В руках Ирбиса - Елена Ласк

не понимала, что происходит, но чувствовала, что что-то очень важное. Создавалось впечатление, что Кирилл не может просто забрать меня, что для этого недостаточно моего согласия, что он не хочет этого делать не получив одобрения отца. Я отчаянно боялась, что Виктор сейчас прогонит сына, как делал это всегда. И моментально мозг прострелила мысль, что я не позволю Кириллу уйти одному, распоряжаться собой вправе только я сама, если потребуется, я напомню это присутствующим.

– Сегодня моим словом распоряжается Ника. Ей и решать.

Я не поверила своим ушам, в которых гудело напряжение, но твёрдый взгляд Виктора подтвердил его слова, и теперь все ждали моего решения, не вмешиваясь.

– Не надейся, ты никогда не будешь для меня помехой.

Кириллу мой ответ понравился, он улыбнулся, протянув мне руку.

– Потанцуешь со мной?

– Я пообещала кое-кому ни с кем сегодня не танцевать.

– Нарушь это обещание, и я нарушу любые, какие захочешь, взамен.

Кирилл не оставил мне шанса когда-либо в чём-либо ему отказать. Это обещание, данное при отце, прочно связывает наши жизни. Верещагин прав, иногда не нужно никаких клятв, и данное слово превосходит всё остальное в своей нерушимости.

Я молча вложила свою руку в руку Кирилла и почувствовала как она дрогнула. Он аккуратно сжал свои пальцы, и в меня будто перетекла часть его уверенности, которая расковала моё тело, и я смогла шагнуть ближе к нему. Я боялась, что Кирилл отпустит меня, и стоило этой мысли подкрасться ко мне, он крепче сжал мою ладонь, уверенно притягивая к себе, увлекая за собой.

– Ирбис, рад тебя видеть. – Мы не успели сделать и пары шагов. Услышав знакомый голос мы оба обернулись. Дружеская интонация стала большой неожиданностью.

На этот раз Анатолий Басов был не один, а с отцом, который отделался устным приветствием, и почему-то не стал протягивать руку для стандартного мужского рукопожатия.

– Дети, – я рефлекторно обернулась на голос Виктора, мне не показалось это непривычное обращение относилось к нам с Кириллом, – вы собирались потанцевать, не стоит задерживаться.

Кирилл кивнул отцу и предпринял очередную попытку увести меня.

– Мы давно не виделись. Нам есть о чём поговорить. – Басов младший упорно не желал нас отпускать. Внутри начал скручиваться комок неприятных подозрений, ведь из всех возможных он выбрал момент, когда появился Кирилл.

Гэндальфы почему-то переместились ближе к Климу и Стелле, которая приобняла мужа и положила руку ему на грудь.

– Не сейчас, Бас. – Кирилл не скрывал неприязнь, и попытался продолжить наш путь, но Анатолий Басов оказался настойчив в своём желании поговорить.

– Неужели откажешь в минуте внимания старому знакомому, с которым у тебя столько общего: интересы, пристрастия, вкусы, а самое главное судьбы. Ты как никто другой должен знать насколько трудно восстановить своё честное имя, отчиститься от грязи, мы оба через это прошли, только не у каждого из нас были безграничные возможности и понимающие друзья, чтобы сохранить репутацию полностью незапятнанной. Тебе повезло больше, хотя замарался ты гораздо сильнее. – Кажется у меня слуховые галлюцинации, предпочитаю, чтобы это были именно они. – Мы с отцом уже уходим. Но я не мог уйти не извинившись перед твоей девушкой. – Анатолий перевёл на меня свой мерзкий взгляд и ухмыльнулся. – Прости, я принял тебя за подлую суку, из-за которой пострадала репутация всей моей семьи. Мне жаль, что я поздно понял, кто ты на самом деле. – Басов старший отмалчивавшийся всё это время и казавшийся доброжелательным, посмотрел на меня как на мусор, дав понять, что прекрасно знает кто я, какую роль сыграла в судьбе его сына. Они одновременно двинулись в нашу с Кириллом сторону, отец Басова просто прошёл мимо, а Анатолий задержался напротив нас. – Рад, что после всего, что у вас с ней было, вы снова вместе. – Басов осудительно посмотрел на наши руки. Я уже не держалась за Кирилла, зато он до боли сжимал мою ладонь. – Но если она снова тебя расстроит, ты всегда снова можешь обратиться ко мне за успокоительными, как и два года назад. – Бросил полушёпотом напоследок и получив удовлетворение от состояния которого добился, ушёл.

Всего за несколько минут своими словами Анатолий Басов растерзал весь мой настрой, всю мою уверенность. Их ошмётки валялись у меня под ногами и выглядели так же жалко, как и я.

– Клим не надо. – Я упустила момент, не поняла, почему Гэндальфы и Виктор сдерживают взбесившегося Клима, а Стелла уговаривает его успокоиться, и тот с трудом вслушивается в её слова и реагирует на поглаживание по щекам, перестав рваться куда-то.

– Ника ты в порядке? – Моим щекам тоже досталось поглаживание, самое нежное из всех, что я когда-либо чувствовала, возможно это последний раз, когда я позволяю Кириллу к себе прикоснуться, нужно наслаждаться, пока смысл слов Басова окончательно до меня не дошёл.

– Он что, знает о нас? – Остановила Кирилла, попытавшись высвободить руку, но у меня не получилось, Кирилл не дал.

– Не знает. – Кирилл ответил твёрдо, заставив смотреть ему в глаза. – Ника, он не знает.

– Отпусти меня.

Я начала выкручивать свою руку, потому что почувствовала, что если не освобожусь начнётся приступ, знакомые ощущения беспощадно терзали нервную систему, не давая мне шанса сопротивляться. Я закрыла глаза, попытавшись абстрагироваться от произошедшего, от атакующих меня чувств, которым ещё пытаются сопротивляться доверие, уверенность, бесстрашие, обосновавшиеся во мне до разговора с Басовым, и мне страшно, что они будут ликвидированы, а на их месте навсегда обоснуются другие ледяные, беспощадные, бесконечно рвущие любые надежды.

– Ника, я отвезу тебя домой. – Это был голос Виктора, но и его я не хотела ни слушать, ни слышать. Мне нужно было пространство без них всех, чтобы прийти в себя.

– Я хочу дождаться фейерверк. – Произнесла, открыв глаза, выровняв тон. – Сейчас я уйду в уборную, и за мной никто не пойдёт. Мне нужно десять минут наедине с собой. – Виктор недовольно кивнул, а я перевела взгляд на Кирилла. – После фейерверка я уеду домой с твоим отцом.

– Ника. – Кирилл прикоснулся к моему плечу, мягко и аккуратно. Я не понимала, почему он не теряет надежды изменить моё решение, почему не сдаётся и пытается меня удержать.

– Я боюсь тебя о чём-то спрашивать.

Окончательно высвободившись я направилась не оборачиваясь в сторону дома.

Я хотела всё с себя снять, забраться под ледяной душ и очухаться. Как же я хотела очухаться и больше не чувствовать в себе всей этой дряни, отравляющей мою жизнь день ото дня. Я хотела всё рассказать Кириллу, освободиться, сдаться ему, отдаться, была готова к любому его наказанию. Я хотела добиваться его прощения за ошибки погубившие два года наших жизней. И я была готова простить в ответ. Я видела наше будущее, чувствовала что оживаю, всё ради него, человека, которого я