Огненный шторм - Дмитрий Янковский

– Литовченко! – крикнул я бойцу.

– Что?

– Держитесь тут и будьте готовы спуститься за мной. Или прикрыть, когда понадобится.

– Ясно.

Я напрягся, как зверь перед прыжком. В кровь вспрыснулся дополнительный адреналин, на губах заиграла хищная улыбка. Впереди противник. Это моя стихия.

Резко вскочив, я рванулся вниз по лестнице. Вокруг засвистели пули, но я не обращал на них внимания. Приземлившись в гущу американцев, я развел руки в стороны и послал два мощных тепловых импульса. Несколько бойцов, прошитых одним попаданием, упали на пол. Остальные остановились, сдерживаемые почти суеверным страхом. Я воспользовался этим и успел уничтожить еще около дюжины противников. Мне казалось, что после этого американцы должны накинуться на меня все сразу, но произошло обратное. Сначала несколько бойцов сделали пару шагов назад, а потом…

Потом отряд солдат превратился в стадо. Спасаясь, они побежали вниз по лестнице, даже не подумав обезопасить свой тыл. Я послал им вслед еще несколько тепловых выстрелов, и лишь немногим удалось уйти.

– Горюнов, Литовченко! – крикнул я бойцам. – Идите сюда, путь открыт.

Ребята спустились вниз.

– Как вы их умудрились? – удивленно оглядев трупы убитых, спросил Литовченко.

– Опыт, – глубокомысленно проронил я. – Пошли.

Мы направились по единственному коридору, идущему от лестницы. Нам никто не препятствовал. Я быстро определил, что коридор уходит в сторону от основного подземного строения базы. Это было не удивительно. Взлетный зал, о котором упоминал американец, наверняка был вырублен в сплошном скальном массиве, в противном случае потолок бы просто не выдержал веса располагающейся над ним почвы.

Я примерно представлял себе величину зала, соразмеряясь с тем, что сказал американец, но все равно был поражен увиденным, когда мы достигли точки назначения. Конечно, в Федерации строились и более грандиозные сооружения, но этот зал был создан лишь с помощью относительно примитивной техники двадцать первого века. В начале взлетной полосы, один за другим, стояли шесть стратегических бомбардировщиков «В-52Н». По меркам Федерации, это был не очень большой для стратегического бомбардировщика и примитивный самолет. Но в то время, когда он разрабатывался, да и в Третью мировую, «В-52» представлял собой довольно мощную силу. Конечно, если его правильно применяли и он не встречал в воздухе наши «МиГ-25».

Пробежав три с половиной сотни метров, мы оказались у люка бомбардировщика, стоявшего дальше всего от входа. Я полез первым, держа наготове винтовку. Но самолет был пуст. Очутившись в кабине пилотов, я приказал по рации бойцам:

– Все чисто, добро пожаловать на борт!

Еще на подходе я увидел, чем вооружен самолет, но все равно решил проверить. Перещелкнув несколько тумблеров, я убедился в своей правоте. Самолет нес самое мощное из доступных ему вооружений – двухсоткилотонные крылатые ракеты «AGM-86B». Всего здесь было двадцать таких ракет: двенадцать под крылом и восемь на барабанной «ПУ» в бомбоотсеке.

– Ну, что делать, командир? – в кабину вломились Литовченко и Горюнов.

– Горюнов, займи место второго пилота. А ты, Андрей, иди в хвост, там есть автоматическая пушка для обороны, приготовься ее использовать по самолетам, стоящим за нами.

Горюнов сел в кресло. Я включил двигатели и начал их прогрев.

– Что это за крючки? Ничего не понятно. Как я должен управлять самолетом? – спросил боец, глядя на приборную доску.

– Эти «крючки» – это староанглийский. А делать будешь только то, что я скажу. Неизвестно, что тут они поизменяли, я и сам не пойму назначение половины кнопок. – Я включил рацию. – Белкин, ты на связи?

– Да, слышу тебя.

– Мы захватили самолет, через пару минут взлетаем. Приготовьтесь нас прикрыть. Следуйте по пеленгу, – я усмехнулся. – Но вы и так нас узнаете, мы на очень большом и очень некрасивом самолете.

– Ясно.

– Как у вас ситуация?

– Тут были горячие головы, но мы их уже остудили.

– Кто напал?

– Четверка каких-то дурацких истребителей.

– А поконкретней?

– Сплюснутые такие сверху и снизу. Два киля, здоровенные стабилизаторы.

– И фюзеляж весь угловатый, а крылья треугольные и как будто обрубленные?

– Точно.

– Это «F-22». На всякий случай – у них восемь ракет на каждого и шестиствольная пушка.

– Понятно.

– Все, конец связи. – Как только я переключил рацию в режим ожидания, из нее раздался голос Литовченко:

– Командир, тут куча противников.

– Понял тебя. – Я переложил рацию в правую руку, а левой мягко сдвинул рычаги всех восьми двигателей. Самолет сдвинулся с места. – Мы уже начинаем взлет. Что за противник?

– Человек двадцать пехоты и два здоровенных броневика. Каждый метра три в высоту и сверху маленькая башня. С броневиками я разделался, а вот пехотинцы все прут.

– Сдерживай их, сколько сможешь.

Самолет несся вперед, набрав уже значительную скорость. Рев двигателей в замкнутом пространстве заглушал все остальные звуки. Вдруг я заметил поперек полосы какую-то машину. Через несколько секунд можно было уже с уверенностью опознать ее. Это был «Ml».

– Литовченко, уничтожить самолеты! – приказал я, одновременно потянув на себя штурвал.

– Понял.

Через пару секунд громыхнул взрыв, а за ним еще целая серия потрясла подземный ангар. Взрывались «В-52».

– Самолеты уничтожены, – доложил Литовченко, – но пламя идет прямо за нами…

Вдруг «Ml», который был теперь совсем близко, выстрелил. Одновременно с этим я сильнее потянул штурвал, и тяжелый самолет оторвался от бетона. Последовал взрыв, судя по всему, задевший бомбардировщик. На приборной доске загорелся индикатор неисправности шасси. Гидравлика передней левой стойки вышла из строя. Но я понимал, что если самолет на такой скорости заденет танк хотя бы колесом, то катастрофа неизбежна.

Поэтому мне пришлось поднять самолет еще выше. Высота «В-52» составляла чуть менее двенадцати с половиной метров, и удерживать его в пределах сорока метров было очень непросто. Я понимал, что одно неверное движение, и киль коснется потолка ангара, а тогда нас ждет мгновенная смерть.

Но впереди наконец появился темный провал выхода из ангара. Я надел «ПНВ» и не поверил своим глазам. Судя по всему, створки, защищавшие вход, закрывались. Я быстро прикинул в уме. Размах крыльев самолета составлял приблизительно пятьдесят шесть с половиной метров, а ширина ангара сто. Створки закрывались со скоростью приблизительно двенадцать метров в секунду. Нам оставалось до выхода около пятисот метров, а наша скорость составляла примерно сто пятьдесят метров в секунду. Получалось, что мы должны пройти впритирку со створками ангара.