Виновны в защите Родины, или Русский - Тимофей Круглов

А те самые «никому не нужные» бесплатные образование и медицинское обслуживание, жилье и многие другие вещи стоят на том же самом Западе столько, что позволить их себе большинство населения может, только влезая в долги перед банками на всю оставшуюся жизнь, да еще и внукам остается — расплачиваться. А когда такие долги по кредитам у семьи, то потом на работе не то чтобы своих итээровцев «никчемными» назвать, косо посмотреть на начальника побоишься. Потому что, оставшись без работы — кредит выплатить не сможешь. А значит — ни медицинской страховки, ни домика, закладная по которому не оплачена, ни автомобиля и бытовой техники, набранных в кредит, — ничего не будет! Иди и вешайся! Или — молчи! Такой свободы и такого богатства вы хотите, товарищи?

— Ты нам передовицы «Правды» тут не зачитывай! — снова обрел голос потерявшийся было и отступивший обратно в толпу мужичок в белых рукавицах.

— Я вам не передовицы «Правды»… Я вам просто правду говорю, которую вы все и сами без меня знаете, только вот забывать начали почему-то, наслушались, видно, сказок о райской жизни в буржуазной Латвии!

С чего вы решили, что судостроительный завод, на котором одни почти русские работают, новое правительство вообще не закроет? НФЛ прямо заявил: «Нам не нужно столько производства в Латвии! Мы будем закрывать все союзные предприятия, потому что на них слишком много мигрантов и колонизаторов, понаехавших в нашу маленькую республику!» Вы не слышали, наверное, что РАФ на полном серьезе планируют перевести на производство плугов для частных фермерских хозяйств? Что наш Совмин готов разорвать экономические связи с остальным Союзом и особенно с Россией? Или у вас смежников нет, все комплектующие сами у себя на заводе производите? А если даже так, то где сырье берете для литейного? А станки? На Западе покупать будете? Сами, рабочим коллективом? А на чьей земле ваше производство стоит? Кто сказал, что у завода ее не отберут и не возвратят довоенным владельцам? Вместе с квартирами вашими, кстати.

Вот вы, господин хороший, где работать собираетесь и на что жить, если завод закроют? А, на другом заводе? А если и его закроют? А как у вас, кстати, с латышским языком, который хотят сделать единственным языком общения в государстве и с государством? Ах, научитесь! Ах, переквалифицируетесь?! В кого же, если не секрет? В управляющего банком, наверное? Вы куда, господин?!

Мужичок юркнул за спины рабочих и растворился в полумраке огромного цеха.

Иванов поднялся на пару ступенек повыше и, уловив перемену в настроении собравшихся, стал заканчивать встречу — надо же рабочим время и на обед оставить.

— Товарищи! Многое вопросов сегодня жизнь перед нами поставила. И вопросы эти такие, что не на каждый так сразу и ответишь. Но нельзя же забывать об обыкновенном здравом смысле, которого вполне достаточно, чтобы не поддаваться на провокационные или просто глупые заявления тех людей, которые усиленно вдалбливают нам в голову необходимость срочного, немедленного и кардинального изменения всей нашей жизни. Нам обещают, что изменения эти обязательно будут только к лучшему! Но оглянитесь вокруг, товарищи! Ваш завод уже испытывает трудности с поставкой запасных частей и вообще материалов — раз. Но скоро они и не понадобятся, поскольку заказов становится все меньше — два. Впервые за всю историю завода начались задержки с выплатой заработной платы — три. Деньги обесцениваются, и купить на них даже по талонам уже нечего — четыре. На юге нашей огромной страны уже гремят выстрелы и льется кровь. У нас половину населения стравливают с другой половиной по национальному признаку! Выборы прошли с вопиющими нарушениями, только обманом, и никак иначе НФЛ получил большинство в Верховном Совете Латвии! И тут же в одностороннем порядке была принята декларация о независимости Латвии — это значит, о выходе республики из состава Советского Союза! Чем это грозит всем нам, мы только что говорили об этом. Но на самом деле проблема гораздо шире и серьезней! Речь сегодня идет не только о ваших рабочих местах и достойной оплате труда. Речь сегодня идет о том, что вас, и меня, и сотни тысяч других людей, отдавших свой труд, силы, жизнь на благо Советской Латвии, хотят превратить в людей второго сорта или добиться того, чтобы мы были вынуждены уехать из Латвии. А куда? В чисто поле? Как нашу армию сейчас выводят из Германии?

Казалось бы, логично, если в стране наступили трудные времена, значит, надо все менять. Но посмотрите вокруг, вспомните, как мы жили еще три года назад — разве так мы жили? Почему вместо наведения порядка в стране, сплочения ее граждан для решения первостепенных, насущнейших, жизненно важных задач мы ищем выхода в очередном «разрушении до основанья»?! Кому захотелось новых революций и гражданских войн? Неужели все уже забыли, какую цену заплатили наши деды? Неужели забыли про десятилетия кровавых потрясений и разрухи? Хотим жить лучше, а для этого начинаем разрушать все, с таким трудом построенное и восстановленное! Разве это нормально?

Демократия, правовое государство, гласность, открытость — замечательные слова! Но сравните значения этих слов с тем, что скрывается сегодня за этими словами на деле!

Правовое государство оборачивается абсолютным правовым нигилизмом — беззаконием, проще говоря! Демократия — превращением русских в людей второго сорта с восторженного одобрения западных правозащитников! Открытость — неприкрытым вмешательством во внутренние дела нашей страны западных эмиссаров и советников, уже начинающих хозяйничать здесь, как в своей колонии! Гласность обернулась мутными потоками лжи, героизацией эсэсовцев, национальной нетерпимостью, пошлостью и порнографией! Независимость, даже только продекларированная, уже привела к повсеместным нарушениям основных прав граждан и резкому падениею уровня жизни всего населения! И это только начало! Сейчас в ходу разного рода анекдоты, которыми не брезгует и центральная пресса. Напомню старую шутку о том, что для того, чтобы выиграть битву за урожай, надо сначала героически создать себе трудности. И лишь потом их героически преодолеть! Не это ли самое мы и делаем сегодня, товарищи? Разрушаем жизнь свою и своих детей, для того чтобы потом несколько поколений наших потомков заново отстраивали разрушенное предками в пылу перестроечного зуда?!

Сиюминутные и сомнительные выгоды против стабильности и уверенности в завтрашнем дне. Что выберете вы, товарищи? Будьте готовы по первому призыву Интерфронта выйти на защиту собственной жизни и человеческого достоинства, на защиту нашей великой страны, которую уже начали разрывать в клочья! Решение нового, обманом и подтасовками протащенного Верховного Совета о выходе Латвии из состава Советского Союза — незаконно! И в нашей воле не дать ему воплотиться в жизнь! Я верю в ваш здравый смысл и солидарность с Интернациональным фронтом трудящихся! Спасибо, товарищи! — Валерий Алексеевич взмахнул рукой и стал спускаться с лестницы, послужившей ему трибуной.

Жидкие аплодисменты после короткой паузы окрепли, перешли в одобрительный гул, и рабочие, переговариваясь о наболевшем, отправились обедать. Несколько человек окружили Иванова, со смехом рассказывая ему о кладовщике инструменталки, который так рьяно изображал из себя «судостроителя с золотыми руками». Минут через пять Иванов вырвался из круга и, провожаемый довольным начальником цеха, вышел на улицу, прямо к причалу на берегу Даугавы, рядом с притулившимися к стенке на ремонт судами. Огромные сухие доки с левой стороны, где обычно всегда кипела работа, стояли полупустыми. С наслаждением закурив, Иванов вздохнул, недовольный собой, своей дежурной речью, невозможностью говорить откровенно нигде, даже в заводском цеху, среди таких же, как он, русских людей. Слишком сложные возникли проблемы у государства, и, главное, оно создало их само, так что приходилось одновременно и защищать страну, и обличать тех, кто страной руководил. Поди — попробуй!

Пожилой начальник цеха дружески похлопал его по плечу:

— Я вначале думал, порвут вас на куски, народ у нас — палец в рот не клади, особенно в последнее время. Воду мутят многие, и избавиться от них нельзя — сразу жалуются в латышскую прессу да на телевидение, тормозят, мол, на заводе перестройку! Ячейка НФЛ у нас тоже есть, но маленькая, погоды не делает… пока. Но зато у них поддержка министерства — хоть вся ячейка — три человека с хвостиком, из тех, кто на всякий случай подстраивается, не зная, чья возьмет.

— Люди есть люди, Антон Петрович! А обедом покормите? — не стал углубляться в общие для всех трудовых коллективов проблемы Валерий Алексеевич.

— Пойдемте в «Грибок», там как раз все ваши собираются.

В заводском кафе-столовой, и вправду круглом, похожем на грибок, уже сидели Сворак, Мошев с Прокопенко и Мильч, успевшие закончить свои встречи в цехах немного раньше. Быстро перекусили, наскоро обменялись мнениями и на заводском микроавтобусе отправились на Смилшу, день еще только начинался, честно говоря.