В руках Ирбиса - Елена Ласк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Толку мне от твоей благодарности?
– Я никому не расскажу, что ты участвовала в непристойных фотосессиях.
– Я не участвовала.
– Доказательства говорят об обратном.
– Ты охренел? – Не думала, что Вестин воплотит в жизнь свои угрозы подпортить моё существование.
– Ты была предупреждена.
Предупреждена, значит.
– Никита, а ты знаком со Шмелём?
– Знаю, что ты называешь его своей нянькой, а что?
– Я в последнее время всё чаще задумываюсь над тем, что если я попрошу его кого-нибудь убить, то он это сделает и даже не станет спрашивать зачем мне это. Не заставляй меня проверять это предположение на тебе.
– Блядь, вот кто испортил тебе настроение именно сегодня, когда Илья решил просить прощения?
– Много кто, но ты переполнил чашу моего терпения. Можешь сожрать себя за это.
Сбросила вызов. Хотела решить проблему, а в итоге заработала плюсом ещё одну. Не удивлюсь, если Вестин уже сливает типа мои фото в сеть. Странно, что он ещё не понял, что мне всё равно.
– …что значит ничего на неё нет? – Голос доносился снизу, и он реально вызывал в теле физическую боль. Басов же должен был уехать. Перегнулась через перила, чтобы убедиться – я не ошиблась, действительно он, с кем-то по телефону разговаривает. – На этой суке пробы негде ставить. Ты хорошо проверил? Николь Викторовна Разумовская. Ну, а на Монику Викторовну Абрамову? Какая нахуй Германия!? Её же судили! Что значит чиста как младенец? В этой стране ни у кого нет такой власти и возможностей, чтобы полностью исчезла информация. Был же суд! А материалы следствия? Это невозможно!!! Продолжай копать, бабки не получишь пока не найдёшь что-то стоящее.
Басов со всей силы швырнул телефон о газон и не угомонившись пнул его. Задыхаясь от злости издавал звук похожий на хрюканье мопса. И именно в этот момент я вспомнила совет сестры. Уже через секунду на Басова сначала тонкой струйкой, чтобы примериться, а затем водопадом, текло дорогое красное вино. Так вот что с этим напитком на самом деле нужно делать, чтобы поднять себе настроение.
– Тва-а-а-а-арь!!! – Завопил во весь голос, когда вытерев вино с лица рассмотрел меня, а угомонившись направился куда-то быстрым шагом.
Я ожидала большего, и дождалась, когда через минуту в стеклянную дверь на балкон пистолетом постучал жуткий амбал, а через несколько секунд этот же амбал корчился от боли на полу, после эффектного появления Шмеля, одетого строго по дресс-коду.
Верещагин был в гневе. Он не орал, ничем не швырялся, не угрожал, его холодного, до дрожи спокойного взгляда было достаточно. Верещагин напоминал акулу, находиться рядом с ним было жутко и тяжело. Я искренне радовалась, что Шмель всех, кто пытался ко мне прикоснуться раскидал как кегли, и ни на секунду не отходил, когда меня пригласили к хозяину вечера. Шмель сразу шепнул мне на ухо, чтобы я пошла, но ничего сама не говорила. Почему, я поняла только зайдя в помещение похожее на кабинет, где нас ждали Верещагин и Анатолий Басов. Как-то поздно я вспомнила, что советы сестры обычно ничем хорошим не заканчивались, а точнее – никогда.
Дальше я присутствовала на подобии разборок, проходящем на непонятном мне языке. Виктор пришёл один и долго выслушивал стенания Басова о подмоченной репутации и испорченном костюме, даже выдержал ряд оскорблений в мой адрес, в общем позволял моей жертве активно копать себе могилу. К сожалению виноватое лицо, как я не старалась, а я не старалась совсем, изобразить у меня не получилось, чем кажется восхитился Верещагин, улыбнувшийся мне, когда пострадавший потребовал чтобы я встала перед ним на колени и извинилась, а я начала наматывать локон волос на средний палец. Шмель, который изучил мои повадки, начал подавать знаки, чтобы я так не делала, пришлось послушаться, не в его хомяке выпендриваюсь.
– Бас, – прервал его визги Верещагин, – мы здесь не из-за твоего испорченного костюма. Какого хуя ты сказал моим людям, что она вооружена? – Я невольно задумалась, считается ли бокал оружием, ведь при необходимости его можно сделать таковым. – Если каждый кусок стекла здесь расценивать как угрозу, сам знаешь, праздник превратится в кровавое побоище. Из-за тебя мои люди наставили пистолет на мою гостью! – Верещагин взорвался, Басов побледнел и затрясся, Виктор оставался невозмутим, а с лица Шмеля не сползала улыбка. – Сейчас ты извинишься перед моими гостями за доставленные неудобства и немедленно покинешь праздник. Об остальном я буду разговаривать с твоим отцом. Готовься к последствиям за то, что скомпрометировал меня.
– Простите. – Послушно вытолкнул из себя, четвертовав меня взглядом, и с позволительного кивка Верещагина вылетел из кабинета.
– Царь, – не думала, что разговор продолжится, мне казалось, что проблема решена, но остальные присутствующие в кабинете определённо так не считали, – такое больше не повторится. – Будто через силу произнёс Верещагин, явно не привык извиняться.
– Мы давно знакомы. Я бы не привёл в твой дом кого попало, но ты сделал это сам.
– Он не единственный, кто пришёл сюда по чужому приглашению. – Кажется это был намёк на Кирилла.
– Но скомпрометировал тебя именно он. Ника, у тебя есть претензии к Борису или его людям? – Моё нездоровое любопытство задалось вопросом, что будет, если я отвечу утвердительно, но, включив свою адекватность на максимум, я помотала головой. – Можем считать конфликт улаженным.
– Надеюсь, вы останетесь.
– Ника с нетерпением ждёт фейерверк.
– Обещаю, он будет грандиозный.
Выдохнуть с облегчением мне никто не дал. Я шла за подозрительно спокойным Виктором, и не знала, какой будет его реакция, пока он не заговорил.
– Ника, – Виктор включил мой самый нелюбимый тон, будто разговаривает с неразумным дитя, а всё потому что я виновата, сильно, и если бы не странные законы их мира, по которым не на всех можно наставлять пистолет, всё могло закончиться плохо, – у меня всего один вопрос: прежде чем довести Басова, ты подумала о том, что если что, то я за тебя впрягусь? – Сказать мне нечего, поэтому я просто помотала головой. – А план у тебя какой-то был?
– Ты обещал всего один вопрос. – Попыталась выкрутиться.
– Зато я не обещал. – Кирилл встал рядом со мной, взъерошенный какой-то, уже без пиджака и без галстука. У меня не было ни единого сомнения – он в бешенстве. Какое совпадение, я тоже.
Глава 54
*Кирилл*.
Мне хотелось её выпороть. Реально. Никогда на подобное с женщинами не тянуло, мне не нужно применять физическую силу, чтобы объяснить раз и навсегда как делать не надо, но по презрительному взгляду Ники моментально стало ясно, что по-другому она не поймёт. Ещё мне хотелось дать по морде и Шмелю, и отцу, которые считают себя её защитниками, но почему-то не
