Народная история США: с 1492 года до наших дней - Говард Зинн

Однако на этом пути случилась и победа. С фермеров брали слишком большие деньги за джутовые мешки (в них хранился хлопок), продажа которых контролировалась одним трестом. Фермеры, участвовавшие в альянсе, организовали бойкот, стали делать мешки из хлопка и вынудили производителей джута продавать свою продукцию по 5 центов за ярд вместо прежних 14 центов.

Неоднозначность убеждений популистов наглядно видна на примере одного из их техасских лидеров — Чарлза Макьюна. В области экономики он придерживался радикальных взглядов (был противником трестов и капиталистов), по политическим взглядам являлся консерватором, выступавшим против новой партии, независимой от демократов, и ко всему прочему — расистом. Макьюн выдвинул план, который стал важнейшим в предложенной популистами программе и предусматривал создание субказначейства. Правительству предлагалось организовать собственные склады, на которых фермеры хранили бы свою продукцию, получая в обмен сертификаты этого субказначейства. В качестве сертификатов использовались бы гринбеки, и таким образом был бы открыт доступ к гораздо большему количеству денег, не зависящих от золота или серебра, а связанных с объемом произведенной фермерами продукции.

Осуществлялись и другие эксперименты под эгидой альянса. В Северной и Южной Дакоте действовал грандиозный кооперативный план, страховавший фермеров от потери урожая. Там, где крупные компании просили 50 центов за акр, кооперативная цена держалось на уровне 25 центов или ниже. Было выпущено 130 тыс. полисов на общую площадь 2 млн акров.

Судьба предложений Макьюна о субказначействе зависела от правительства. Поскольку их не брала на вооружение ни одна из двух основных политических партий, это означало необходимость создания третьей партии, что не согласовывалось с убеждениями самого Макьюна. Альянсы начали работу в этом направлении. В 1890 г. 38 их кандидатов были избраны в Конгресс США. На Юге представители альянсов стали губернаторами Джорджии и Техаса. Организация оттеснила демократов в Джорджии и получила три четверти мест в законодательном собрании этого штата, а также шесть из десяти мест от Джорджии в палате представителей Конгресса США.

Однако, как пишет Л. Гудвин, это была «двусмысленная революция, поскольку партийная машина оставалась в руках тех же людей, что и раньше, и посты председателей ключевых комитетов в Конгрессе и законодательных органах штатов сохранялись за консерваторами, а корпоративные силы в штатах и на общенациональном уровне все еще могли использовать свои деньги для достижения ими желаемых результатов».

Альянсы не получали реальную власть, но все же распространяли новые идеи и дух перемен. Превратившись в политическую партию, они стали называться Народной (или Популистской) партией. Ее съезд был проведен в 1890 г. в городе Топика (Канзас). Великий популистский оратор из этого штата — Мэри Эллен Лииз сказала переполненной энтузиазмом толпе:

Вся страна принадлежит Уолл-стриту. Это более не «власть народа, волей народа, для народа»[134], а власть Уолл-стрита, волей Уолл-стрита и для Уолл-стрита… Наши законы — результат системы, которая наряжает мошенников в парадные костюмы, а честных людей — в лохмотья… политики утверждают, что мы страдаем от перепроизводства. Что это за перепроизводство, при котором каждый год 10 тыс. маленьких детей умирают в США от голода, а в Нью-Йорке свыше 100 тыс. девушек вынуждены обменивать честь на кусок хлеба…

В Соединенных Штатах есть 30 человек, чье совокупное состояние превышает 1,5 млрд долл. Есть и полмиллиона человек, ищущих работу… Мы требуем деньги, землю и транспорт. Мы требуем упразднения национальных банков, мы требуем полномочий напрямую брать ссуды у государства. Мы требуем стереть с лица земли ненавистную систему ареста собственности должника… При необходимости мы силой будем защищать свои дома и очаги и не станем выплачивать долги ростовщическим компаниям, пока правительство не расплатится с нами.

Люди загнаны в угол. Пусть кровопийцы, ранее отбиравшие у нас деньги, знают об этом.

На национальной конференции Народной партии, прошедшей в 1892 г. в Сент-Луисе, была принята предвыборная программа. Текст ее преамбулы написал и прочитал собравшимся другой великий оратор движения — Игнатиус Доннелли:

Мы собрались в центре страны, которую довели до грани моральной, политической и материальной разрухи. Коррупция охватила избирательную систему, законодательные органы, Конгресс, прикасается даже к судейской мантии. Народ деморализован… Газеты существуют на субсидии, или на них надели намордник; общественное мнение приглушено; бизнес — в прострации; наши дома заложены и перезаложены; трудящиеся доведены до нищеты, а земля сконцентрирована в руках капиталистов.

Городские рабочие лишены права организовываться для самозащиты; из-за приезжающих из других стран, доведенных до нищеты рабочих падают заработки; целая армия… создана для их отстрела… Плоды тяжкого труда миллионов нагло разворовываются для создания колоссальных состояний… Из одной и той же плодовитой утробы государственной несправедливости мы рождаем два класса — нищих и миллионеров…

Предвыборный съезд Народной партии в Омахе, прошедший в июле 1892 г., выдвинул кандидатом на пост президента США Джеймса Уивера, популиста из штата Айова, бывшего генерала Армии Союза. Теперь движение было привязано к избирательной системе. Его представитель Леонидас Полк сказал, что популисты могут «сомкнуть руки и сердца и маршем идти к избирательным урнам, взять власть в свои руки, восстановить ее принципы, созданные нашими отцами, и руководить страной в интересах народа». Уивер получил свыше 1 млн голосов избирателей, но потерпел поражение.

Перед новой политической партией стояла задача объединения разных по интересам групп населения: северных республиканцев и южных демократов, городских рабочих и сельских фермеров, черных и белых. На Юге набирал силу Национальный альянс цветных фермеров, в котором было около 1 млн членов, но его создали и возглавляли белые. В этой организации работали и чернокожие активисты, однако им непросто было убедить черных фермеров, что даже если экономических реформ удастся добиться, то негры получат равный доступ к их плодам. Чернокожие являлись сторонниками Республиканской партии — партии Линкольна, партии законов о гражданских правах. Они считали демократов партией рабства и сегрегации. Как пишет Л. Гудвин, «в эпоху невероятных предрассудков белых [по отношению к чернокожим] лозунг обуздания "порочного монополизма корпорации" не являлся для черных фермеров тем спасательным кругом, которым он был для белых аграриев».

Часть белых считали, что необходима межрасовая солидарность. Одна из алабамских газета писала:

Белые и цветные альянсы едины в своей войне с трестами, продвижении идеи создания фермерами кооперативных магазинов и производств, издания собственных газет, учреждения своих школ и влияния во всех вопросах, беспокоящих их как граждан, касающихся их лично или всех вместе.

Газета «Сентинел», официальный печатный орган «Ордена рыцарей труда» штата Алабама, писала: «Демократия Бурбонов пытается подавить альянс давно известным окриком "ниггер". Однако теперь это не сработает».

Некоторые чернокожие, состоявшие в альянсе, также призывали к единству. Лидер альянса цветных фермеров штата Флорида сказал: «Мы осознаем тот факт, что интересы цветного трудящегося и белого труженика одни и те же».

Когда в Далласе летом 1891 г. была образована Народная партия штата Техас, она стала межрасовой и радикальной организацией. Между белыми и черными происходили прямые и энергичные дебаты. Чернокожий делегат, активист ОРТ, недовольный туманными заявлениями насчет «равноправия», заявил:

Если мы равноправны, почему шериф не призывает негров в присяжные? И зачем тогда вешать знак «для негров» в пассажирских вагонах?

Я хочу рассказать своим людям, что собирается делать Народная партия. Я хочу им сказать, что при ней черная и белая лошадь будут работать на одном поле.

Белый лидер ответил на это, заявив, что от каждого округа в штате необходимо выставить делегата-чернокожего. «Они в такой же яме, как и мы». Когда кто-то предложил, чтобы были раздельные популистские клубы для белых и черных, которые могли бы «собираться вместе», белый руководитель альянса цветных фермеров P. M. Хэмфри возразил: «Так не пойдет. Цветные — часть народа, и должны быть признаны таковой». После этого двоих черных избрали в исполнительный комитет партии на уровне штата.

Негры и белые находились в разном положении. Чернокожие были в основном сезонными рабочими и разнорабочими, а большинство белых участников альянса составляли владельцы ферм. Когда в 1891 г. альянс цветных фермеров, добивавшийся повышения заработков до 1 долл. в день для сборщика, объявил о начале забастовки на хлопковых полях, Л. Полк, глава белого альянса, денонсировал это решение как наносящее ущерб состоявшим в этой организации фермерам, которым пришлось бы платить требуемое жалованье своим батракам. В Арканзасе стачку возглавил 30-летний чернокожий сборщик хлопка Бен Паттерсон, который в поисках сторонников ездил от плантации к плантации. Число этих людей росло, они вступали в перестрелки с отрядами белых. В результате убили управляющего плантацией, сожгли хлопкоочистительную машину. Паттерсон и его группа были схвачены, 15 человек застрелили.