Черное зеркало - Юрий Волузнев

Разобравшись с кавказцем, милиционеры постояли некоторое время. Закурили. Затем один из них что-то сказал другому, с сомнением указывая на то место, где только что стояла Лариса. Второй тоже оглянулся. Оба вернулись и принялись озираться по сторонам. Сержант достал рацию и быстро что-то заговорил в микрофон.

Но Лариса в это время уже сидела в трамвае и, полная решимости, направлялась на Васильевский остров.

В Номер Второй.

Глава 11

Дверь открыла сама Хильда. Несмотря на свое возбужденное состояние, Лариса мельком успела заметить, как чем-то напуганное выражение лица ее любезной наставницы внезапно сменилось не поддающимся описанию удивлением. Она уставилась на Ларису широко вытаращенными глазами, словно на явившееся ее взору привидение — то ли карающее, то ли просящее о помощи. И казалось, не знала, как поступить.

— Гут-тен таг, фр-рау!.. — раскрыло рот привидение. И по вырвавшемуся вместе с этой запинающейся фразой ликеро-водочному аромату Хильда поняла, что Лариса вдребезги пьяна.

Хильда мгновенно пришла в себя и тут же успокоилась. Презрительная улыбка заиграла на ее губах. Она посторонилась, пропуская свою нежданную гостью в квартиру. И накрепко заперла дверь.

Лариса не обратила на это никакого внимания. Она гордой, нарочито уверенной походкой самодовольного забулдыги вошла в прихожую. Театрально-широким жестом руки дернула с пола линолеум. И, уцепившись что было сил за железное кольцо, потянула его на себя. Затем, сильно покачиваясь и помогая себе руками, чтобы не грохнуться со ступеней, спустилась в погреб. Подошла к потайной двери. Целенаправленно сунулась в какой-то угол, где, как она знала, находится скрытая пружина. И с какой-то тупой и зловещей улыбкой дождалась, пока задняя стенка отодвинется и освободит проход в подземелье.

Хильда молчала. И как тень следовала за ней, с интересом наблюдая за Ларисиными манипуляциями. Страх прошел. С появлением исчезнувшей беглянки вернулась прежняя уверенность в собственных силах и кованым каблуком походного сапога мгновенно раздавила того презренного червя, который уже коварно нашептывал о каком-то раскаянии, о чувстве вины… И паническая расслабленность от свалившихся на голову неудач сегодняшнего утра сменилась сознанием своей неограниченной власти. Власти над всеми. И прежде всего — над этим заключенным в зеркальной плоскости отражением, вынужденным безропотно повторять любые твои движения и беспрекословно подчиняться тебе…

Между тем это безропотное отражение уже спускалось по винтовой лестнице, постоянно оступаясь и спотыкаясь во мраке и, к величайшему изумлению Хильды, довольно смачно матерясь злым шепотом и совершенно при этом не заикаясь.

Добравшись наконец до коридора, Лариса прошагала его до конца, свернула за угол. И, упершись лбом в железную дверь, долго шкрябалась в поисках замочной скважины с торчащим в ней ключом. Потом все-таки нащупала его и вошла в подвал. Щелкнула невидимым выключателем. На стене загорелась полная луна. Глаза черного идола вспыхнули рубиновым светом.

— Ты неплохо освоилась, милочка… — нарушила молчание Хильда. — Ну и что все это означает?..

Лариса ничего не ответила. Скинула плащ. Подошла к жертвенному ложу, распластавшемуся у подножия идола, и так же молча легла на него. Повернулась на спину. Раскинула руки.

— Режь меня ко всем чертям!.. — заплетающимся языком произнесла она. — Надоело все!.. Не хочу больше жить…

Хильда остановилась у входа в подвал. С ядовито-презрительной миной на лице прислонилась к косяку двери. И, скрестив руки на груди, прищурясь, смотрела на разлегшуюся Ларису.

— Ты еще ноги забыла раздвинуть, — усмехнувшись, напомнила она.

Лариса снова чертыхнулась, задрала юбку и раскинула ноги насколько хватило бедренных суставов.

— На!.. Подавись!.. — прошипела она. — Все равно я уже мертва. Мертвее уж некуда… Я сегодня видела свою могилу, где мое имя и год моей смерти… Все совпадает… Так что плевать мне теперь на все!..

Хильда тихо засмеялась. Закурила сигарету, все так же, не отходя от дверного косяка, наблюдая за своей воспитанницей.

— Русиш швайн… — пробормотала она. — Как вас ни учи уму-разуму, все равно остаетесь свиньями… Вот, думаешь, наконец-то встретила более-менее цивилизованного человека… А он улучит момент — и опять рылом в свое дерьмо…

Лариса лежала не шевелясь. Только изредка зыркала скошенными глазами в сторону Хильды.

— Ну и что ты тут разлеглась? — не вытерпела та наконец. — Что ты этим мне хочешь доказать?..

И вдруг, неожиданно разозлившись, сорвалась на крик.

— Проваливай! Катись отсюда, пока я не передумала!.. Тоже мне нашлась!.. Ифигения!.. в подвале…

Лариса удивленно подняла голову.

Потом медленно села. И непонимающе уставилась на Хильду. Только длинные ресницы излишне часто хлопали, делая выражение лица еще более глупым.

Хильда отбросила сигарету.

— Я старалась сделать из тебя сверхчеловека! Хотела, чтобы ты продолжила мое дело!.. Властвовала над толпами тупоумных тварей!.. Готовила тебя к великому таинству! К великой миссии!.. К великому посвящению, в конце концов!.. — Хильда все более и более распалялась. — Ты могла бы стать Великой Жрицей!.. С моими валькириями ты поднялась бы на недосягаемую высоту!.. А ты?.. Подло, трусливо сбежала! Натравила на меня каких-то сопляков на мотоциклах!.. Да! Я все знаю!..

Лариса опустила глаза.

— Неужели ты до сих пор не веришь в мою силу?!. — кричала Хильда. — Где они, твои рокеры?!. Где, спрашиваю?!. У меня! Они мне служат теперь!.. Вот где они у меня!..

Она вытянула руку и крепко сжала ее в кулак.

— Все здесь! И еще будет!.. Сколько я захочу — столько и будет! А ты зачем сюда притащилась?.. Подыхать?!. Ну так и подыхай, если собственной силы испугалась!.. Если такая дура беспросветная!..

Хильда быстрыми шагами ходила по подвалу. От стены к стене. Словно разъяренная львица. Зло сверкая синими огнями прищуренных глаз сквозь стекла золотых очков. Остановилась. Вытащила из пачки сигарету. Переломила ее пальцами. Отбросила в сторону. Уставилась на столик с разложенными на нем сияющими острыми ножами и крючьями…

Глаза загорелись хищным огнем. Лицо осветилось странной блуждающей улыбкой. Сверкнул жуткий оскал угрожающе белоснежных зубов.

— Так, значит, жить тебе надоело?.. — пробормотала она. — Плевать, говоришь тебе на все?..

И все-таки она приняла это решение. Единственное верное решение в данный момент. Она долго не решалась на этот шаг. Считая его самой крайней мерой. И мерой чрезвычайно дорогой. Запредельно высокой. Шаг решительный и необратимый в своей последовательности.

Шаг на новую ступень своего могущества.

И Лариса словно почувствовала это. Явилась в самый последний момент. Словно специально для того, чтобы она, Хильда, смогла сделать этот последний шаг…

Она повернулась к Ларисе, в немом ужасе наблюдавшей за постепенно меняющимся выражением ее лица.

— Что вскочила?!. — рявкнула на нее Хильда. — Ложись на место! Я — человек покладистый. Если просят — всегда готова пойти навстречу. Жизнь надоела?.. Гут! Хорошо!.. Ложись как лежала!..

Ларису затрясло. Она испуганно озиралась по сторонам. Но только черные стены окружали ее в этом подвале. Только сверкающий кроваво-красными фарами идол возвышался над ее головой…

— Лечь! — приказала Хильда. — Лечь и не двигаться!

Лариса, совершенно протрезвевшая от ужаса, не понимающая, зачем на свою голову вернулась в это кошмарное место, широко раскрыла глаза и в безнадежном отчаянии опустилась на ложе.

— Лечь как положено!

Лариса поспешила исполнить приказание.

— Вот так и лежи! — чуть более спокойным голосом бросила Хильда, ткнув пальцем ей прямо в лицо.

Она встала над поверженной, дрожащей в смертельном ужасе Ларисой. Слегка наклонилась над ней. В правой руке сверкнул длинный кинжал.

— Ты пыталась скрыться от меня?.. — хищно улыбаясь прошептала Хильда. — Нет… Я не допущу этого… Ты — мое создание. И ты сама, добровольно, вернулась ко мне… Я ждала тебя…

Глаза Ларисы, не мигая, смотрели на мертво сияющую сталь. По щекам струились слезы. Чуть слышно она что-то быстро шептала едва шевелящимися губами…

— Смотри мне в глаза! — приказала Хильда. — Ты — мое черное зеркало. Ты — мое отражение. Ты — это я! И теперь именно ты продолжишь мое дело!..

Она высоко подняла руку. Широко раскрытые глаза ее сверкали холодными синими огнями. Искрились. Радужно переливались, смешиваясь с рубиновыми отблесками. Словно отсвет фантастического ледяного пламени в острых сколах горного хрусталя… Пронзающие лучи раскаленного света устремились в обреченно остановившиеся глаза Ларисы.

— Живи и продолжай! — воскликнула Хильда.