БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ - Лорел Гамильтон

Медик с табличкой с именем ” Маршал” сказал:

— Для всех здесь места не хватит.

Поскольку я была самой маленькой, я пробралась ближе к каталке и

взяла Джордана за руку, стараясь не мешать медикам работать. Маршал

и его напарник завернули Джордана в одно из теплоизолирующих одеял и

начали ставить ему капельницу.

Джордан начал отталкивать их.

— Нет, еще нет.

— Вы в шоке, — сказал медик.

— Знаю, — сказал Джордан. Он схватился за мою руку и смотрел на меня

настолько расширенными глазами, что было видно слишком много белка,

как у загнанной лошади. — Они так боялись, Мерри, так боялись.

Я кивнула.

— Что еще, Джордан?

Он смотрел мимо меня Рису.

— Он, мне нужен он.

— Если позволите, мы поставим ему капельницу, — сказал Маршал, — и

пустим другого вашего друга.

Джрдан согласился, они сделали все необходимое, и Рис подошел к нам.

Гален внес свою лепту, отвлекая медиков, чтобы мы могли спокойно

поговорить. Саред, с отливающими металлом на солнце волосах,

присоединилась к нему, улыбаясь и непринужденного разговаривая.

Кабодуа осталась на страже около открытых дверей санитарной машины.

Шолто присоединился к ней. Сегодня у нас было достаточно стражей.

Джордан смотрел на Риса и был вне себя от страха.

— Что мертвые сказали тебе?

— Ничего, — сказал Рис.

— Ничего?

— Что бы ни убило брауни, это лишило меня возможности говорить с этими

мертвыми.

— Что это значит? — Спросила я.

— Думаю, что у них забрали все. Нет ни духов, ни призраков с которыми

можно было бы говорить.

— Не всем мертвым нравится говорить с тобой, — сказал Джордан, и сейчас

он был немного спокойнее, то ли от капельницы, или он просто

успокаивался.

— Правда, — Рис сказал, — но в сейчас дело не в выборе. Они просто ушли. Они

оба, как будто они никогда не существовали.

— Ты имеешь в виду, что их убили и съели их души, — сказал Джордан.

— Не буду обсуждать семантику, но да, это — то, что я имел в виду.

— Это невозможно, потому что это означало бы, что их вырвали из цикла

смерти и возрождения. Только истинный Бог мог сделать такое. — Сказала

я.

— Не смотри на меня, у меня нет ответа. Я тоже сказал бы, что это

невозможно.

Джордан, отпустив мою руку, схватил Риса за жакет, сжимая ткань в

кулаке.

— Они так боялись, они оба, а затем — ничего. Их просто загасили, как свечи.

Пуф.

Рис кивнул.

— Это было так, как я это мог почувствовать.

— Но ты не говорил, насколько испуганными они были. О, мой Бог,

насколько испуганными! — Он вглядывался в лицо Риса, словно ища там

спасения или подтверждения. — Крылья, что-то с крыльями. Ангелы не

сделали бы этого, не могли этого сделать.

— Ангелы не в моей компетенции, — сказал Рис, — есть другие существа с

крыльями. Что еще ты почувствовал, Джордан?

— Что-то летало, потому что она была завистливой. Ей всегда было

жаль, что она не могла летать. Я почувствовал это очень ясно, как будто это

было еще детское желание, и еще красота. Она думала, что то,

что летает, было красивым.

— И мужчина? — Спросил Рис.

— От него — только страх, ужас, но страх за жену больше чем себя. Он любил

ее. — Джордан сказал это так, словно слово ” любил” должно было быть с

заглавной буквы.

— Женщина знала, какую магию они использовали против нее?

Джордан нахмурился, и его взгляд стал бессмысленным, таким я видела

его и прежде, как будто он видит вещи, которые я никогда не смогу

увидеть.

— Она думала про что-то красивое и с крыльями, и было жаль, что она сама

не могла полететь, а потом вошел ее муж, и была любовь, и был страх.

Такой страх, но она умерла слишком быстро, чтобы испугаться за

мужа слишком сильно. Они убили ее первой. Мужчина был в

замешательстве. Двое убийц — женщина и мужчина. Они — пара. Секс, жажда,

убивая, они чувствовали это, и любовь. Они любят друг друга. Они

не знают, что то, что они чувствуют, неправильно. Это их любовь, из-за нее

они делают ужасные вещи, ужасные вещи. — Он испуганно смотрел на нас

обоих, переводя взгляд с одного на другого. — Это не было впервые. Они

уже чувствовали такое прежде вместе, порыв, власть убийства прежде,

они убивали… прежде.

Его голос затихал, его взгляд поплыл. Его кулак начал разжиматься, и

он старался удержать жакет Риса.