Волшебный дом - Джеймс Херберт

Схватив за запястья, я попытался оторвать от себя его руки, но американца только обрадовало мое сопротивление, он осклабился и еще крепче сжал мне горло.

На него набросилась Мидж и вцепилась ногтями в лицо. Она вцепилась в край его раны на лбу и содрала кожу, как шапку. Череп под кожей оказался кроваво-красным, белое даже не просвечивало.

Кинселла, не обращая внимания на боль, тыльной стороной руки легко сбил Мидж на пол, но кровь залила ему глаза. Однако другую надвинувшуюся на него массивную фигуру было не так легко сбить.

Толстая рука схватила его за подбородок, дернула голову вверх и продолжала тянуть, в то время как другая рука рубанула по трахее. В лицо мне хлынула слюна, но я ничуть не возмутился.

Вэл отшвырнула Кинселлу, и, прежде чем он поднялся с пола, один из ее башмаков обрушился на его идеальные белые зубы. С Вэл шутки плохи.

Уклоняясь от летающих над головой предметов и летучих мышей, она нагнулась к Мидж и поставила ее на ноги, потом повернулась помочь мне, но я уже сам кое-как встал.

Комната вокруг разлеталась, средняя часть пола уже совершенно отсутствовала, оставшиеся половицы встали вертикально и покачивались, как одеревеневшие вымпелы, извергавшаяся через дыру грязь прилипала к выгнутому потолку. Стены обваливались огромными кусками, слишком массивными, чтобы их мог подхватить ветер: Тех из синерджистов, которые не сумели убежать, и тех, что не распластались по поднявшемуся полу, так прижало к стенам, что они не могли оторваться.

Вэл потащила Мидж и меня к двери, решительно и неумолимо, как всегда, хотя явно и сама была безумно напугана.

Задняя дверь все так же бешено хлопала, приглашая нас испытать счастье, рискнуть: прояви свою ловкость, прояви быстроту!

— Через кухню! — скомандовала Вэл, даже не задумавшись над брошенным дверью вызовом.

Как один, мы устремились вниз по лестнице, поскользнулись на сбившемся у поворота ковре и лавиной мелькающих рук и ног скатились в кухню. Мы грудой лежали у подножия лестницы, ас обеих сторон от нас пульсировали стены.

Мы распутались, кряхтя и постанывая, и продолжили свой путь, а шум за спиной стал еще громче. Кухню мы пересекли бегом с Мидж во главе, свет с потолка с бешеной частотой то разгорался, то мерк. Плитки пола отлетели и гремели друг о друга, как черепки, было трудно не споткнуться о них. Что-то привлекло мое внимание, но я не остановился, увлекаемый Вэл. Мидж открыла дверь, и мы все втроем одним прыжком преодолели порог, буквально вырвавшись из коттеджа, и, не останавливаясь, бросились по дорожке. Цветы и сорняки по сторонам махали нам с обеих сторон, как спринтерам на стометровке, и мы знали, что позади сейчас произойдет что-то катастрофическое, что сейчас все взорвется, или рухнет, или провалится в тартарары.

Но на полпути я резко затормозил.

Мидж и Вэл были уже у калитки, когда заметили мое отсутствие.

— Майк! — закричала Мидж.

— Бегите дальше! — крикнул я в ответ, повернулся и бросился обратно в Грэмери.

Я слышал, как она все зовет меня, и нырнул внутрь...

Конец?

Вот такая история, теперь и вы ее знаете. Я предупреждал вас в начале, что следует сдержать недоверие, а если это показалось вам трудно, то представьте, каково же было мне все это время. Даже теперь я иногда задумываюсь...

Хотел бы я объяснить это получше и аккуратно увязать все нестыковки, как психиатр в фильме «Психо», где он дал нам (как и своим товарищам-актерам, которые, наверное, так же запутались) вдоволь поудивляться на странное поведение Нормана Бейтса, но тот психиатр имел дело всего лишь с человеческими сложностями, а тут было кое-что еще. Волшебство. Здесь не найдешь таких разумных объяснений.

Кстати, вот что я понял: не бывает Волшебства Доброго и Волшебства Злого, Черной Магии и Белой Магии. Есть лишь одно Волшебство. Все зависит от того, как его используют и кто использует. Оно действует под нашим руководством — если мы обладаем властью над ним.

Все время я предполагал, что такой властью обладала Мидж, а оказалось, что ею обладаю я. Это было для меня некоторым потрясением — хотя когда я открыл это, то довольно быстро и легко свыкся, как вы, должно быть, заметили. Это как езда на велосипеде — когда вы поймете, что можете, то и в самом деле сможете. Но это только показывает, как мало мы знаем, что в нас скрыто, чтобы, скорее всего, никогда не пригодиться. И также показывает, как мало мы знаем законы, управляющие подобными вещами, — как будто никаких законов и не существует.

Мидж сыграла во всем этом очень важную роль: ведь это она привезла меня в Грэмери; по крайней мере, какая-то искорка в подсознании заставила ее привезти меня туда Мидж: была особенной — впрочем, я всегда это знал, — избранницей Великого Замысла. Чьего Великого Замысла? Конечно же, Великого Задумщика, кто бы это ни был — он, она или оно.

Майкрофт был традиционным старомодным злодеем, стремящимся к господству над миром — он хотел использовать энергию Грэмери в собственных целях, — и я не имею представления, каковы были эти конечные цели. Он исчез внутри коттеджа вместе с теми последователями, кому не удалось убежать, пока не рухнули стены, в их числе оказался и Хьюб Кинселла (по которому трудно пролить слезу). Между прочим, Грэмери не взорвался и не просто рухнул — о нет, он захлопнулся, ушел внутрь себя. Превратился в ничто, в тлеющую кучу, канал под ним запечатался, и, я думаю, навсегда.

Это было трудно объяснить полиции и пожарным, когда они позже приехали для осмотра. Мы откровенно признались им, что понятия не имеем, что случилось с этим местом. А они в конце концов придумали какой-то природный газовый карман, который образовался под коттеджем, какое-то время расширялся, а потом лопнул, как сварочный баллон с неисправной головкой. Я не вижу в этом объяснении никакого смысла — да и они сами, вероятно, тоже, — но вы знаете, как власти любят все раскладывать по полочкам, держать все в чистоте и порядке, аккуратно и разумно. К счастью для нас, во время следствия дала показания Джилли Слейд (да, она оказалась среди тех счастливчиков, которые проявили ловкость и быстроту), и она развеяла предположения, что между нами и синерджистами могло произойти что-то, представляющее интерес для полиции. Остатки синерджистов вскоре разбежались и разъехались неизвестно куда — и, надеюсь, там и останутся.

Так почему мы не рассказали правду о происшедшем? А вы бы рассказали? Думаете, кто-нибудь в здравом уме поверил бы нам? Наверняка нет.

Мы втроем настаивали на своем полном неведении. Синерджисты приехали к нам в гости, и в это время случилось несчастье. А что еще мы могли сказать?