Воскресенье - пришел лесник и... - Владимир Талалаев

Зеленый меч скрестился с воющей сталью. Искры взметнулись к самому потолку, зашипели, падая в потревоженную воду. Но варлонский металл даже не зазубрился. Оставил красную царапину на щеке Дракона. На удивление — порез не исчез.

Фельдмаршал взмахнул пилой. Дэвид принял удар плашмя и подтолкнул лезвие дальше по ходу движения. А затем пнул шефа СБ в подвернувшиеся ягодицы.

Нелепо взмахнув руками, тот улетел в воду. Малдер прыгнул следом, пытаясь пронзить противника сверху. Но из-под воды ринулся фонтан обжигающего пара, и черный Дракон медленно поднялся из глубин. На морде его виднелся свежий порез, ставший неимоверно большим после превращения. Новый плевок огнем прямо в лицо ослепил Малдера. А в лапе Дракона жужжала вибропила, кажущаяся совершенно крошечной и игрушечной.

...Пар от вскипевшей воды не смог скрыть побоища от всевидящего палантира Загорского. Опальный СБ-шник стоял возле старинного зеркала, облаченный в не менее старинный Грыышин плащ. В правой руке он сжимал рогато-черепастый скипетр, а левой поднес к глазам хрустальный шарик из Города Гоблинов, ставший столь же привычным ему, как вставной глаз одному нарнцу.

Пока еще рано было атаковать. Вон Дракон промахнулся и зажмурил левый глаз: это впилась в него жвалами последняя в нашей Вселенной Тень. Дикий рев, наверное, сотрясал стены бани, но, увы, звуки шарик передавать не умел...

...— Ну, раз за нашими разговорами чай остыл, то, может быть заварить новый?

— Извините, Император, но вторично этой церемонии я не переживу, -Граф Сен-Жермен залпом опустошил чашку прохладного чая, заставив Императора поморщиться. — Чего Вы морщитесь, Ваше Величество, будто я залпом выпил священную текилу у этих кактусов-переростков в Нью-Мексико? У каждого свои вкусы.

— Пить чай холодным — все равно, что кипящую кока-колу. Не пробовали?

— Не успел, — хихикнул Сен-Жермен. — Я ее на Центавре открывал...

Вдоволь посмеявшись, давние друзья расстались, и закутанный в плащ граф покинул императорский дворец.

— Какая досада — я опять совсем забыл о чае! — вздохнул Император. — Надо снова вернуться к медитации... И опять какой-то земной турист будет фотографироваться на моем фоне, приняв меня за статую...

Среди чайных приборов стоял подарок Сен-Жермена — большой черный шар с отпечатками двух обгорелых рук внутри. Император вздохнул, бережно взял шар и понес его к шкатулке. Поискав глазами свободное место для очередного экспоната домашней коллекции, он решил поместить подарок между медным медальоном с изображением лошади и восходящего солнца — даром итанского князя Юр-Танка, и нейтритовой статуэткой Мельтора, подаренной Загорским.

— Как редко я вижусь с друзьями, — с тоской подумал Император, — и как все успевает измениться вокруг, — мысли сами собой сложились в слова:

День улетает

Дню предыдущему вслед

Не потому, что

Время летит мимо нас,

Просто мы смотрим вокруг.

Если подумать

О быстротечных годах,

Станет заметно,

Что невозможно поспеть

Мыслью за бегом времен.

Если припомнить

Прожитых лет кутерьму,

Станет понятно,

Что не всегда обгонять

Времени бег твоих дум.

Терпкая прелесть

Прошлых июльских ночей

Греет мне сердце,

Как быстрый горный ручей

Студит идущего вброд.

Танка получились на редкость приятными. Но Император не стал заносить их на шелк: была в этом своя прелесть Дао — мимолетное касание пролетевшего безвозвратно мгновения.

Так и не положив шар на столик, Золотой Император взял другой рукой статуэтку.

— Вот и тогда, в визит Загорского, я также забыл о чае...

Захотелось увидеть этого самоуверенного и напористого землянина.

Черный шар ярко осветился изнутри, в нем мелькнули на миг цифры 28800 — и в его глубине появился Яромир Савельевич в каком-то невообразимом балахоне. СБ-шник вглядывался в другой шарик, поменьше. Ведомый любопытством, Император сквозь светящуюся сферу заглянул в прозрачное гоблинское изделие...

...Черный Дракон сбросил полупрозрачного пауко-богомола со своего глаза и вновь ринулся на рыцаря с зеленым светящимся мечом. Император охнул: Дракон был знаком ему. Предначальный Дракон. Вечный злой спутник и противник.

Времени на раздумья не оставалось: впервые за столько веков в Императоре возобладали инстинкты, а не разум. Инстинкты Дракона. Он устремился в светящийся шар, превращаясь уже в движении...

...Откуда-то из-за плеча Яромира вырвался золотой поток и впитался в хрусталик палантира...

...Дракон-Фельдмаршал холодно чиркнул пилой по шее Малдера. И с удивлением понял, что не попал. Что-то огромное и тяжелое отшвырнуло его в сторону.

— Ты!.. Ты осмелился прийти сюда?! — рыкнула черная громада. -Сначала прислал наемника, а затем и сам пожаловал! Осмелел?

— Не в моих правилах посылать кого-то впереди меня. Но рыцарь прав, что видит в тебе лишь твою сущность — Зло.

— Он не рыцарь, а сопляк из Конторы! — рыкнул Черный.

— Значит — пришло его время решений... — парировал Золотой.

Малдер с изумлением смотрел на перебранку исполинов. В споре раскачивались друг напротив друга классический западный черный дракон, словно глыба мрака, и сияющий гибкий восточный дракон всех оттенков золота. Кажется — золотой был убедительнее.

— И пришло твое время умереть! — холодно сказал Черный Дракон, словно вынося приговор своему оппоненту.

Они слились в месиво лап и хвостов, мрака и золота. В пространстве скручивался из двух живых существ древний восточный символ добра и зла.

В углу заскрипела приходящая в сознание Тень.

— Стреляй, коли, племяш!

— Я могу не в того попасть! — растерянно крикнул Дэвид.

— Бей, как по мне — так оба — Драконы. Одним больше, одним меньше... Проблема едина!

Живой клубок сбил с ног и тетку, и ее племянничка, и все они вместе влетели в диск телепорта...

...Вокруг оказался кабинет, достаточно просторный для драки драконов. И даже с тихим уголком, куда отлетели Малдер и его невезучая тетушка.

Загорский с радостью заметил то, чего столько времени ждал. Оно висело на противоположной стене. Достаточно большое. И круглое.

Пора!

Натянув капюшон на голову, он шагнул в свое зеркало. И, выскочив из овала в дачном кабинете Фельдмаршала, направил свой скипетр на драконов.

В этот момент Черный Дракон придавил Золотого к земле и метнулся пастью к горлу.

Загорский все же не выдержал, и, поддавшись искушению, сказал громко и по-детски несерьезно:

— Бу!