Блюхер - Николай Великанов

В последнее время появились публикации, в которых говорится, что в конце июля 1945 года Люшкова видели в Дайрене, он работал в интересах Квантунской армии под фамилией Ямогучи Хасигюто. С разгромом советскими войсками Квантунской армии японцы решили устранить Люшкова.

Американский исследователь И. Кукс, долгие годы занимавшийся историей предательства Люшкова, утверждает, что в 1945 году, незадолго до занятия Дайрена советскими войсками, Люшков был убит.

«19 августа, вечером, начальник Дайренской японской военной миссии Такеока предложил Люшкову зайти для переговоров по его делу…

„Я имел намерение отравить Люшкова в кабинете, — давал потом показания Такеока, — для чего имел при себе в маленьком флакончике 5 граммов цианистого калия в кристаллах… Я предложил ему чай, рассчитывая незаметно положить в него яд… Однако Люшков пить чай не стал. Я стал вести разговор о том, чтобы он покончил самоубийством. Но Люшков отказался… Я предложил пойти в порт, подыскать судно, на котором он мог бы уплыть в Китай. На ступеньках к выходу во двор я быстро зашел вперед и внезапно из браунинга выстрелил ему в левую сторону груди. Он упал“.

Далее — фрагмент допроса начальника разведывательного отделения этой миссии Аримица Кадзуо: „Такеока приказал нам отнести труп в заднюю часть двора. Когда мы стали поднимать его, человек застонал. Такеока приказал мне задушить этого человека, но я отказался. Тогда Такеока приказал его застрелить. Я взял пистолет и выстрелил в висок. Труп мы завернули в одеяло, отнесли его на задний двор, бросили на кучу угля…“

Той же ночью Такеока предложил труп кремировать как японского военнослужащего Ямогучи, покончившего жизнь самоубийством…»

В двадцатых числах июня 1938 года из Новосибирска в Хабаровск на место Люшкова был переведен начальник УНКВД старший майор госбезопасности Г. Ф. Горбач. Новый начальник УНКВД арестовал заместителя Люшкова, работавшего с ним еще в Азово-Черноморском крае, — Г. М. Осинина. Его должность занял майор госбезопасности М. С. Ямницкий.

Между Блюхером, Горбачем и Ямницким сложились деловые отношения, но они не стали ни дружескими, ни доверительными, какими были с Дерибасом и Западным.

НАПРЯЖЕНИЕ НА ГРАНИЦЕ

Генерал армии И. Н. Шкадов, участник боевых событий у озера Хасан, в своей книге «Озеро Хасан. Год 1938-й» обстоятельно описал обстановку накануне нападения японцев.

Что представлял собой район крупной военной провокации Японии против советского Дальнего Востока?

Посьетский район, самая южная оконечность дальневосточного Приморья, имел весьма важное значение: здесь сходились границы СССР, марионеточного государства Маньчжоу-го и Кореи. Граница Советского Союза с юга на север проходила по реке Тумэнь-ула (Туманган), отделяя советскую территорию от Кореи. Протянувшись так около 20 километров, граница с Кореей переходила в границу с Северо-Восточным Китаем (Маньчжурией) и отступала от реки. В этом месте между СССР и Кореей длинным узким языком вклинивалась территория Маньчжурии.

Почему японская военщина избрала для вооруженной авантюры район озера Хасан?

Ответ на этот вопрос следует искать в характере местности и особенностях топографии Посьетского района.

Озеро Хасан и расположенная около него гряда высот, или, как их называют в Приморье, сопок, находится всего в 10 километрах от берегов Тихого океана, а по прямой — в 130 километрах от Владивостока.

Если у Владивостока граница отстоит от побережья еще сравнительно далеко, километров на 60–70, то чем дальше на юг, тем все ближе она подходит к побережью. Здесь местность представляет собой узкую прибрежную полосу — низменную и сплошь болотистую, где движение возможно лишь по немногим тропам и проселочным дорогам. И только немногочисленные сопки возвышаются над болотистой равниной.

Такими сопками, открывающими обзор на Посьетский залив, являются высоты Заозерная и ее соседка с севера — Безымянная, по вершинам которых проходила граница с Китаем. Обе они являются частями одного скалистого кряжа, спускающегося на нашу сторону прямо в озеро Хасан.

Если бы японцам удалось захватить эти высоты, то у них появилась бы возможность держать под постоянным наблюдением и прямым огнем артиллерии весь участок нашей территории к югу и западу от залива Посьета, угрожать всему побережью в направлении на Владивосток.

Конечно же, планируя свою авантюру, японская военщина рассчитывала на гарантированный успех. Ее убеждал в том очень трудный для организации нашей обороны характер местности. Если идти от границы в глубь советской территории, то сразу за сопками Заозерная и Безымянная увидишь озеро Хасан. Его северный и восточный берега находятся на расстоянии 150–200 метров от границы. Словом, обе сопки отделены от остальной советской территории довольно широкой водной преградой, которую можно обойти только в непосредственной близости от границы по двум очень узким проходам. Болотистая местность и ограниченное количество дорог не позволяли нашему командованию в короткий срок подвести в этот район тяжелую артиллерию, эффективно использовать бронетанковую технику.

К форсированной подготовке крупного вооруженного конфликта в Приморье японцы приступили с начала 1937 года. Особое внимание они сосредоточили на участке, охраняемом Посьетским пограничным отрядом. Как свидетельствуют факты, участок обстоятельно изучался с суши, с моря и с воздуха.

Помимо явных провокационных выпадов на границе японцы вели тайную подготовку к военным действиям. В начале июня бойцы Посьетского погранотряда задержали на территории СССР группу японских диверсантов из 29 человек. Они намеревались провести ряд террористических актов и поджогов в приграничных районах, чтобы посеять панику среди местного населения.

Свои агрессивные намерения японцы подкрепляли крупным сосредоточением войск в Маньчжурии в непосредственной близости от нашей границы. Буквально накануне хасанских событий на участке Посьетского пограничного отряда (на этом участке 13 июня предатель Люшков перебежал к японцам) была сосредоточена пехотная Ранамская императорская дивизия с артиллерией, танками, кавалерией, бронепоездами.

В своих планах японский генеральный штаб отводил значительное место белоэмигрантам, обосновавшимся в Маньчжурии. На переговоры к атаману Семенову был направлен офицер штаба Ямаока. Как выяснилось позднее, Семенов получил указание в случае удачного развития операции в районе озера Хасан действовать без промедления «для закрепления тактического успеха».