Маскарад повесы - Валери Кинг

Эшвелл от души надеялся, что подвыпившая девушка не заметит оговорки, которая могла разрушить его хитроумный план, выдав последнюю тайну, еще стоявшую между ними. Так и произошло — Кэт не обратила на оговорку внимания, и он, воодушевившись, продолжал:

— Утомленный суетным вниманием света, я хотел отдохнуть душой в тихой провинции, где бы меня никто не знал. И что же? Я встретил вас, и где — в лесу! — Он махнул рукой в сторону окна, за которым на фоне темнеющего неба высились красавцы буки, освещенные предзакатным солнцем. — Я искал развлечения, а встретил любовь…

Эшвелл наклонился к ней, и Кэт поразило серьезное выражение его глаз.

— Если бы можно было начать все заново, милая Кэт, я бы рассказал вам о себе всю правду, чтобы вы постарались завоевать меня, а не Джеймса! Уверен, вы бы добились своего. Впрочем, вы добились этого и так, даже не зная о нашем с Джеймсом маскараде. Кэт, я у ваших ног! — не сдержался он, хотя и понимал, что упрашивать ее бесполезно. — Пожалуйста, станьте моей женой! Вы уже стали моей жизнью, радостью, счастьем. Любовь к вам дает мне силы жить дальше, без вас — тоска и безысходность.

Ноздри Кэт гневно раздулись, она вскочила и мрачно уставилась на него.

— Мне смешно и стыдно вас слушать, милорд! Вы имели наглость сказать, что при вашем огромном состоянии, великолепных связях и положении в обществе вас ждет тоска и безысходность? Да знаете ли вы, милорд, что это такое? Я вам расскажу! Тоску и безысходность ощущает отец семейства, на глазах которого всю пшеницу, собранную его руками, вывозят неизвестно куда, когда его дети засыпают голодными на гнилой соломе! Тоска и безысходность гложут мать, когда в ее чреве бьется еще не рожденное дитя и она думает, хватит ли у нее еды, чтобы дожить до рождения ребенка! Тоска и безысходность, к вашему сведению, милорд, — она вперила в него колючий взгляд, — это чувства, которые возникают у меня, когда я думаю о том, как жестоко вы посмеялись над моими земляками, гостеприимно распахнувшими перед вами двери своих домов!

Эшвелл откинул голову и вздохнул даже с некоторым облегчением. Кэт есть Кэт! Какой же он глупец — ждал, что стоит ему признаться в любви, как она упадет в его объятия… Похоже, он действительно зазнался, когда к нему пришли слава и богатство, тут Джеймс прав. Но какова Кэт! Отчитала его за слова, которые любую другую на ее месте привели бы в восторг!

— Согласен с вами, — с улыбкой произнес он, — я негодяй и развратник, настоящий сосуд греха. Но для того-то мне и нужно ваше руководство, чтобы выйти на стезю истины и добродетели!

Кэт, не удержавшись, рассмеялась и махнула рукой. Она отвернулась к окну и стала смотреть на буковый лес, а Эшвелл поспешно поставил на столик свой стакан и подошел к ней.

— Пусть так, но не оставляйте меня, Кэт! Дайте мне еще один шанс, и я докажу, что тоже не чужд добру и благородству. Пожалуйста, дорогая…

У Кэт сжалось сердце. Ах, если бы не его чудный голос, который, казалось, проникал ей в самую душу!

— Простите, я была чересчур резка, — ответила она тихо. — Конечно же, вы вовсе не безнадежны, у вас масса достоинств, только… Как вы могли так чудовищно поступить со мной?!

Эшвелл напрягся: настал момент привести в действие его план.

— Я понимаю ваше огорчение, мой поступок действительно не имеет оправдания. — Он вернулся к своему креслу и взял со столика стакан вина. — Я эгоист до мозга костей! Вот и сейчас я только и делаю, что говорю о себе и своих чувствах. А между тем из Челтенхема я привез одно очень важное для вас известие, которое может изменить вашу жизнь в лучшую сторону. Ах, ну почему я все время думаю только о себе! Я бессовестный себялюбец, настоящее животное! — Он отвернулся от Кэт, изображая муки совести. — Вот мистер Клив — совсем другое дело, он джентльмен, каких поискать. Он не стал наводить о вас подробные справки, спросил только, получится ли, по моему мнению, из вас хорошая жена, и, когда я ответил утвердительно, тут же попросил меня похлопотать за него в этом деликатном деле.

Кэт подняла на него удивленный взгляд.

— Неужели мистер Клив посвятил вас в свои планы относительно меня? — спросила она.

— Разумеется! — Эшвелл повернулся к ней, для убедительности широко раскрывая яркие голубые глаза. — Я встретил его у мистера Руса, и мы разговорились — ведь мы с Кливом знакомы с детства. Признаюсь, мне не удалось скрыть своего интереса к вам… — Опустив глаза, Эшвелл изобразил на лице грусть. — Думаю, он понял, насколько вы мне небезразличны, потому что, когда я закончил свой рассказ, этот добрый малый похлопал меня по плечу и сказал: «Ну полно, полно, не расстраивайтесь, все образуется!» Славный парень и очень симпатичный. Кстати, у него десять тысяч годового дохода, хотя у меня намного больше… — Он замолчал, со значением посмотрев на Кэт, и она ответила ему ледяным взглядом. — Правда, и на солнце есть пятна — мистер Клив несколько высокомерен и склонен к выспренним выражениям…

Фыркнув, Кэт хотела сказать, что мистер Клив, по крайней мере, не обманывал ее, как некоторые бессовестные волокиты, но в этот момент в дверь кто-то поскребся, и она прикусила язык. Вошла Мэгги, неся два канделябра.

— Скоро совсем стемнеет, — сказала она, поставила канделябры на столик возле двери и поспешно вышла, бросив ободряющий взгляд на молодого человека.

Эшвелл подошел к столику, зажег свечи и отнес один канделябр на каминную доску. По комнате разлился уютный, теплый свет. Наблюдавшая за Эшвеллом Кэт прикончила еще один стаканчик и прижала ладони к горевшим щекам.

— Но я не стану убеждать вас принять предложение мистера Клива, — произнес виконт. — И не потому, что вы отказали мне. Просто я отлично знаю ваш характер: вы слишком своенравны, чтобы сделать счастливым такого нежного душой человека, как мистер Клив.

Его слова ранили Кэт в самое сердце.

— Кажется, вы говорили, что мистер Клив просил вас похлопотать за него? — воскликнула она сердито. — Так-то вы выполняете его поручение! С чего вы взяли, что я своенравна? Вовсе нет! — Она вдруг глуповато хихикнула, наблюдая, как он подливает ей кларету. — Вы сегодня сама любезность, но не вам меня учить, что мне делать, а что нет. Если я решу выйти замуж за своего дальнего родственника Клива, это вас не касается!

— Совершенно справедливо, — ответил Эшвелл с поклоном. — И все же я не советую вам принимать его предложение. Выходите лучше за меня, ведь я вам нравлюсь, а Клив совсем на меня не похож! Боюсь, что вы никогда не сможете его полюбить. Видите ли, бедняга несколько… слабоволен, и вы уже через неделю после свадьбы заставите его плясать под свою дудку. Разве такой муж вам нужен?