Дети Дрейка - Ричард Кнаак

Сумятица вокруг них увеличивалась. Высвободившиеся дрейки разбрелись; одни пустились наутек, другие напали на появившихся драконов.

Новые драконы выползали из руин.

— Это безумие! — Геррод закашлялся, когда пыль, поднятая одним из дрейков, окутала их троих. — Как могли мы хотя бы не ощутить, что их здесь так много? Откуда они взялись?

— Неужели ты не понимаешь, враад? — прорычал Фонон, махнув рукой в направлении драконов. — Это твои любящие родственники!

— Не может быть!

Знакомый смех эхом отдался у них в головах.

«Новая раса королей…» — сказал голос, слабеющий с каждым словом — как будто хранитель-отступник, сделав свое дело, пустился в бегство.

— Вот вам и пресловутое могущество других хранителей и их господ! — пробормотал чародей. — Этот отступник ждал нас! Вероятно, он заставил их сидеть смирно — так, чтобы ему удалось преподать нам последний урок за то, что в прошлый раз мы не повиновались ему!

Было похоже на то, хотя Шарисса не могла понять, как изгою могло стать известно, что они появятся именно сейчас. Однако об этом можно было подумать и в другое время. А сейчас жизнь всех их была под угрозой. Неистовствующие чудища окружали со всех сторон, совершенно лишая возможности скрыться, воспользовавшись любыми из ворот. В любом случае было сомнительно, что им удастся убежать от этих чудовищ.

— Сюда! — крикнул Фонон, выбросив руку в том направлении, куда ушли Баракас и трое воинов. Однако вопрос, что же с ними произошло, все еще оставался без ответа. Если хранитель-отщепенец имел отношение к голосу, который, как думал Баракас, принадлежал его супруге, это не могло предвещать ничего хорошего.

Они стали подниматься по лестнице и прошли ее наполовину, когда Шарисса вспомнила о Темном Коне. Он вес еще бился с одним из драконов, приплясывая вокруг него и зачаровывая его — почти так же, как змея зачаровывает свою жертву. Однако сил у вечноживущего теперь было немного, и в схватке с существом, которое уже проявило природные способности к волшебству, призрачный скакун вполне мог потерпеть поражение. Шарисса не имела никакого желания дожидаться конца этого поединка.

— Темный Конь! Сюда!

Он, казалось, не слышал ее. Волшебница начала спускаться вниз, но Фонон и Геррод потащили ее обратно.

— Прежде чем бежать, взгляни, куда бежишь! — упрекнул ее Фонон. Он повернул ее — так, чтобы она увидела дракона, пробирающегося к ним. В отличие от других, по цвету похожих на зеленых с коричневым верховых дрейков, чешуя этого имела серебристый оттенок, а в глазах светилось больше разума. Он уклонялся от дерущихся дрейков и целеустремленно преследовал три крошечные фигурки.

— Но Темный Конь…

— Ты же знаешь, что он остается здесь только из-за тебя! Когда ты будешь в безопасности, он убежит! Держи ее, Тезерени!

Геррод так и сделал, крепко схватив ее. Фонон тем временем заряжал свой лук. Они продолжали подниматься по ступенькам; эльф охранял их с тыла. Как только они оказались на самом верху лестницы, Фонон выпустил стрелу, но промахнулся и попал в пол как раз рядом с передними лапами дракона. Этот выстрел дал им несколько секунд, но и только.

— А я-то гордился своей меткостью!

— Я думаю, что тут мог вмешаться сам дракон, — предположил Геррод, подталкивая Шариссу вперед. — Я почувствовал рывок — как будто эта тварь для защиты воспользовалась колдовством!

— Да поможет нам Риина, если это так!

Двери здания были открыты и, к их удивлению, не повреждены. Когда они вошли, Шарисса с Герродом закрыли их за собой, в то время как Фонон, держась позади, на всякий случай охранял их. Когда двери были наконец заперты, они остановились, чтобы передохнуть.

— Где… где может оказаться мой отец — во всей этой неразберихе? — спросил Тезерени в паузе между судорожными глотками воздуха.

— Главный… главный зал — вот где он, как сказал, будет, — предположила Шарисса. — Это — лучшее, что нам остается!

— А что потом? Шарисса, ты думаешь, что твое колдовство сможет телепортировать нас отсюда?

Она уже задавала себе этот вопрос и подозревала, что ответ на него окажется отрицательным. Даже если хранителя и в самом деле уже здесь нет, колдовство, присущее драконам, находившимся снаружи, разрушало ее собственные способности. Фонон также предупреждал, что сейчас им не следует пользоваться своими магическими силами.

Однако, если придется выбирать между жизнью и смертью, она сделает что сможет, не думая о последствиях.

Они отпрыгнули от двери, когда снаружи в нее ударилось что-то массивное, так что петли опасно заскрипели.

— Геррод! — позвал голос снаружи.

— Кровь Дракона! — Чародей, задыхаясь, отступал дальше и дальше от дверей. Его бледное лицо сделалось белым, как кость. — Я знаю этот голос, но кому он принадлежит? Эсаду? Логану?

— Это едва ли имеет значение! Я думаю, порта уходить от дверей подальше! — предложил Фонон. — Шарисса! Ты знаешь, куда нам надо идти?

Сам он едва знал это здание. А Геррод даже никогда и не был внутри него. Только Шарисса хорошо представляла себе расположение помещений, да это было не так уж и трудно. Время, однако, подгоняло их. Она кивнула.

— Просто следуйте за мной!

Не представляя серьезности их положения, эльф спросил:

— Ты не думаешь, что нам лучше подождать здесь?

Они пустились бегом, слыша, как дракон пытается прорваться внутрь. Было ясно, что дверям долго не выдержать. Шарисса надеялась найти Баракаса и затем повести всех на верхние этажи, где драконы не смогли бы до них добраться. Пока что они не видели ни одного крылатого, но это не значило, что так будет и впредь. Если эти драконы представляли собой то, что она думала, крылья могли оказаться просто следующим этапом в их развитии.

«Вместе мы можем что-то сделать, — повторяла она себе. — Если объединить способности мои, Фонона и остальных, кто ими также обладает, то нам должно хватить сил телепортировать нас всех в безопасное место».

«Должно» — вот самое подходящее слово. Она настолько была поглощена составлением планов их бегства отсюда, что, споткнувшись, едва не упала на тело, лежавшее перед закрытыми дверьми зала, куда они направлялись.

— Осторожно!

Фонон подхватил ее. Казалось, что кто-то все время ее подхватывает. Шарисса испытывала краткие приступы отчаяния, но позабыла о своих бедах, когда увидела, о кого — или, скорее, обо что — она чуть не споткнулась.

Это был один из Тезерени. Его голова была почти полностью отрублена — и не без причины. Шлем съехал на сторону, и все трое увидели, что он отчасти претерпел такое же превращение, что и Лохиван.