Звездные всадники - Тимоти Зан

Рин-саа склонил голову набок.

— Мы не знаем, в чем причина успеха программы размножения. — В его голосе прозвучали жесткие нотки. — Знаем лишь, что необходимо присутствие человеческих существ. Это все.

Итак, темпи полны решимости не уступать ни миллиметра. Вообще-то Роман и не ожидал, что они так легко сдадутся: в своей спокойно-выдержанной манере темпи могли быть не менее упрямы, чем люди.

— Ну, в таком случае позвольте мне вам объяснить. Программа работает, потому что человеческие существа, как вы любезно нас называете, суть хищники, и звездные кони реагируют на присутствие хищников ускорением своего цикла размножения.

— Это пока не доказано, — сказал Рин-саа.

— Возможно, и не доказано — по темпийским стандартам, — возразил Роман, — но все показатели налицо, и для нас их вполне достаточно. Когда двести звездных коней не просто желают, а рвутся напасть на шестерку своих злейших врагов, не вызывает сомнений, что их экологическая модель защиты — сражение с опорой на грубую силу за счет численного перевеса. И существует лишь один способ создания численного перевеса.

Рин-саа засомневался и коснулся пальцами уха.

— Может, ты и прав.

— Ты знаешь, что я прав, — сказал Роман. — Независимо от того, признаете вы мою правоту или нет. И это должно беспокоить вас, потому что до сих пор вы считали, что понимаете звездных коней лучше, чем любые явления природы.

— Мы никогда не утверждали, что знаем все, Ро-маа. Мы наблюдаем; мы учимся; мы понимаем. Иногда понимание приходит быстро, иногда на это уходят столетия. Темплисста будут размышлять над тем, чему стали свидетелями, и так приобретут новые знания.

— Хорошо. — Роман перевел взгляд с Рин-саа на Со-нгии и обратно. — Тогда поразмышляйте и над тем, что я сейчас скажу, когда сочтете, что настало время для размышлений. Вы ошибались насчет звездных коней; я утверждаю, что и насчет людей вы тоже ошибаетесь.

Рин-саа, склонив голову набок, устремил на него немигающий взгляд.

— В полной мере мы пока не понимаем вас, Ро-маа. Тем не менее мы понимаем вас лучше, чем, возможно, вам известно.

Роман покачал головой.

— Нет. Вы думаете, что понимаете, но это не так. Вы вбили себе в головы, что мы — это высокие уродливые темпи, которые не могут или не хотят понимать окружающую их природу, ни больше и ни меньше. Вы были полны решимости дотянуть нас до вашего уровня восприимчивости, даже если это убьет нас. Такой образ сохраняется в вашем сознании на протяжении вот уже двадцати лет, и вы никак не хотите отказаться от него.

— Вы разумные создания, Ро-маа, — сказал Рин-саа. — Вы в состоянии влиять на природные процессы, и это накладывает на вас ответственность.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. И, веришь ты в это или нет, мы осознаем и принимаем эту ответственность. Однако так, как понимаем ее мы, а не вы.

Роман сделал глубокий вдох, чувствуя на своих плечах груз истории. Он принял участие в проекте «Дружба» в надежде предотвратить войну, независимо от того, на чьей стороне перевес. И сейчас, похоже, ему лично предоставлялся последний шанс сделать это.

— Вы считаете себя хранителями и защитниками природы, Рин-саа, — продолжал он, стараясь говорить медленно и как можно четче формулировать мысли. — Вы видите структуры и экосистемы и приспосабливаетесь к ним. Человеческие существа устроены иначе. Мы видим те же структуры, но изменяем их в соответствии со своими нуждами.

— Вы используете их, — голосом, завывающим больше обычного, поправил его Рин-саа. — А потом разрушаете.

Роман покачал головой.

— Используем, да, но не разрушаем. Конечно, бывают исключения, иногда гибельные. Но по большей части мы не столько разрушаем природные структуры, сколько изменяем их. Есть разница, согласись.

— Но вы не имеете права изменять их.

— Вот это и есть ваша главная ошибка на протяжении всех этих лет. Мы имеем право делать это, потому что такова наша природная структура, — мы наделены даром строить, созидать и переделывать, то есть изменять лицо мира. А ваша ответственность, — он вытянул палец в сторону Рин-саа, — поскольку вы наделены даром уважать все природные структуры, состоит в том, чтобы позволить нам исполнять свое предназначение.

Темпи молча смотрели на него, склонив головы набок под почти одинаковыми углами. Они были удивлены или погрузились в раздумья; Роман не знал, что означает этот жест.

Потом голова Рин-саа медленно вернулась в вертикальное положение.

— Сейчас я ничего не могу ответить тебе, Ро-маа. Но я поговорю с другими темплисста. Над этим необходимо поразмышлять.

Роман вздохнул с облегчением.

— Это все, о чем я прошу, Рин-саа. И заодно поразмышляйте вот над чем. — Он взял стоящий на столе стеклянный пузырек и протянул его Рин-саа. — Как думаешь, что это такое?

Рин-саа взял пузырек и принялся разглядывать его содержимое.

— Похоже на пыль.

— Это и есть пыль. Точнее, состоящий из пыли пот, собранный с мертвых «акул». Мы считаем, что в нем содержится полная запись последних минут их жизни. Запись того, как шесть мощнейших «акул» отчаянно пытались сбежать, но погибли под телекинетическими ударами двухсот доведенных до бешенства звездных коней.

— Такая смерть — естественное явление природы, — сказал Рин-саа. — Это совсем не то, что охота, в которую нас втянули обманом.

— Не спорю. Сейчас речь совсем о другом. Что, по-твоему, будет делать «акула», если совершит Прыжок в новую звездную систему и обнаружит там частицы этого пота и сохранившуюся в них запись?

Рин-саа устремил долгий пристальный взгляд на пузырек.

— Не знаю, — ответил он наконец. — Знаю лишь, что некоторые хищники избегают мест, где погибли другие. Это все.

— Этого достаточно. — Ощущение победы волной захлестнуло Романа. Он очень опасался, что темпи не поймут важности свойств пыли или, даже если поймут, будут отрицать ее. Однако Рин-саа повел себя честно и открыто, в духе темпи. — Если «акулы» ведут себя так — значит, мы нашли способ защититься от них. Способ, прошу заметить, не требующий убивать или каким-то другим образом вмешиваться в естественные экологические процессы.

— Возможно, — ответил Рин-саа, не сводя взгляда с пузырька. — Однако только в том случае, если имеется достаточное количество такой пыли. Его нет.

— Нет, — легкая улыбка скользнула по губам Романа. — Но будет. Видишь ли, один из способов, с помощью которых человеческие существа изменяют мир, состоит в том, чтобы разлагать интересные вещи вроде этой пыли на составные молекулы, а потом копировать их. Мы везем с собой на Кордонейл четыреста килограммов такой пыли; в течение нескольких недель мы получим тонны вещества, которое можно будет разбросать по всем вашим системам. — Он кивнул на пузырек в руке Рин-саа. — Покажи этот образец другим темплисста, и, когда вы будете размышлять над будущим ваших отношений с человечеством, рассмотрите возможность того, что мы встретились в космосе не случайно, а с целью взаимопомощи. Одна раса дополняет другую, и обе способствуют взаимному развитию талантов и углублению мнений.