Воскресенье - пришел лесник и... - Владимир Талалаев

В этот момент Черный Дракон придавил Золотого к земле и метнулся пастью к горлу.

Загорский все же не выдержал, и, поддавшись искушению, сказал громко и по-детски несерьезно:

— Бу!

Скипетр выстрелил. Фиолетовая дуга проскочила между разрядников, собралась в ослепительную звезду и ударила мощным зигзагом в черную фигуру.

Дракон-Фельдмаршал так и не узнал, кто его убил. Всколыхнувшись, он рассыпался сухой темной пылью, испачкав пол и заставив чихнуть Золотого Императора-Дракона. От чиха овальное зеркало сорвалось со стены и... разбилось... аккурат о макушку Яромира Савельича.

— "Назад дороги нет!" — пронеслось в голове СБ-шника, плавно оседающего на пол.

— Премного прошу прощения... — Император уже принял человеческий облик и помог своему другу встать.

В этот момент очнулся Малдер. Оглядев разгром в кабинете, он показал пальцем на скипетр в руке Яромира и робко спросил:

— Бу?

— Не, эт не я, это до меня росло! — оправдательно выдал Загорский.

— А Черный что — сбег? — проскрипела Тень, прижимая к телу сломанную лапку.

— Помер Фельдмаршал! — радостно сообщил Яромир. — Совсем помер! Полностью, в смысле.

— А сажи-то сколько, — брезгливо поморщился Дэвид.

— А это не сажа, это он и есть, сердешный! — нервно хихикнул Яр. -Что ли — провести ритуал некромантии?

— Я те проведу, окаянный! — взвизгнула малдеровская тетка. -Инквизитора на тебя нетути!

— И хорошо, что "нетути" — перекривил ее СБ-шник. — С меня и Риана хватило!..

— Яромир, вообще-то я должен поздравить тебя с победой! — обратился к шефу Дэвид. — Я так понимаю, что теперь ты — новый Фельдмаршал и шеф Конторы!..

— А фигушки! — заявил Яромир Савельич. — Мое детище — не Контора, а уютный Четырнадцатый Отдел. И менять его на такую суматоху я не согласен. Так что на правах начальника над тобою я отныне назначаю тебя начальником надо мною: ты становишься новым Фельдмаршалом и, наверное, новым Драконом. Ты всю жизнь боялся Дракона — теперь тебе некого будет бояться...

— Ага, окромя самого себя, — ввернула Тенюка.

— Это ему не грозит... — поправил Золотой Император. — Новым Драконом может стать лишь убивший Дракона и принявший от него Власть. Но, видимо, суждено этому человеку ломать все порядки и устои этой Вселенной. Он убил Дракона — но сам им не стал... Впервые в истории мира... Нет более Зла Предначального...

— Угу, — эта мысль позабавила Малдера. — Сначала Первичное Зло укокошили, потом Предначальное... Какое потом будет, а?

— Никакого... Кроме того, которое люди сами в себе взрастить могут... Но оно от этого не меньше... Может — и более страшное, ведь его не вынешь да под скальпель не положишь...

— А вот для этого и живут Корректоры на свете, — спокойно ответил Яромир...

— Вот только методы у них не всегда рыцарские, — скрипнула напоследок тетка. Ну никак не могла она оставить последнее слово за кем-то кроме себя. — Я в смысле о выстреле в спину.

Но Загорский пропустил ее комментарий мимо ушей.

Золотой Император подошел к окну... На удивление — это было стекло голограммного проектора. И действительно — какие окна в подземных ярусах?..

На живой картинке капал дождик, стуча по желтой осенней листве.

Небо однажды

Тихо закрыло глаза,

Горько заплакав

Об уходящем лете,

И наступила осень...

Глава 17

...И опять вокруг была Планета-Рай. Метались потревоженные птицы, кричало воронье. Тяжелый воздух давит на крылья...

...Откуда же столько воронья?! Тут никогда не было их, никогда! Крики, как хриплый кашель, смех над будущей кровью!.. За что?! Неужели не может жить этот рай?! Именем Блеклой Птицы? Чьим именем вы клянетесь, вороны? Именем Мрака?! Мне незнакомо это имя. Но даже оно не дает права убивать радость и Свет. Кто привел вас сюда? Вепрь?! Неужели свиньи стали товарищами крылатым? Вы же птицы, хоть и мрачны ваши расцветки! Неужели променяли вы радость неба на спелые желуди? Или теплая кормушка дороже свободы? Военачальник Вепрь, Монстр Зеркал? Правая Рука Мрака? Желающий Пройти По Трупам Вселенной?!..

Зачем?! Что вам сделали живущие внизу? Сами накликали беду? Почему ваши пылающие мысли будят в них гнев?! Говорите — пробуждается потаенное? Зачем вы заставляете драться их не на жизнь, а на смерть! Зачем вы сеете среди них безумную ярость — пусты ее плоды, бесцельно ее семя... Вы — не можете иначе? А они — могли! Зачем вы добиваете их? оставьте им жизнь! Что значит — еще хуже будет? Кому? Им? Они не мешали вам! Не они пришли к вам, вы — к ним явились!

Говорите — в них это жило внутри? В ком?! В этом мальчишке, убитом у тополя? В тех, что у догорающего "конверта" воздушного змея? Вы насадили им это! Они... Они — мои друзья! Что значит — были? Пока я помню их — они живы! Говорите — "легко исправить"?! Видит мир — вы сами напросились! Я все же — Воин, хотя и на пенсии!

Гитара мешает лететь... Сбросить ее, как балласт с воздушного шара...

Как тяжелы крылья. Каждый взмах — вся сила и еще больше. Лишь гнев и ярость и несут вперед... Откуда их столько... Все прибавляются и прибавляются... И эти строки в мозгу:

Но ведь может и Воин уйти на покой,

Но ведь может и Воин когда-то устать...

Некогда уставать... Еще взмах... И еще... И еще... Еще немножко.. Еще один взмах... Совсем недалеко...

Черное пламя. Это не выстрел. Это из собственной души рванулись вперед гнев, ярость и боль. И оплот Мрака запылал, сожженный этим гневом. Сладкое слово — Месть. Но она опаляет крылья, туманит мозг, выжигая память и все человеческое... И перья чернеют, их зелень сменяется угольной чернотой. Горят в пожаре вороны — приспешники Мрака. Горит само место, где стояла минуту назад Цитадель Зла. Но — земля под ней осквернена касанием злобы! Сжечь ее, избавить от скверны! Но пепел оскверненной земли пачкает планету под собою! Мир стонет от этой боли! Избавить его от боли, спасти!

До чего холодно... Разлетаются по Вселенной камни... Тускнеет память...

Время разбрасывать камни...

...И время собирать их. Камни полезны на баррикадах. Ну и что, что черен мундир! Ну и что, что вокруг одни роботы! Они воюют, и надо воевать! За одних, против других. Звонко рявкает автомат. Приходится стрелять одиночными: мало патронов. Бронеход дымится, и дым мешает врагу прицеливаться. Это хорошо. Как только кончатся патроны — можно перекатиться из-под стальной громады и схватить трофейный излучатель с наполовину полной батареей. И — снова в бой!

Прямо перед носом останавливаются чьи-то ноги. Тяжелые сапоги, мешковатые пятнистые брюки, кожаный жилет, кабаньи клыки, белесая шерсть на воспаленной коже, горящие багровым крохотные глазки. И, как назло, ни одного патрона!