Блюхер - Николай Великанов

Между Блюхером и Мехлисом непрерывно происходили стычки. Начальник политуправления РККА все время вмешивался в оперативную деятельность штаба фронта. По свидетельству секретаря Военного совета фронта И. М. Крысько, он слышал, как в кабинете происходили ссоры Блюхера с Мехлисом и Фриновским, нередко доходило до крика. Чтобы прохожие на улице не слышали этих перепалок, порученцы командующего приказывали шоферам машин, стоявшим у штаба, «прогревать моторы»…

Мехлис в каждом разговоре по телефону с Москвой взвинчивал руководство Наркомата обороны и лично Сталина сообщениями о нерешительности командования Дальневосточной армии и, в частности, о бездеятельности лично Блюхера.

Как-то Ворошилов позвонил по прямому проводу члену Военного совета Дальневосточного фронта Мазепову: «Что там у вас происходит?» Мазепов ответил, что ничего особенного. «А с Блюхером что?» Мазепов сообщил, что командующий заболел. «Товарищ Мазепов, — спросил нарком, — болезнь маршала проходит без участия Бахуса или же это имеет место?» Мазепов: «Отвечаю, что на протяжении последних трех дней у меня не сложилось оснований к тому, чтобы утверждать, что этот процесс болезни проходит с участием Бахуса. Было два случая во время обедов, когда он просил к столу коньяк и выпивал только две рюмки, большего не было».

Войска фронта продолжали вести ожесточенные, но пока безуспешные бои. Приказ наркома обороны все еще не был выполнен…

Из воспоминаний участника боев у озера Хасан В. Ф. Заржецкого, который был младшим командиром батальона связи, обслуживал в штабе телеграфные аппараты и непосредственно проводил переговоры с Москвой, Хабаровском, Краскином, где располагался полевой штаб фронта:

«В одну из ночей хасанских событий в мое присутствие на узле связи оперативный дежурный из Москвы запросил наш штаб: что происходит на Хасане и есть ли связь до сопок Заозерной, Пулеметной и Безымянной? До Краскино связь существовала, а дальше была нарушена.

Вскоре стало известно, что японцы заняли нашу территорию: сопки Заозерную, Пулеметную и Безымянную… Наши войска пытаются отбить их, но японцы, имея выгодные условия боя, с высот не уходят…

Рано утром вели переговоры с товарищем Ворошиловым командующий армией Подлас и начальник штаба армии Полковников, которые доложили об истинном положении в районе боевых действий.

…Мне несколько раз приходилось обеспечивать переговоры товарищей Блюхера, Рычагова, Штерна и Мехлиса с Москвой, с товарищем Сталиным, Ворошиловым… Помню хорошо приглушенный голос маршала Блюхера…»

Истинное положение в районе озера Хасан все еще не радовало.

Блюхер был вызван к прямому проводу для разговора со Сталиным. Диалог был недолгим, но красноречивым.

Сталин. Скажите-ка, Блюхер, почему приказ наркома обороны о бомбардировке авиацией всей нашей территории, занятой японцами, включая высоту Заозерную, не выполняется?

Блюхер. Докладываю. Авиация готова к вылету. Задерживается вылет по неблагоприятной метеорологической обстановке. Сию минуту Рычагову[68] приказал, не считаясь ни с чем, поднять авиацию в воздух и атаковать… Авиация сейчас поднимается в воздух, но боюсь, что в этой бомбардировке мы, видимо, неизбежно заденем как свои части, так и корейские поселки.

Сталин. Скажите, товарищ Блюхер, честно: есть ли у вас желание по-настоящему воевать с японцами? Если нет у вас такого желания, скажите прямо, как подобает коммунисту, а если есть желание, я бы считал, что вам следовало бы выехать на место немедля.

Мне непонятна ваша боязнь задеть бомбежкой корейское население, а также боязнь, что авиация не сможет выполнить своего долга ввиду тумана. Кто это вам запретил в условиях военной стычки с японцами не задевать корейское население? Какое вам дело до корейцев, если наших людей бьют японцы! Что значит какая-то облачность для большевистской авиации, если она хочет действительно отстоять честь своей Родины? Жду ответа.

Блюхер. Авиации приказано подняться, и первая группа поднимется в воздух в 11.20 — истребители. Рычагов обещает в 13 часов иметь авиацию атакующей. Я и Мазепов через полтора часа, если Бряндинский полетит раньше, вместе вылетим в Ворошилов. Ваши указания принимаем к исполнению и выполним их с большевистской точностью.

Мехлис после разговора Сталина с Блюхером по прямому проводу четко уловил дух отношения Хозяина с маршалом и тут же в нужном для Кремля русле стал разбираться в подлинных обстоятельствах неудачных действий ДКфронта на Хасане. Прежде всего, он «увидел» в позиции маршала двурушничество. «Порой трудно отличить, когда перед тобой выступает командующий или человек в маске», «Блюхер льет воду на мельницу японцев», — докладывал он в телеграммах Сталину и Ворошилову.

Бывший связист Заржецкий запомнил, как на завершающем этапе Хасанской операции Мехлис вел со Сталиным разговор. На вопрос Сталина: «Где товарищ Блюхер и что он говорит?» — Мехлис ответил: «Блюхер у себя в вагоне, никого не принимает. Морально больной, и все время повторяет — „Мою армию ошельмовали“ и „Не считайте меня больше командующим“».

5 августа началось решительное наступление на японцев.

Под руководством Штерна 32-я и 40-я стрелковые дивизии совместно со 2-й механизированной бригадой нанесли с юга и с севера удары по всей группировке противника западнее озера Хасан. Нанесение ударов по противнику происходило в невыгодных для него погодных условиях: стоял сильный туман, который не позволил обороняющимся японцам эффективно использовать авиацию и артиллерию.

После полудня 6 августа погода улучшилась. Воспользовавшись этим, наши бомбардировщики совершили массированный налет на японские боевые позиции. На противника были сброшены 1592 бомбы. Но японцы не понесли больших потерь, так как бомбометание производилось не прицельно — по площади.

40-я дивизия вела ожесточенный бой за сопку Пулеметную, которая находилась на пути к высоте Заозерной, однако овладеть ею не смогла. Не оказали пехотинцам нужной помощи и наши танки. Их метко поражали противотанковые орудия японцев, они тонули в непроходимых болотах. К 7 августа части 40-й дивизии, несмотря на потери, все же овладели вражескими позициями у поселка Дигашели и высоты Пулеметная.

32-я стрелковая дивизия действовала более успешно. Ее части вышли к северным скатам высот Черная и Безымянная.

Несмотря на некоторые тактические успехи, в целом группа Штерна не добилась выполнения поставленной задачи. Причины? Первая — плохая разведка; вторая — слабое огневое подавление обороны противника; третья — неудовлетворительное взаимодействие пехоты, танков, артиллерии, авиации.