросила дочь Катарины. – От тебя не было ни весточки несколько недель, а когда ты, наконец, появился, то. тут же оттащил меня в сторону, чтобы отругать, будто мы никогда не целовались.

Люсьен приподнял ее лицо.

– Мы не только целовались, Александра, – напомнил он ей.

– Да, – согласилась она, благодаря темноту, скрывшую ее вспыхнувшие щеки. – Но, похоже, это ничего не значит для тебя.

– Если бы мне было все равно, я не подошел бы к тебе, а оставил бы глупую девчонку на растерзание епископу.

Девушка попыталась заглянуть в его глаза, но на этот раз темнота из союзника превратилась в противника. Ей ничего ни удалось прочесть в их глубине.

– Если я тебе не безразлична, то почему ты ищешь ссоры, если ты можешь миром взять принадлежащее тебе, женившись?

– Я не трус, Александра! – прорычал Люсьен.

– Нет, ты животное, – отрезала дочь Катарины, – зверь, который лучше выпьет кровь, чем будет жить в мире, зверь, который заботится только о себе и об имени де Готье.

Его рука больно сжала плечо девушки.

– Ты не понимаешь...

Александра высвободилась и отступила, колокольчики издали мелодичный перезвон.

– Нет, понимаю. Понимаю, что ты не любишь меня так сильно, как я люблю тебя. – Хотя она произнесла вслух заветные слова, которые всегда хранят в тайне, она не жалела, что сказала их. – И даже если ты испытываешь ко мне такие же чувства, ты не позволишь себе поддаться им из-за ненависти к Байярдам.

Сумрак ниши скрывал выражение его лица. После минутного молчания мужчина произнес:

– Есть одно правило на войне, Александра, зная которое ты во многом выигрываешь. Никогда не показывай врагу своих чувств, иначе он использует их против тебя.

Война, враг, чувства... Слова, которые Люсьен выбрал, подействовали на дочь Катарины как удары.

– Спасибо, Люсьен де Готье, за объяснение, что мы воюем с тобой, – горько проговорила она, с трудом проглатывая комок в горле. – До этого я и подумать не могла, что мы враги.