Персона - Максим Жирардо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Камилла схватила фонарь, лежавший у подножия скалы, на которую опиралась. Затем направила его луч на фликов и воспользовалась заранее оговоренным кодом. Один из них заметил ее светящуюся точку, тоже засемафорил в ответ, поднес левую руку к рации на ремне и обменялся с кем-то парой фраз, которые девушка не могла услышать со своего места. После чего вытащил из куртки какой-то предмет.
Это был пароль, который сообщил ей Том, – сигнал, что все в полном порядке. «Спасибо, Том, – подумала она, – спасибо, что по-прежнему любишь мою пустую телесную оболочку». Камилла неслышно, как кошка, направилась к бойцу, охранявшему вход в мотель.
* * *
Дверь-распашонка издала скрип. Когда Камилла вошла в зал, где когда-то давно обслуживали клиентов, под ее ногами застонал деревянный пол. За молодой, белокурой женщиной, только что переступившей порог, Фрэнк увидел людей Маркеса, которые вновь заняли позиции. Милз направился к ней, в то время как капитан остался стоять в стороне, этаким телохранителем Фрэнка и Эльги. Камилла с видом заговорщика кивнула агенту УБН, посмотрела на Эльгу и несколько долгих секунд ее разглядывала. Парижанка почувствовала, что ее изучают с головы до ног. От того, что ее так бесцеремонно изучали, ей стало не по себе, хотя этот взгляд ей очень хотелось выдержать без дрожи во всем теле.
Милз увел Камиллу в другую комнату, после чего Фрэнку с Эльгой пришлось прождать еще сорок пять минут. Накапливалась усталость, еще больше усугубляемая влажной жарой. Эльга подумала, что ради нескольких минут разговора ей пришлось пожертвовать почти двадцатью четырьмя часами жизни и пересечь всю планету. Затем она сосредоточилась на советах, которые ей дал Фрэнк, и стала продумывать возможные варианты хода беседы в зависимости от реакции и ответов Камиллы. «Теперь я не потеряю нить разговора», – сказала себе она.
Когда Камилла в сопровождении Милза вышла из комнаты, тот, казалось, злился даже больше, чем по пути сюда. Не медля ни секунды, женщина двинулась к Эльге. Та инстинктивно встала и протянула ей руку, будто приветствуя клиентку. Камилла на целую вечность, как показалось парижанке, уставилась на ее ладонь и, наконец, ее пожала. Затем повернулась к Маркесу с Фрэнком, и выражение ее лица тут же застыло.
– Ну же, господа, что вы так испугались?
Те, двинувшись уже было вперед, тут же замерли на месте.
– Значит это вы, знаменитый ангел Карлоса! – ответил ей по-испански Маркес.
Камилла ничего не ответила и лишь окинула его взглядом. На фоне геркулесова телосложения капитана она казалась миниатюрной и хрупкой. Он протянул ей правую руку, огромную и волосатую.
– Три года назад вы спасли моих людей от смертельной ловушки, и все благодаря сведениям, переданным вами нашим американским друзьям, – сказал Маркес и прочистил горло. – Благодарю вас.
– А вы, надо полагать, капитан Маркес, – ответила Камилла. – Я сделала это совсем не ради ваших людей, так что церемонии можете оставить при себе.
Маркес замер в неудобной позе, с протянутой женщине рукой, которую она так и не пожала. Затем опустил ладонь и опять отошел в сторону, где у него имелась возможность видеть всю комнату, включая двух человек, которых он был обязан защищать.
– Здравствуйте, комиссар Сомерсет, – произнесла Камилла, усаживаясь напротив Фрэнка и Эльги. – Странно, что в следующий раз нам довелось увидеться именно здесь.
– Здравствуйте, Камилла, – ответил Фрэнк. – Да, покидая в ноябре прошлого года квартиру вашей сестры, я даже не думал, что встречу вас здесь совсем под другой личиной и при таких обстоятельствах.
– Спасибо, что проделали столь долгий путь, чтобы меня повидать.
У нее было нежное, чуть загорелое лицо, хотя за потемневшей на солнце кожей все равно угадывались североевропейские корни.
– Мы рады, что можем наконец поговорить в открытую, – ответила Эльга.
Адреналин от этой их встречи, которой наверняка предстояло стать последней, начисто вымел из ее голоса усталость последних часов. Кора ее головного мозга напоминала собой листы нотной тетради, разбросанные по всему сознанию. Стало тихо. Эльге надо было брать бразды правления в свои руки.
Камилла сидела спокойно и совершенно неподвижно, сохраняя нейтральный тон и глядя Эльге в глаза. У самой ее они были цвета чистой воды, но ближе к краям приобретали зеленоватый оттенок.
Парижанка ее внимательно рассматривала, пытаясь отыскать в ней чудовище, но видела перед собой только молодую женщину, такую же, как и остальные. Разве что красивее других. Ее одежда ни о чем не говорила, поза не сообщала никакой информации, лицом она напоминала молодую выпускницу университета, жаждущую как можно быстрее посмотреть мир, наладить жизнь и обрести в ней хоть какой-то смысл. Эльга подумала, что могла бы встретить ее в супермаркете с тележкой и новорожденным, посапывающим в уютной коляске, в кино, прикорнувшей к плечу парня, или в отделе кадров «Гугла». Только вот действительность выглядела совсем иначе: они встретились в колумбийском захолустье, на границе амазонского леса и в окружении вооруженных людей, готовых при малейших признаках движения открыть огонь.
Где же он все-таки был, этот монстр? Неужели эти самые руки отрезали Тифен нос и язык? Неужели эти точеные, спортивные ноги позволили ей ускользнуть за те пару минут, что полиция окружала здание? Она хоть на миг заколебалась перед тем, как вонзить в череп Филиппу сверло? Или перед тем, как парализовать на всю оставшуюся жизнь Виржини? Что она чувствовала, кромсая тело Каля? Сколько Эльга ни смотрела на Камиллу, ничего патологического в ней увидеть не могла. Ее с детства приучили к тому, что зло всегда обращает на себя внимание. Убийц, насильников, садистов можно узнать чуть ли не с первого взгляда. У них безумные глаза, тик настоящих сумасшедших, да и говорят они на соответствующем языке. Умопомешательство неизменно превращает их в грязных, беззубых, лысых, хромых коротышек-толстяков. Это позволяет их сразу определить и, как следствие, от них защититься.
Незаметно для Эльги прошла долгая минута. Ни она, ни Камилла не говорили ни слова. Колумбийка смотрела на нее и улыбалась, видя ее замешательство.
Смотрела прямо в глаза, и
