Драконья Пыль. Проклятие Ирвеона (СИ) - Шию Ольга

Если бы дракон не решил вернуть лучи Звездам, она бы не лишилась прежней жизни. Но, тогда погиб бы Арон. Обряд без демонической подпитки забрал бы все силы. И Кот не сумел бы остановить взбесившихся демонов. Да, их было бы в разы меньше, но, что так, что эдак, все присутствующие на поле боя были обречены. Что бы ни задумывал Арон, обряд вышел из-под контроля, и моя помощь была лишь каплей в море. Рэнс выбрал единственное верное решение, но одна мысль не давала мне покоя.

— Рэнс, но ведь меня ты вылечил, когда пустынники ранили. А ведь я тоже человек.

Дракон неопределенно хмыкнул и надолго замолчал.

Ведь я человек?..

***

Война между Наронетором и Тувосарией закончилась, не успев толком начаться. Короткая стычка на границе и явление драконов, надолго не сдержали бы тувосарцев, но из штаба пришло известие, что королю стало совсем худо. И без того болезненное величество, якобы, окончательно слегло и доживало едва ли не последние дни.

Кое-кто решил, что болезнь короля — проделки темных и группа наемников под покровом ночи проникла через границу. Обратно они не вернулись. Войско заволновалось, а тут еще пошел слух, что при дворе начались разборки — король из-за слабого здоровья не сумел обзавестись наследниками, а нынешние кандидаты на трон — князья южных и северных провинций — имели собственные взгляды на пути расходования казенных средств. И война в их планы однозначно не входила.

Наемники тут же зачехлили оружие. Бесплатно воевать они не собирались. Военачальники попытались расспросить Егара, как первое доверенное лицо короля, но того и след простыл.

Три дня спустя у границы нашли тела двоих тувосарских солдат. Точнее то, что от них осталось. Больше всего останки напоминали две усеянные черными цветами клумбы. О черной шиповнице не знал только ленивый, а таких в тувосарском войске не было.

Теперь даже самые бескорыстные и отчаянные вояки послали Его Величество подальше. Про себя, конечно, не вслух. Через границу больше никто перебираться не рискнул, тем более, от высшего начальства не поступало ни одного вразумительного приказа, а призывы явиться наронеторцы игнорировали.

В Башне про вражескую армию вспомнили только через неделю, когда очнулся Властелин. К тому времени тувосарцы покинули границу, оставив после себя вытоптанное поле и наполовину сгоревший, наполовину вырубленный лес.

***

Кроме меня, Меру и Рэнса, в Холмах маялся Илам. Пока Арон был без сознания, а раненные маги и дракон приходили в себя, лесовик пытался разрулить ситуацию в Башне. Так долго пустовавшая, она наводнилась всевозможным народом. Драконы первое время тоже торчали в Башне, а когда убедились, что с Рэнсом все в порядке, умчались восстанавливать северные чертоги.

Башня, тем временем оживала. Заваленный выход расчистили, навели подобие порядка, тут и Арон очнулся. Лесовик с облегчением сдал непонятно кем возложенные полномочия и вызвался помочь Рэнсу перенести меня и Меру в Закатные Холмы. В Башне было слишком людно, Меру становилось хуже, а я по-прежнему не приходила в сознание.

Живительная сила новоявленных Врат быстро поставила чародейку на ноги, а меня привела в чувства. На следующий день я была готова обежать всю Тувосарию вдоль и поперек. Вот только зачем? Охватившая дракона апатия перекинулась и на остальных обитателей Холмов. Рэнс уверял, что полностью здоров, но все еще не может перевоплотиться. Обязанности повара взял на себя молчаливый Илам. За все время он попался мне на глаза два раза, а после успешно прятался в бесконечных коридорах поместья.

Меру все дни проводила в окружении духов. Внешне она совсем не изменилась, но стала еще более замкнутой, чем прежде. Радужные твари изредка появлялись рядом с ней, но к остальным обитателям Холмов оставались равнодушны.

Обстановка из гнетущей грозила перерасти в откровенно невыносимую, когда у ворот появился Антон. Вот уж кого меньше всего ожидаешь увидеть в такой глуши! Сущность Духа он тщательно спрятал и выглядел в точности как в тот день, когда мы вдвоем очутились посреди фантастического леса Западной Гряды. За исключением, разумеется, местной одежды.

— Привет. Есть минута?

Вот так просто, как будто поймал в коридоре университета в перерыве между лекциями, а не материализовался посреди заброшенного поместья за десятки километров от обжитых мест. Я прекратила таращиться, кивнула. Горло сжал спазм, но я с трудом пробормотала:

— Где твой брат?

— Домой отправил. — Он засунул руки в карманы кожаной куртки, пожал плечами. — Он не очень этому обрадовался, честно говоря.

— Не понимаю. Ты знал, как можно вернуться?

— Знал. Просто было интересно, чем все закончится.

Прекрасно! Вполне в его стиле. Все знал, а мне плел, что это невозможно! Интересно ему было, вы подумайте!

— А сам почему не ушел?

Взгляд в сторону.

— Я извиниться хотел. — Он впервые посмотрел мне в глаза и улыбнулся. Как раньше. Искренне и немного виновато.

Дурацкое сердце по старой привычке сделало двойное сальто.

— Не за что извиняться, — горло снова сдавил спазм. Вот только теперь, не смотря на сердечные кульбиты, меня душила злость. Очень мило, наговорить гадостей, а потом спокойно улыбаться. Ну, уж нет!

— Тай, я все вижу. — Он постучал себя по виску. — Ты злишься. Это справедливо. Я не буду оправдываться и что-то объяснять. Ты ведь все равно не послушаешь, я тебя знаю.

Снова пошел снег и тщательно выметенный двор покрылся белым ковром. Антон молчал, только пристально смотрел. Может быть, мысли читал или наоборот, пытался что-то передать. Потом устало усмехнулся.

— Прости меня.

Калитка стукнула. Я на негнущихся ногах прошла по цепочке следов, выглянула за ворота. Пушистые снежные медузы опускались на идеально ровное, нетронутое полотно.

— Чертовы Духи!

С узенькой крыши над воротами съехал сугроб, пушистый снег взметнулся, бросился в лицо. Глаза защипало, но совсем не от снега.

***

В жизни каждого человека наступает момент, когда нужно поставить точку. Иначе история перерастет в невыносимую тягомотную дрянь. Все это понимают, но из вежливости или иных причин молчат. А ты продолжаешь действовать по старому сценарию, хотя чувствуешь, что давно никому не нужен.

***

В доме пахло пирожками. Обычными, без примеси Драконьей Пыли. И это было так странно, после стольких дней услышать этот уютный запах. В прежние времена я бы с радостью слопала целую тарелку, но теперь меня мутило от одной мысли о еде.

Пошатываясь от накатившей усталости, я добрела до купален и застыла. Двери во внутренний дворик стояли нараспашку. На порожке, спиной ко входу сидела Меру, а рядом с ней черноволосый парень. Волосы колдуньи струились по спине, черными змеями скручивались на светлых досках. Плечи Меру задрожали, она уткнулась лбом парню в плечо, а тот обнял ее и что-то прошептал. Я неслышно отступила в тень. Возможно, он меня почувствовал, хотя однажды мне уже удалось его обмануть, а сейчас меньше всего хотелось мешать.

Об этих двоих можно не беспокоиться.

Илам по-прежнему где-то прятался, а бегать за ним по всему холму не было сил. Злость после встречи с Антоном прошла, и место ее заняла пустота.

Поместье и покрытый снегом двор остались позади. Сосны худо-бедно защищали от снега, а за пределами выстроенной паразитами стены его методично подчищали снежные волки. Кружились по полю полупрозрачными поземками, сметали белую крошку в длинные ершистые сугробы.

У основания одной из базальтовых колонн из-под земли бил родник. Рядом с ним Илам соорудил навес для Ворона, натаскал сена и зерна, так что конь был обеспечен всем необходимым, ведь затащить его на холм через стену было непросто. Выглядел конь прекрасно: черная шерсть лоснилась, а грива была тщательно заплетена. Вот значит, где целыми днями пропадал лесовик!

— Если не возражаешь, я тебя позаимствую, — я похлопала Ворона по шее, — надеюсь, ты запомнил дорогу. Возвращаться придется одному.