Элирм VI - Владимир Посмыгаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все это действо продолжалось пару минут, пока наконец Эрдамон не приказал своему сыну заткнуться. Недовольно поморщился и повернулся к Аполло.
— Думаю, с нас достаточно этого балагана. Как и наблюдения за примитивными представлениями. Однако прежде, чем мы уйдем, я бы хотел поинтересоваться: почему среди участников рейда нет ни одного представителя клана Кресты и Плети?
— Я не хочу проходить Диедарниса в компании их главы.
— Пылающий Амиуц, Цикуту и Хром и Сталь ты тоже не захотел приглашать?
— Хотелось бы напомнить, что это мое «подземелье», — холодно ответил «панк». — И мне решать, кто отправится в рейд, а кто нет. К слову, последним приглашения были отправлены. Вот только по какой-то причине они не явились.
— Они не пришли потому, что передали их мне, — ухмыльнулся эльф. — И, если не возражаешь, я бы хотел представить публике последнюю пару гостей, — Эрдамон кивнул своему человеку у дальних дверей и, выдержав паузу, громко продолжил: — Господа, позвольте представить: бывший глава Святого Трибуна, а также новый Инквизитор отец Малькольм Маркелл и господин Амон Гёт!
— Чего?! — шокированно переспросил Мозес.
— Какого черта… — я вытянул шею. Наткнулся взглядом на показавшегося в дверях Стаса и, увидев его ухмыляющуюся сальную рожу, сурово нахмурился.
Живой, падла! Обезображенный множеством шрамов, лишенный левого уха и с адамантиевым протезом вместо руки, но живой!
— Ничерта не понимаю… — выдохнул Герман. — Влад, как эта гнида умудрилась уцелеть?! Ты же его убил?! Мы сами видели!
— Понятия не имею, — честно ответил я, продолжая наблюдать за тем, как в нашу сторону ковыляет довольный ублюдок.
— Удивлены? — улыбнулся он. — Думали, я подох?
— Как ты выжил? — спросил я.
— О, это весьма занимательная история, — ответил он. — Первая граната взорвалась относительно далеко и лишь слегка поправила мне мордашку. А вот со второй появились проблемы, — Амон отстегнул протез, продемонстрировав мне воспаленную культю. — Представляешь, Влад, насколько гадко бы это ни звучало, но ты заставил меня обнять своего отца. Крепко прижаться к нему, материализовать у него за спиной золотую гранату и прикрыться его телом словно живым щитом. — Стас весело усмехнулся. — Старый урод подумал, что за мгновение до смерти я решил проявить сыновью любовь. Наивный болван… Кстати, спасибо за помощь. Разработок наших ученых оказалось недостаточно, чтобы исцелить божественные раны полностью. А вот эта малышка справилась на все сто.
Амон бросил мне пустую ампулу от зелья Доса.
— То письмо… — я почувствовал стремительно нарастающую ярость. — Оно было от тебя?
— А ты думал от кого? «От любящего отца, чье сердце все сильнее сдавливает тисками ужаса»? — издевательски переспросил тот. — Разумеется от меня, тупой идиот! — Стас рассмеялся. — Черт, да тобой даже манипулировать скучно! Всего-то надо было слегка восхвалить и надавить на совесть! «Господин Эо, вы — наш герой!» «Господин Эо, мой сын умирает, прижимая к груди фигурку в вашим изображением!» Тьфу.
— М-да… Какая же ты и гнида…
Хотелось мне того или нет, но в данную минуту я почувствовал себя редкостным дураком. Человеком, которого с легкостью обвели вокруг пальца слезливой историей и кто даже не удосужился убедиться в ее подлинности.
— А знаешь, что во всей этой ситуации самое забавное? — вновь усмехнулся Гёт. — То наше соглашение по-прежнему в силе. И никто из вас, поганых ублюдков, больше не сможет мне навредить!
— Уверен, проделав тот фокус однажды, Атлас с легкостью сможет его повторить.
— Очень в этом сомневаюсь, — вклинился в разговор Эрдамон.
— Да неужели?
— Видишь ли, когда вы издевались над отцом Малькольмом, то заставили его произнести одну фразу, которая, по сути, является абсолютно правдивой. Менэлий действительно отстаивает интересы правящих элит. И пусть ты этого не знал, но в его власти подавать Системные жалобы. В частности, те, где рассматривается вопрос редких способностей, дарующих их обладателю так называемое неоспоримое преимущество. Поэтому…
Вспышка!
Внимание! Заклинание «Карман абсолютной пустоты» было признано реликтом и получает следующие ограничения:
— Максимальный совокупный вес предметов хранилища: 10 000 тонн — 100 тонн;
— Радиус извлечения предметов хранилища: 40 метров — 5 метров;
— Возможность физического контакта с межпространственными хранилищами других пользователей: заблокирована.
Примечание: все имеющиеся ограничения будут сняты по достижении вами 1-го божественного уровня.
Разумеется, я этого не видел, но прямо сейчас вокруг моего «островка» появился непробиваемый энергетический купол. Тот, что больше не позволит Атласу воровать чужие предметы и подкидывать бомбы. И, как следствие, сделает меня гораздо слабее.
Про оставшиеся ограничения и говорить не стоит. Они действительно лишили меня любого преимущества. Заставили осознать, что отныне я не смогу сбрасывать на армию противника целые скалы. Не смогу избавляться от летящих снарядов со средней дистанции и устраивать прочие привычные для меня выкрутасы.
— Ясно, — выйдя из-за стола, я пристально взглянул на старого эльфа, чье лицо выражало одновременно ненависть и торжество. — Судя по всему, без конца жаловаться — твой удел. Гребаная ты седая крыса. Но ничего. Через двенадцать часов мы окажемся на дне океана и уж тогда посмотрим, кто кого.
— Жду этого с нетерпением, господин Эо.
* * *
Я пришел в номер спустя два часа. Посидел в баре вместе с Адель и Линой и, получив ключ, поднялся на четвертый этаж, где стал свидетелем забавной ситуации: Мозес дергал за ручку двери, пытаясь проникнуть в свою комнату, в то время как Гундахар молча стоял рядом и наблюдал.
— Ну что убедился? — спросил его толстяк. — Говорю же, этот чертов замок сломан! Я уже минут десять как не могу его открыть!
— Попробуй еще.
— А толку?!
— Попробуй.
— Да смысл пробовать? Я и так уже потянул ее до сухого хруста. Еще немного — и сломается на хрен. Проще сходить вниз и попросить выделить мне новый номер. Ну или позвать сюда слесаря.
Мозес направился в сторону лестницы.
— Знаешь, матка Ямарайаху… — задумчиво прогудел Гундахар, — порою в жизни для достижения результата нам всего лишь не хватает немного… мозгов.
— Ты о чем? — остановился тот.
— О том, что эта дверь открывается вовнутрь, болван.
Протянув ладонь, генерал ухватился за ручку и легонько толкнул
