Ричард Длинные Руки — ландесфюрст - Гай Орловский

— Виконт Кальтенер, прислан Его Величеством…

Я перебил:

— Всего лишь виконт? Это для того, чтобы меня оскорбить? Унизить?

Мои лорды грозно зашумели, кое-где даже послышались характерные звуки вытаскиваемых до половины мечей, а затем сердито швыряемых обратно в ножны.

Гонец поспешно поклонился, голос его сразу стал извиняющимся:

— Сейчас разговор неофициальный, я тоже неофициально, потому дипломатический протокол в подобных случаях не соблюдается.

Я переспросил тупенько:

— Шо, правда?.. Ну тогда ладно. Говорите, виконт Кальтенер. Но я Кейдану припомню, что прислал виконта, а не… хотя бы герцога. А мог бы и сам прибежать.

Виконт проигнорировал мое последнее замечание, снова откинул голову и заговорил красиво и приподнято:

— Его Величество король Кейдан, сюзерен Сен-Мари, герцогства Брабант и герцогства Ундерленды, желает сообщить…

Я перебил весьма ехидно:

— А земли Гандерсгейма где? Хде, я спрашиваю? Там триста или даже больше королевств!

Гонец произнес с достойной надменностью:

— У Его Величества бывает и упрощенный титул для малозначимых случаев…

— Ух ты, — восхитился я. — А как насчет архипелага Рейнольдса? В моем титуле он имеется!

Гонец поморщился.

— У моего сюзерена много титулов и много достоинств, но в данный момент я уполномочен сосредоточиться на самом главном, что значит — передать слова Его Величества, что он готов рассмотреть вопрос передачи трона… достойному преемнику.

Я сказал нагло:

— Ну-ну! И кто это?

Он ответил, глядя мне в глаза светлыми холодными глазами:

— Это могут определить только лорды Сен-Мари. И никто больше.

Я сказал рассерженно:

— Вот еще! Да и зачем?.. И так видно, назовут меня.

Гонец ответил голодно:

— Тогда что вас тревожит?

— Меня ничто не тревожит, — огрызнулся я.

— Правда? — переспросил он. — Тогда вы не будете против общего съезда лордов всего королевства, чтобы назвали претендента на трон! Или вы не уверены, что назовут вас?

Я сделал вид, что раздражен, как легко меня поймали в простейшую ловушку, надулся, даже посмотрел по сторонам, словно и поисках выхода, щас мне подскажут, как сразу стать властелином мира, наконец сказал с неохотой:

— С чего бы я был против? Конечно, нужно объявить всеобщий съезд лордов и провести его на достойном уровне. Я даже берусь его созвать и провести…

Он поклонился, прежде чем прервать достаточно бесцеремонно:

— Ваша светлость, мне в вашем простом слове «провести» почему-то слышится совсем другой смысл, непонятный непосвященным, но наверняка понятный вам… Потому, уверен, вам будет легче, если вам помогут в созыве лордов королевства еще и другие люди.

— Какие другие? — спросил я высокомерно.

Он ответил вежливо:

— Скажем, все герцоги королевства могут принять участие в таком важном для страны деле.

Я сказал саркастически:

— Ну да, вы рассчитываете, что герцоги Вирланд и Сулливан будут вредить мне?

Он спросил мирно, чувствуя, как чаша весов склоняется на его сторону:

— Почему же вредить? Оба известны своей принципиальной честностью, верностью слову и рыцарским обычаям. Кроме того, у вас есть и полностью верные вам герцоги. Например, герцог Ундерлендов Ульрих или герцог Брабанта Готфрид, ваш отец, кстати… но мы не будем настаивать, чтобы его исключили из списка.

Я сказал саркастически:

— Премного благодарен.

— Пожалуйста, ваша светлость. Мы рады, что вы поддерживаете инициативу Его Величества.

Я сказал надменно:

— Еще бы! Почему не поддержать то, что ведет меня к короне? Пусть даже это предлагает Кейдан. Хочу посмотреть, какую… какое лицо сделает, когда лорды преподнесут мне корону!

Он смотрел мне в лицо прямо и немигающе, но я видел в глубине глаз откровенную насмешку, заметную только мне. Мои лорды продолжали гневно шуметь, создавая тот фон, похожий на неумолчный шум моря, когда бесчисленные волны точат самые неприступные скалы берега, и те время от времени с могучим плеском обрушиваются в воду.

— Значит, — произнес он ровным голосом, — я могу доложить Его Величеству и его Совету, что вы готовы поддержать его инициативу по созыву совета лордов, что препятствовать не будете, а даже приложите все усилия, чтобы он состоялся в срок и не был сорван никакими посторонними силами?

Я сказал величественно:

— Да, сэр Кальтенер. Можете так и передать Его Величеству, что он величествует последние дни.

Он церемонно поклонился.

— Ваша светлость…

— Виконт Кальтенер, — сказал я чуть-чуть угрожающим голосом, дескать, я тебя запомнил, дерзкий, потом семь шкур спущу, в рудниках сгною, на корм собакам отправлю.

Он отступил на два шага, повернулся и вышел. Лорды перестали буравить его ненавидящими взглядами, но вызывать на поединок гонца или посла нельзя, развернулись ко мне.

Я поднялся, сияющий и довольный.

— Ну вот, друзья мои, мы приезжали сюда не зря.

Филипп Мансфельд посмотрел на меня очень пытливо. В глазах стоял понятный вопрос, однако он лишь пробормотал:

— Все-таки Кейдан отказался вам передать корону…

— Он уже передал, — сообщил я.

— Но… — сказал он несколько озадаченно, хоть и очень сдержанно, лица остальных показали, что да, как именно, то-то они такое не заметили, — как?

— Прямо он отдать не может, — пояснил я, — честь и достоинство против, но готов допустить выборы, где верный народ подтвердит его право на трон, а меня назовет узурпатором. Но сам знает, как и вы тоже, что при любых выборах я куда популярнее, народ пойдет за мной.

Сэр Чарльз громыхнул:

— Особенно теперь, когда строите флот и сумели отразить натиск пиратов. Сейчас за вами пойдут даже те, кто вас ненавидел и считал чужаком!

— В общем, — сказал я, — никаких сомнений, верно? Так что седлайте коней, забудьте про «выедем на рассвете»! Выезжаем сейчас.

Сердце стучит как на первом в жизни свидании, я торопливо взбежал по лестнице, в груди растекается сладкая щемящая боль и светлая грусть, быстро пересек свои покои, пару переходов, потом герцожьи покои и распахнул дверь в спальню к герцогине.

Без высоких каблуков совсем дюймовочка, она прыгает возле гобелена и сгоняет с него крупную бабочку, я услышал укоризненный голос:

— Ну ты чего сюда залетела, дурочка?.. Давай вон туда… да нет, не в эту сторону, разве не видишь?.. Ну ты что, совсем дурная?.. Ты здесь погибнешь, здесь бабочки не живут, тут и человеку не всегда… да не сюда лети, туда лети!.. Там сад, там другие бабочки, даже мотыльки есть…