Блондинка сообщает об убийстве. Бриллианты вечны. Белый какаду - Бретт Холлидей

В том случае, если вы действительно моя сестра, должен предупредить вас, чтобы вы никому не доверялись. Из-за неосторожных действий моего отца мы имели неприятности с несколькими самозванками, и не исключено, что вы сами находитесь в опасности.

Имея это в виду, я посылаю мистера Лорна снова в А... Он останется там и окажет вам возможную защиту. В данных обстоятельствах большего вы не вправе от меня ожидать. Надеюсь, что вы исполните мое желание, которое, повторяю, заключается в том, чтобы вы ожидали нашего приезда в А... и не посвящали в это дело ни одного человека".

Все письмо было отпечатано на машинке, даже "преданный вам Френсис Телли", хотя под напечатанной подписью стояли замысловато выведенные инициалы.

Сю внимательно наблюдала за мной.

– Ваш брат Френсис, – сказал я, – кажется слишком осторожным человеком. Возможно, он не очень жаждет найти свою сестру.

Ее глаза засверкали.

– Значит, вы верите, что я его сестра?

– Как? Разве по моему виду заметно, что я сомневаюсь?

Она медленно покачала головой.

– Нет, – сказала она, улыбаясь. – Судя по вашему, виду, вы верите мне.

Ее голос слегка дрогнул.

– Это письмо было мне не очень приятно. Но я понимаю, почему он... так пишет. Он должен быть осторожным.

– О, он чересчур осторожен, – сухо заметил я.

Она кивнула головой и казалась счастливой. Она была рада такому пустяку, как моя вера в ее историю. И я подумал, как тяжело она переживала это обидное недоверие после долгой разлуки с отцом и братом. Почему брат не бросил все дела и не примчался после ее первого письма? Его задержали "неотложные дела"! Очевидно, эти-дела ему важнее поездки к своей красивой сестре, которая нуждалась в брате и в его защите. Я невольно спросил себя: приятна ли Френсису перспектива передачи половины своего состояния сестре? Конечно, я не высказал этого, но Сю прочитала мои мысли. Она сказала:

– Вы не должны забывать, что его извели самозванки и он не видел меня с детских лет. Мы ведь совсем не помним друг друга. Вполне естественно, что у него может быть некоторое предубеждение против меня. И все же он послал детектива. Все-таки он что-то сделал.

– Да, что-то сделал! – сухо согласился я. Я встал, чтобы отдать ей письмо. Она протянула мне руку. Я взял ее за руки, как сделал это часом раньше, и неуклюже сказал:

– Вы должны разрешить мне помочь вам.

Слова звучали довольно банально, но она поняла то, что я не смог выразить словами.

Она сказала "благодарю вас", посмотрела на меня, и я не мог отвести взгляда от ее очаровательных глаз. Не знаю, сколько прошло времени, когда я отпустил ее руки и прислонился к камину.

Она убрала письмо под кружево, и я подумал, что это слишком очаровательное местечко для хранения подобной вещи. Вероятно, она догадалась о моих мыслях, так как немного покраснела и застегнула накидку.

– А теперь вы знаете мою историю, – сказала она, Я отвернулся от нее и задумался.

– Ваша мать сберегла сувенир для вас?

– Да. Мне кажется, я помню, как отец позвал Френсиса и меня и положил его... и дал...

Она медлила, затем употребила мое слово. – ...сувенир каждому из нас. Моя мать взяла его и сберегла для меня. Позднее она сказала мне, для чего отец дал его. Согласно своим взглядам, она поступила честно.

– Могла ли ваша мать перед смертью сказать об этом кому-нибудь еще?

– Этот вопрос беспокоит и меня. Особенно в последние недели, когда я стала чувствовать себя тревожно. У меня нет определенных причин для тревоги, исключая мое похищение. Я просто немного нервничаю, и раза два мне показалось, будто мою комнату обыскивали, во всяком случае, вещи оказались непонятным образом передвинутыми. Потом, как я говорила вам, эти коридоры стали действовать мне на нервы. И, наконец, случилась эта попытка похищения. Все это довольно неприятно и странно.

– Конечно, – мрачно согласился я. – А почему бы вам не поехать в Париж? Я бы мог сопровождать вас. Поселитесь там в хорошем отеле и дожидайтесь своего брата.

– Я думала об этом, – спокойно сказала она. – Но существуют препятствия. Главное состоит в том, что Френсис не поверит мне, даже если я появлюсь в другом месте.

Она говорила небрежным тоном, но ее опасения были основательными. Судя по письму Френсиса, которое я прочитал, она, вероятно, была права.

– Я не намерена, – прибавила она, – дать ему повод оспаривать подлинность моей личности. Он и так достаточно подозрителен. Мне не нужны миллионы, чтобы наслаждаться роскошью, но сейчас я нуждаюсь в самом необходимом и хочу исполнить желание отца. Я действительно Сю Телли и не позволю ему утверждать, что я самозванка!

– Вы правы, – сказал я, любуясь ею. Ее глаза потемнели, а губы приняли решительное выражение. И в то же время я впервые ощутил холодную дрожь при мысли об этих миллионах. Я не сомневался в ее личности, а раз это правда, то может наступить день, когда она будет обладать этими миллионами. И непреодолимая золотая стена вырастет между нами, А она была так очаровательна!

Я с трудом переключил свои мысли на занимавшее нас дело. В конце концов, она была никем для меня. Совершенно никем. Всего лишь девушкой, которой я восхищался. И она находилась в такой большой опасности, что каждый порядочный человек оказал бы ей любую помощь.

– А как насчет документов: свидетельства о браке, метрики? Они в надежном месте?

– О да. Они хранятся в сейфе, в конторе Ловсхайма.

– В сейфе Ловсхайма?! – вскричал я, не веря своим ушам.

– Да, а что? – удивленно спросила она. – Почему бы и нет? Грета и Марк Ловсхайм были очень добры ко мне. Они были моими почти единственными друзьями. Они и... Марсель. Вы знаете этого слугу. Он проявлял ко мне доброе отношение во многих мелочах. И Ловсхаймы сделали очень многое для моей матери.

– Им что-либо известно о вашей истории?

Она посмотрела на меня с сомнением. Она быстро улавливала малейшие намеки.

– Ловсхайм не импозантен, – сказала она, – но я думаю, что намерения у него добрые. Во всяком случае, я сказала им очень немногое.

– Что именно вы сказали?

– Только то, что я ожидаю приезда брата.

Она встретилась со мной взглядом и снова покраснела.

– Я знаю, это должно казаться странным, что я не сказала им ничего, а вам так много. Но вы... вы...

Она замолчала, не находя слов, и я проговорил:

– Это только доказывает, что у вас есть некоторое к ним недоверие. Возможно, вы не хотите признаться в этом.

– Нет, нет, – сказала она. – Они мои друзья. Но мне хотелось поделиться с кем-нибудь... и вы оказались здесь.

Она остановилась с озадаченным видом. Затем ее лицо прояснилось.

– Это было необходимо, чтобы вы могли защитить себя, – сказала она, а я, вопреки разуму, испытал чувство разочарования.

– Вы, случайно, не дали этого сувенира на сохранение Ловсхаймам?

– О нет. Они ничего о нем не знают. Я не покажу его никому, пока не встречусь с Френсисом и не сопоставлю свою половину с его.

– Конечно, – медленно сказал я, – если кто-нибудь пронюхает об этом, вы можете подвергнуться серьезной опасности. Но уверены ли вы, что правильно делаете, оставаясь здесь, вместо того чтобы отправиться в Париж или в другое место? Не лучше ли было бы вам поехать в Америку и разыскать своего брата?

– Возможно. Но я намерена остаться здесь. Пусть брат приедет ко мне. По крайней мере, я поступлю согласно его желанию, и это будет честно. Он хочет, чтобы я ожидала здесь его приезда. Поэтому я остаюсь.

– Но подумайте о вашем похищении. Мне не хочется вновь напоминать вам об этом, однако опасность очень серьезна.

– Я знаю это, – сказала она. – Я ужасно испугалась. Мне делается страшно, когда я вспоминаю об этом. Вам незачем говорить, что это серьезно.

Она сделала паузу и в раздумье посмотрела на меня. Ее тонкие пальцы лежали на коленях, обтянутых черным бархатом.

– Интересно, что вы подумали обо мне прошлой ночью? Вероятно, вы должны были решить, что я совсем безумная.

Наши взгляды встретились, и мы долго смотрели друг на друга. За моей спиной затрещали дрова в камине.

Этот звук показался мне полным какого-то особого значения.

– Вы хотите знать, что я подумал? – сказал я. – Я подумал, что вы очаровательны.

Я сказал это серьезно, и так же серьезно она выслушала меня. Все кругом наполнилось жизнью и трепетом.

Затем послышался стук в дверь. Это был Лорн. Он был невозмутим и прозаичен. Войдя, он взглянул на Сю, сказал "добрый вечер" и сел на предложенный мною стул.

– Я рассказывала мистеру Сандину о причинах, в силу которых это убийство может быть связано с моими делами, – с задумчивым видом сказала ему Сю. – Я сожалею, что в этом мне пришлось пойти наперекор воле моего брата, но я была вынуждена так поступить, поскольку мистер Сандин, к несчастью, оказался вовлеченным в это дело.