Сталь и пепел. Русский прорыв - Вадим Львов

– Че этот гребаный сорок пятый полк делает? – надрывался в микрофон рации распластанный на жухлой траве, так же как и Валера, его ротный капитан Войтенко.

Действительно, почему эти разрекламированные спецназовцы до сих пор не подавили сопротивление и не обеспечили высадку первого эшелона грандиозного воздушного десанта?

Авиация со своими задачами справилась на все сто процентов, расчистив небо над зоной высадки от американо-канадских истребителей. Четыре F-15 «Eagle» и два CF-18 были сметены с неба «МиГами». Следом одна из полусотни крылатых ракет Х-101, выпущенных «стратегами» Ту-160 и Ту-95 МС, накрыла РЛС на острове Туле, пробив первую брешь в противовоздушном щите Северной Америки. Через каких-то пятнадцать минут в командном бункере командования НОРАД, выдолбленном в скальной породе горы Шайенн, генерал-лейтенант Клайв Бриджес потребовал соединить его с главой ОКНШ адмиралом Миллером:

– Сэр, у нас дыра в системе космической обороны. От Гренландии до Великих Озер выбиты все РЛС. Огромная площадь открыта для вторжения…

– Где ваши «Сентри», Бриджес?

– Наш сбит над Гренландией, как и два «Игла» из эскорта. Британский Е-3 поврежден и ушел на базу Уоддингтон. Я не могу отправлять людей на верную смерть, не хватает истребителей.

– Прекратите панику, Бриджес! Без вас проблем хватает.

Адмирал бросил трубку и вернулся в круглый зал оперативного центра ОКНШ. Обстановка в зале, где на креслах, окруженных жидкокристаллическими экранами, сидела вся военная и политическая элита США, была близка к панике.

Больше всех психовал сам президент Ричард Борат Обайя. После вмешательства своего помощника по национальной безопасности Джонса президент ненадолго успокаивался, но потом снова начинал орать на генералов, требуя немедленного исполнения заранее невыполнимых приказов.

Узнав о массированной ракетной атаке русских на систему НОРАД, президент подскочил на месте и повернул посеревшее лицо к Миллеру:

– Надо немедленно нанести ядерный удар по русским. По двум-трем городам. Надо испугать их. Показать, что мы здесь играем во взрослые игры!

– Э-э-э, сэр… Русские же нам ответят… У нас не хватит бульдозеров для уборки улиц от трупов! – отозвался Миллер, лихорадочно ища поддержки у окружавших его военных.

Обайя ничего не хотел слушать, орал, стучал кулаками, пока, наконец, не был уведен собственной охраной отдохнуть и получить в свой шоколадный президентский зад пару успокоительных уколов.

– Мы здесь больше двенадцати часов заседаем. Без всякого толку. Ни одного решения не приняли. А война, между прочим, не прекращается ни на минуту.

Генерал Оскар Харнетт с раздражением откинулся на высокую спинку.

– А какие могут быть решения, Оскар? Применить «большую дубину»? Вопрос: где и когда?

– Вот Стрельченко таким вопросом не мучился. Выбили из строя всю нашу электронику и половину спутников, теперь танковыми атаками добивают корпус Коуна.

– Господа! У нас с минуты на минуту может случиться апокалипсис, а вы устраиваете здесь разборки!

Бесконечная болтология в командном бункере ОКНШ сделала свое дело, среагировать должным образом на высадку десанта в Кефлавике союзники не успели.

Следом за крылатыми ракетами и истребителями МиГ-29 СМТ, «чистившими» небо от «файтеров» альянса, шел авангард вторжения. Два турбовинтовых Ан-70, покрашенных в цвета полярной авиации, несли в своем чреве пятьсот спецназовцев из 45-го гвардейского полка. Спецназ ВДВ, выброшенный на парашютах типа «крыло», должен был соединиться с высаженными с моря «дельфинами» (155), с ходу овладеть авиабазой и открыть ворота первому эшелону десанта – трем батальонам с тяжелой техникой. Но спецназ не смог. Силенок не хватило, да и канадцы были начеку. Так что вместо относительно комфортного приземления посадочным способом взводный Валера Максимов с воплем выпрыгнул из туши Ил-76 ТД с высоты в две тысячи восемьсот метров на пронизывающий исландский ветер.

Транспорты, загруженные БМД и самоходными минометами, ушли южнее, в район плато Хафнир, где была более пригодная местность для высадки техники. Люди в отличие от БМД такой привилегии не заслужили и поэтому посыпались с неба прямо на каменистую равнину в восьми километрах от Кефлавика. Сколько ребят переломало ноги и позвоночники на этой равнине, Валера не знал, но думал, что не один десяток. Из его взвода поломалось трое, причем Леха Гущин скорее всего уже отвоевался. Судя по его нелепой позе и неестественно вывернутой шее. Еще в бой не вступили, а уже потери…

Четверых бойцов вообще ветром сдуло в другой квадрат.

После приземления – руки в ноги и вперед! Даешь Кефлавик!

– Кто вам сказал, что победа будет легкой?! А?! На прогулку, что ли, собрались, тюлени? Шевелите ластами, гвардейцы! – орал Войтенко, мечась между глыбами с Ан-94 наперевес, собирая бойцов рассеянной роты в единый кулак.

Мины они услышали сразу. Кто бывал на Кавказе, визг подлетающей мины даже не слышит, он его чувствует. Затылком, шестым чувством или пятой точкой – у кого как…

Максимов плюхнулся на землю, следом над головой что-то треснуло, словно порвали изрядный кусок холста. Минометы L16 стали собирать обильную жатву смерти среди десантников.

«Господи, да где же огневая поддержка?» – лихорадочно думал Валера, вжимаясь в землю. Вдруг среди какофонии боя, в которой смешалось уханье минометов, треск автоматов и пулеметов, сержант услышал отчетливый хлопок, похожий на удар невидимым кнутом. Этот звук ни с чем не перепутаешь. Работает снайпер, вооруженный «слонобоем», крупнокалиберной винтовкой. Вот только интересно, чей?

Минометы дали еще залп и замолчали. Понятно, наш снайпер свалил корректировщика.

– Вперед, братва! Живем, славяне!

Навьюченные парашютисты, выставив стволы, бросились вперед, стараясь зацепиться за гребень высоты. Минометы дали еще залп, на этот раз с солидным перелетом.

Уже на подходе к гребню с высоты огрызнулся пулемет М60. На счастье десантников, огрызнулся слишком поздно. По гребню высотки врезали в ответ из «подствольников». Гранат никто не жалел, вспышки на гребне следовали одна за другой. Еще рывок, и вот она, вершина!

Канадцы, их было человек сорок, дисциплинированно подняли руки, когда поняли, что дело идет к рукопашной. Здесь не Афганистан и не Сомали, никто не собирался их кастрировать или сдирать с живых кожу. Рослый лейтенант, обросший двухдневной рыжеватой щетиной, покрутил небольшой белой тряпкой перед носом Войтенко и о чем-то спросил.

– Чего он хочет, лейтенант? – уточнил Валера, не спуская глаз с толпящихся канадцев и пытаясь восстановить сбитое бегом дыхание.