Ангел Возмездия - Юрий Петухов

А Иван летел, летел вперед, несмотря ни на что! Скорость была мала. И он должен был вот-вот упасть! Но одна опасность миновала – он может утонуть, пропасть в воронке, его могут разорвать в клочья клювастые, но теперь его уже не разобьет о скалу волнами! Иван умел драться за свою жизнь. И он использовал любой шанс, даже если это был один шанс из десяти тысяч!

Впрочем радоваться долго не, пришлось. Одна из тварей, наиболее удачливая, сильная и злобная, вырвалась из кучи-малы, вцепилась в Иванову спину, не разбирая, где ткань, где кожа, раздирая все. И понесла, понесла... Она сразу оторвалась от преследующих, хотя стая гналась, Иван видел. Стоял такой дикий гвалт, писк, крик, визг, скрип и вообще непонятно что, словно все отродия ада бросились в погоню за извергнутым преисподнею демоном!

Боль была непереносимая. Но и непереносимую боль человек переносит! Иван тыкал снизу в брюхо твари лучеметом. Но та не реагировала. Она даже не орала, не клекотала, молчком тащила добычу.

Чтобы хоть как-то уменьшить боль, Иван ухватился руками за лапы, подтянулся. Тварь задергалась, затрепыхалась, но скорости не снизила. А погоня отставала. Иван повернул голову – и только теперь оценил, что же это было: полнеба закрывала собою неисчислимая дико орущая пернатая стая! Да, только их число спасло Ивана, будь клювастых двое, трое, и ему не миновать бы смерти!

А когда он посмотрел вперед, то глазам своим не поверил – на горизонте сумрачной фантастической громадой стоял скалистый остров. До него было очень далеко, невероятно далеко по земным меркам, но остров был просто исполинским, если он так выглядел на расстоянии. По всей видимости, гнездо твари, несущей Ивана, и было на том острове. Но Иван не хотел попадать в гнездо, хватит уже!

Он поглядел вниз – они как раз пролетали над необъяснимой, но существующей границей между океаном бушующим и океаном спокойным. Иван даже поблагодарил глупую и прожорливую тварь – это она его вынесла сюда, она дотащила его до водной глади, на антигравитаторах он прошел бы лишь половину пути!

Боль притупилась, теперь он почти не чувствовал ее, точнее, он заставлял себя не чувствовать ее, что ни говори, а космолетчик экстракласса недаром десять лет проходил подготовку! На Гиргее, когда его проткнула насквозь ядовитым носом рыба-палач, было значительно больнее, в тысячу раз больнее. Но и тогда он усилием воли сумел отключить связь рецепторов с болевыми центрами в мозгу. Главное, не было бы заражения, ведь похоже, эти твари питались не только свежатинкой, но мертвечиной, падалью, недаром они напоминали сверхгигантских и уродливых гибридов земного грифа с гадрианским рогатоголовым гнилоедом.

Иван отпустил лапу, одной рукой слазил в пояс, вытащил таблетку поливита, проглотил. Теперь можно было не беспокоиться – поливит мгновенно уничтожал любую заразу. Его запустили в серийное производство лишь за пару лет до Иванова отлета. Это было новейшее сверхсильнодействующее средство. Надо было поблагодарить спятившего, но все же доброго и верного приятеля Сержа Синицки, Серегу!

Рогатая тварь не трогала Ивана, видно, берегла для птенцов. Но Иван ее саму беречь не собирался. Он все рассчитал и выжидал теперь удобного момента. Главное, не опоздать! Лучше проплыть лишний километр, чем разбиться о каменную поверхность острова. А теперь Иван видел – остров этот – сплошная скала. Лишь несколько высоких башен с маленькими окошечками торчали среди каменных нагромождений. Пора!

Он резко подтянулся, ухватив тварь за лапы, ухватив повыше, чуть ли не у самого брюха. Подтянулся и сразу же перехватился, закусывая губу, чувствуя, как со спины лоскутами слезает кожа. Следующим прыжком-перехватом он добрался до длинной голой шеи. Тварь перепугалась, замерла, размахивая гигантскими крыльями, потянула шипастый клюв к Ивану. Но было поздно – Иван висел на шее, почти у головы. В него снова вцепились когтистые лапы. Но поздно! Поздно! Иван уже ломал шейные позвонки, скручивая шею... еще одно усилие – и голова бессильно свесилась, из клюва послышался смертный хрип. Тварь еще трепыхалась, еще взмахивала крыльями. Но Ивана она уже не интересовала.

Он, придерживая на груди ремень лучемета, прижав локти к телу и чуть подогнув ноги, летел вниз. Где-то далеко-далеко у горизонта галдела стая, чуть выше, медленно, растопырив уродливые крылья, падал клювастый. А Иван летел камнем! Полкилометра – сразу и не упадешь! Нужно еще и дождаться!

Это были томительные секунды. Малейший промах, невидимая осечка – и его расшибет о безмятежную и ласковую на вид водную гладь. За сотню метров над поверхностью Иван чуть расправил руки – и сразу его положение выровнялось, теперь он падал вниз ногами. Важно было не завалиться на спину, и потому Иван прижал подбородок к груди, он был опытным спортсменом-парашютистом, он был прыгуном в воду, он знал, что делать... И все же такое с ним было впервые.

Удар встряхнул, будто не в воду, а на камень упал. Но это было первое ощущение. Иван стремительно погружался в пучину, а сам радовался – все цело, все позади, он спасен! Он умудрился каким-то чудом даже не сломать ничего, не вывихнуть ног и рук!

Его опустило метров на двадцать пять. И он не сопротивлялся, не замедлял движения. Спасен! Прохладные струи обтекали его тело, сливались в одно целое над головой. Вода была прозрачна, чиста. Иван поднял голову вверх и увидал небольшой круглый просвет, словно солнце плескалось в верхних слоях воды. И пошел наверх. Всплыл он возле чуть покачивающегося на ряби трупа клювастого. Отпихнулся от него ногой. И поплыл к острову.

Трижды на него пытались нападать зубастые рыбины типа земных акул, только трехглазые и с корявыми лапами вместо плавников. Но Иван отбивался от них. Рыбины оставили его в покое, уплыли. А вот спину жгло – то ли вода была с растворами солей, то ли ссадины и раны были глубоки и реагировали на все. Иван старался не замечать этого. Он тихо и размеренно взмахивал руками, плыл к острову.

И он еще не знал, что его там ждали. Он вообще ничегошеньки не знал – будущее было темным, непредсказуемым.

Обдирая колени об острые выступы береговых наслоений, он выбрался из воды. Нагромождения камней-валунов, песчаное побережье, уходящие ввысь уступы скал не вызывали особой тревоги – все было дико, первозданно. А Иван меньше всего боялся первозданного и дикого.

Он прошелся по отмели, не снимая комбинезона, отжал с него воду, отдышался. Усталость накатила внезапно, наверное, действие стимуляторов закончилось. Но когда Иван уже собирался улечься на песочек, закинуть руки за голову и вздремнуть минут десять-пятнадцать, из-за камней вдруг с гиком и гвалтом высыпала орава негуманоидов странного вида. Именно орава!