Илиада - Гомер

Стал, чтоб настигнут он не был тяжелыми Керами смерти.

К дубу Феб прислонился, густейшим закрывшись туманом.

550 Тот же, едва увидал Ахиллеса, крушителя башен,

Остановился и ждал; волновалося сильно в нем сердце.

И обратился, смутясь, к своему он отважному духу:

"Горе какое! Когда от могучего я Ахиллеса

Тем же путем побегу, как в смятенье бегут остальные,

555 Быстро меня он догонит и голову срубит, как трусу.

Если же всем остальным предоставлю тесниться я в бегстве

Пред Ахиллесом, а сам от стены побегу поскорее

Прочь по Илову полю, пока не достигну лесистой

Иды и там не укроюсь в ущелье, в кустарнике частом...

560 После того же, как вечер наступит, - обмывшись от пота

И освежившись в потоке, назад в Илион я вернулся б.

Но для чего мое сердце волнуют подобные думы?

Вдруг в то время, когда побегу я от города в поле,

Он, заприметив меня, на ногах своих быстрых настигнет?

565 Будет тогда невозможно спастись мне от Кер и от смерти:

Больно уж этот силён человек средь людей земнородных!

Если б, однако, навстречу ему перед городом выйти?

Острою медью ведь тело его, как у всех, уязвимо,

В нем одна лишь душа, и смертным зовут его люди.

570 Только вот славу дарует ему громовержец Кронион."

Так сказал он и весь подобрался и ждал Ахиллеса.

Храброе сердце его рвалось воевать и сражаться.

Как на охотника-мужа из чащи дремучего леса

Смело идет леопард; и сердце его не трепещет,

575 Хоть бы и лай он услышал, но думать о бегстве не хочет,

Ежели даже летящим копьем его встретит охотник,

То, и пронзенный копьем, не теряет он в сердце отваги,

Рвется вперед, чтоб схватиться с врагом, победить иль погибнуть.

Так Антенора почтенного сын, Агенор богоравный,

580 Пред Ахиллесом бежать не хотел, не померившись силой.

Быстро вперед он уставил свой щит, во все стороны равный,

И закричал во весь голос Пелиду, нацелившись пикой:

"Сильно, должно быть, надеялся ты, Ахиллес благородный,

Город отважных троянцев сегодня предать разрушенью.

585 Нет, еще многих, глупец, страдания ждут из-за Трои!

Много нас в городе есть и отважных мужей, и могучих,

Чтобы, родителей наших, супруг и детей защищая,

За Илион наш сражаться. Тебя же судьба здесь настигнет,

Как бы ты ни был ужасен и как бы отважно ни бился!"

590 Молвил и острую пику тяжелою кинул рукою.

Не промахнулся и в голень Пелиду попал под коленом.

Страшный на новой поноже вкруг голени звон испустило

Олово; медная пика, ударив в него, отскочила,

Не пронизавши поножи: сдержал ее божий подарок.

595 После того Ахиллес в Агенора, подобного богу,

Также ударил. Но Феб помешал ему славой покрыться:

Вырвал из битвы, густым Агенора окутав туманом,

И невредимым ему из сражения дал удалиться.

Хитростью после того Ахиллеса отвлек от троянцев:

600 Вид свой наружный вполне Агенору во всем уподобив,

Он побежал пред Пелидом; Пелид же в погоню пустился.

Гнал Ахиллес Аполлона равниной, покрытой пшеницей,

И оттеснить Дальновержца старался к потоку Скамандру;

Чуть впереди тот бежал, - завлекал Ахиллеса все время.

605 Каждый надеялся миг Ахиллес: вот-вот уж догонит!

Все остальные троянцы тем временем с радостным сердцем

В город вбегали стремглав. Беглецами наполнился город.

Больше уже не дерзали они за стеною, вне Трои,

Ждать остальных, чтоб разведать, кто в поле убитым остался.

610 Кто из товарищей спасся. Но радостно все устремились

В город, кого только ноги туда донесли и колени.

ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

УБИЙСТВО ГЕКТОРА

В город вбежали троянцы, подобно испуганным ланям,

Пот осушили и пили, и жажду свою утоляли,

Вдоль по стене прислонившись к зубцам. Приближались ахейцы, -

Двигались прямо к стене, щиты наклонив над плечами.

5 Гектора ж гибельный рок оковал, и остался один он

Там же, близ Скейских ворот, перед крепкой стеной городскою.

Феб-Аполлон между тем обратился к Пелееву сыну:

"Что ты на быстрых ногах так усердно, Пелид, меня гонишь,

Смертный - бессмертного бога! Как видно, того не узнал ты,

10 Что пред тобою бессмертный, и яро убить меня рвешься!

Против бегущих троянцев тебя уж борьба не заботит.

В городе скрылись они, а ты по равнине тут рыщешь!

Смерти я не подвержен: меня умертвить не надейся!"

Вспыхнувши гневом, ему отвечал Ахиллес быстроногий:

15 "Ты одурачил, Заступник, меня, меж богами вреднейший,

В поле отвлекший от стен! Не то еще много б троянцев

Землю глодало зубами, назад в Илион не вернувшись!

Славы великой меня ты лишил. Спасти же троянцев

Было не трудно тебе: не боялся ты в будущем мести!

20 Как я б тебе отомстил, если б это мне было возможно!"

Так он ответил и, жаром горя боевым, устремился

К городу снова, как конь с колесницей, награды берущий;

По полю быстро, легко он летит, над землей расстилаясь.

Так же стремительно двигал Пелид и ступни, и колени.

25 Первым старец Приам Ахиллеса увидел глазами.

По полю несся он, словно звезда, снаряженьем сверкая, -

Словно звезда, что под осень восходит и ярким сияньем

В мраке ночном средь бесчисленных звезд выделяется в небе.

"Пес Ориона" - такое названье звезде этой дали.

30 Всех она ярче блестит, но знаменьем грозным бывает

И лихорадки с собою тяжелые смертным приносит.

Так же и медь на груди у бегущего ярко сверкала.

Вскрикнул старик, и руки воздел, и бить себя начал

По голове. И, глубоко стеная, любезному сыну

35 Начал кричать, умоляя его. Но тот оставался

Пред воротами, пылая желаньем сразиться с Пелидом.

К Гектору руки старик протянул и жалостно молвил:

"Гектор! Не жди ты, дитя мое милое, этого мужа

Там, один, вдалеке от других! Ахиллесом сраженный,

40 Скоро ты гибель найдешь, ибо много тебя он сильнее,

Грозный! О, если б он так же, как мне, стал мил и бессмертным!

Скоро б собаки его и коршуны в клочья порвали,

В поле лежащего! Страшная скорбь мне покинула б сердце!

Доблестных много сынов он лишил меня в битвах кровавых,

45 Иль умертвив, иль пленив и продавши на остров далекий.

Да и сейчас я в числе воротившихся в город троянцев

Двух сыновей моих милых увидеть не мог, - Ликаона

И Полидора, рожденных владычицей жен Лаофоей.

Если же в лагере живы они, то, как время настанет,

50 Золотом выкуп и медью внесем мы; довольно их в доме:

Выдал мне Альт престарелый за дочерью много сокровищ.

Если ж погибли они и спустились в жилище Аида,

Горе большое лишь мне да матери, их породившим.

Все остальные троянцы скорбеть о них будут не долго, -

55 Только бы ты не погиб, усмиренный копьем Ахиллеса!

Ну же, дитя мое, в стены войди, чтоб остаться спасеньем

Трои сынам и троянкам, чтоб славы большой не доставить

Сыну Пелея, чтоб милой ты жизни и сам не лишился.

Да и меня пожалей, - ведь еще я живу и в сознанье, -

60 Жалкий, несчастный! Родитель Кронид мне пошлет на пороге

Старости жребий ужасный. О, много придется мне видеть!

Гибнущих видеть сынов, дочерей, увлекаемых в рабство,

Спальни громимые их, младенцев, еще несмышленых,

С ярою злобой в ужасной резне разбиваемых оземь,

65 В гибельных видеть ахейских руках невесток плененных!

Псы и меня самого перед дверью моей напоследок,

Алчные, будут терзать, когда кто-нибудь, поразивши

Острою медью меня, из членов дух мой исторгнет.

Сторожевые собаки, - их выкормил сам у столов я, -

70 Крови напившись моей, одурелые, лягут у двери.

Юноша, павший в бою, пронзенный губительной медью,

Выглядеть будет пристойно, лежи он хоть так, хоть иначе.

Весь он и мертвый прекрасен, где б тело его ни открылось.

Если ж седой подбородок и голову, если срамные

75 Части нагие у старца убитого псы оскверняют, -

Горестней зрелища нет для смертнорожденных несчастных".

Сыну он так говорил и, за волосы взявшись седые,

Из головы вырывал их. Но духа его не склонил он.

Мать, со своей стороны, заливалася в горе слезами,

80 Платье рукой распахнула, другою на грудь указала

И обратилась в слезах со словами крылатыми к сыну:

"Гектор, сын мой! Хоть это почти, и над матерью сжалься!

Если когда-нибудь грудью я слезы твои прекращала,

Вспомни об этом, мой сын, и с врагом нападающим бейся

85 Из-за стены городской, а один впереди не сражайся!

Если тебя он, жестокий, убьет, то не будешь оплакан

Ты на постели ни мною, рожденье и отпрыск мой милый,