Космический дальнобойщик - Джон Де Ченси

Лори застонала.

– Не думай об этом. Оказалось, что все к лучшему. Теперь просто позаботься о себе самой. – Я поцеловал ее в щеку. – И спасибо тебе.

Я наклонился, чтобы полезть в шахту, но она поймала меня за руку.

– Нет, погодите. Я хочу убедиться, что с Винни все в порядке. Я пойду вперед.

Как ни странно, спускаться в восходящем воздушном потоке оказалось легче, но скобы, к сожалению, оказались скользкими и маленькими, а шахта стала наклоняться под очень неудобным углом. Я остановился и посмотрел, чтобы проверить, как двигаются дела у остальных. Дарла и мужчины пробирались как полагается, но Сьюзен со своим тяжелым рюкзаком справлялась с трудом. Я увидел, как она несколько раз поскальзывалась, и Дарла поддерживала ее под зад, чтобы та не свалилась совсем. Мы продолжали наш длинный спуск. Воздушные потоки стали слабее по мере нашего спуска, потом странный угол наклона только ухудшился, пока не стало настоящей проблемой удержаться на такой странной плоскости, потому что приходилось использовать скобы только как возможность держаться руками, а ногами мы изо всех сил упирались в скользкую стену, чтобы не сорваться. Угол наклона был крутой, но пониже он начинал выравниваться. Прежде чем мы добрались до этого места, шахта начала двигаться, иногда резко вздрагивая, местами она выгибалась против нас, и нам трудно было решить, за какую скобу хвататься дальше. Я услышал вопль, но прежде чем я смог оглянуться, Сьюзен проскользнула мимо меня, исчезнув в темноте. Потом шахта дернулась еще раз, и Джон оказался следующим, кто скользнул вниз. Я протянул было руку, чтобы задержать его, но упустил эту возможность, и он упал дальше. Теперь скобы находились почти у нас над головой, и за них невозможно было ухватиться, если начинаешь скользить. Гибкая шахта танцевала, как веревка на ветру, дико изгибаясь во всех мыслимых направлениях. Теперь настала очередь Дарлы. Ее я поймал, когда она скользила мимо, но потерял тут же.

При этом я и сам обрушился вниз. Очень скоро мы слетели с гладкого пластика трубы на влажную и теплую органическую ткань, которая скользила под нами, как ледяная дорожка. В полной темноте я уперся ногами, чтобы как можно скорее затормозить, потому что не знал, куда именно мы скользим, но почти сразу же увидел впереди свет. Потом наклон выровнялся, стал почти ровной поверхностью, и мы промчались примерно метров десять, прежде чем затормозить. Мы насквозь промокли. Луч фонаря ударил по мне, потом переметнулся к Дарле. Это был Джон, и он шел к нам. С ним была Сьюзен.

– Интересная мысль для устройства аттракциона в луна-парке, – сказал он.

Я встал и помог подняться Дарле.

– Где мы? – спросил я его.

Он показал лучом фонарика вперед, и я увидел на небольшом расстоянии несколько припаркованных машин.

– Хорошо, – сказал я, вынул ключ от Сэма и собирался вызвать его, когда что-то ударило меня под коленки и сбило с ног. Это был тот самый парень, владелец шевроле. Он сперва извинился, потом застонал, как застонал бы каждый, на кого обрушились бы девяносто кило водителя тяжеловоза. Я слез с него. Джон перевел луч фонарика в направлении шахты, и мы увидели Роланда и Лори, которые мчались к нам, как чемпионы по санному спорту, потом они аккуратно и ловко затормозили, как только оказались поблизости от нас.

– Вы, ей-богу, поторопились, – сказала весело Лори.

– А что это были за конвульсии в шахте? – спросил я.

– О, это ничего страшного. Мы не стараемся опрыскивать всякими средствами пустые пространства. А пол тут такой скользкий потому, что тут не стелили резину.

– Вот оно что... – я стал вызывать Сэма.

– Где ты? – завопил Сэм.

– Включи свои большие прожекторы.

Он был менее чем в минуте ходьбы от нас.

После меня именно Лори бросилась обнимать Винни, когда мы все залезли в тяжеловоз, и мне страшно трудно было объяснить, как Винни почувствовала, что Дарла каким-то образом ее предала. Но именно так дело и обстояло. Вообще-то она сперва отказалась признать своего закадычного приятеля и переводчицу. Может быть, она правильно прочла чувство вины на лице Дарлы, которого я сейчас не видел, но я понимал, что Винни явно обладает эмпатией – теперь мне этого не надо было бы доказывать. Я только думал, какова сила ее восприятия. Однако, какими бы ни были способности Винни, она смогла очень скоро разобрать, что Дарла горюет, что она сожалеет о том, что ей пришлось использовать Винни как пешку в сложной игре, потому что она тут же стала обнимать и Дарлу тоже. Видимо, способность прощать и сочувствовать у Винни была больше, чем все ее остальные способности. Для меня это было моментом открытия, потому что до тех пор у меня практически не было ощущения от Винни как от личности, я не мог по-настоящему отнестись к ней, как к думающему существу, которое умеет чувствовать так же, как мы, а может быть, и лучше. Не знаю, какие предрассудки этому помешали. Естественно, у меня есть определенная настороженность в отношении к инопланетянам, но думаю, что тут все дело было просто в недостатке внимания. Тонкая натура Винни и ее разум и особенности личности так легко терялись среди оружейных выстрелов, фантастических погонь, интриг и всего такого прочего. Ее внутренняя робость и необщительность тоже не способствовали тому, чтобы мы все могли лучше узнать ее. Все время я замечал тот свет разума, который прятался под ее странной внешностью, под мягкой шерстью, но у меня не было времени и желания посмотреть, какая же она под этой своей меховой шкурой. А она сияла мягким теплым светом. Да и теперь мне было некогда. Нам надо было выбираться, но куда?

– Пищеводная труба между этим мешком и желудочным комплексом по правому борту Фионы будет самым лучшим выходом, – сказала Лори.

– Звучит очень уютно, – заметил я, понимая, что звучит это кошмарно.

Но прежде, чем мы могли оправиться, нам надо было убедить еще и парня. Он заупрямился до невероятия, что сперва надо найти его шевроле, и без своей машины он никуда не уедет.

– Не хочу, чтобы мою шеви срыгнули как какую-нибудь пиццу, – сказал он нам.

– Там, куда мы едем, она в конечном итоге может оказаться пищей для китов, – ответил я.

– Только не моя машина, приятель.

Мысленно я согласился с ним. Эта машина хоть какому киту могла сделать язву желудка. Парень одолжил фонарик Джона и ушел на поиски. Лори сказала, что ей тоже надо тут кое-что поискать, и удалилась во тьму. Остальные решили воспользоваться этой возможностью, чтобы избавиться от нашей сырой одежды. Пищеварительная жидкость начинала проедать нашу одежду и раздражать кожу. Сьюзен стонала, что ее новый костюм испорчен. Я сказал ей, что тогда ей надо немедленно засунуть все наши грязные вещи в химчистку, и она замолчала.