По имени Феникс. Дилогия - Максим Грек

С одной проблемой вроде все стало ясно, но есть и иная проблема, с которой я уже впрочем, столкнулся и начал по мере своих сил решать. Вот что говорит о ней первый Феникс: «Магические создания и наделенные магией расы разумных существ, очутившиеся в замкнутом пространстве, далекие от своих родных земель, впали в непонятное безумие и начали истреблять друг друга. Повторялась история со вторым Снорарлом. Я не мог понять, отчего же в этот раз создания, коих мы подготовили к переселению и подобрали в строгом порядке, начали вести себя наперекор планам». Он описал, как они грызли друг друга, и ничего с этим нельзя было поделать. Много рас перестало существовать. Маг, хоть ранее такие как он и не вмешивались в дела политики, взял на себя общую власть и приступил к правлению.

Много чего еще он написал, но самое главное я уже знаю. Феникс вовсе не единый дух, возрождающийся в прочих телах, а самые разные люди, возложившие на себя полномочия (так иногда бывало) или получившие власть от предыдущего Феникса (это случалось чаще). Конечно, обо всех последующих Фениксах первому Алкарусу Силийскому ничего не было известно, потому как он все же умер, хоть и прожил, как подобает сильному магу уйму лет, а я узнал о них из дневников прочих Фениксов (из тех, что соизволили вести их).

Дни сменялись днями, и все было спокойно. Никаких враждебных действий оборотни не вытворяли, да и покушений на мою жизнь никаких не предпринималось. Я даже начал думать, что все слова Хагвара по поводу заговора лишь чрезмерная настороженность и ничего более. Даже дворцовый охранник, которого я вначале посчитал подозрительным, Рын Тигриная Лапа, после более близкого знакомства показался очень приятным и верным малым. Хорошенько подумав, я решил, что если бы не слова Хагвара про заговор оборотней, то я не обратил бы на имя Рына никакого внимания, ведь кроме имени в нем нет ничего, что вызывало бы подозрения. Не может же одновременно быть так, чтобы в столь заметном деле, как подбор имени, тайный агент допустил грубейшую ошибку, а во всем остальном остался неподражаемым! Если бы он был настолько хорош, что ни я, ни Хагвар в нем не заподозрили предателя, то Рын ни за что не допустил бы промашки с именем.

Тихими, спокойными днями я понемногу оттачивал свои магические навыки (во дворце есть специальный полигон для подобных целей. Не комната, а полигон!). И игрался с двумя сильнейшими артефактами, попавшими в мои загребущие руки, словно с детскими конструкторами. У меня с ними была проблема: таскать с собой всюду тяжесть Белого Меча — нестерпимо нудно; а хранить Плеть на руке, и следить за тем, чего эта рука коснется — вдвойне нудно и опасно. Мое неосторожное обращение с Плетью уже лишило Дворец большого обеденного и письменного стола, назойливого дворянина — одежды (ему еще повезло, что я успел сорвать с него камзол, прежде чем тление коснулось бы его тела), а Грома — жареного поросенка, до которого я случайно дотронулся во время всеобщего пиршества. Про мои трюки с переодеванием вообще не стоит упоминать. То, что я не уничтожил свою одежду еще в походе, кроме как чудом не назовешь. И вообще, мне надоело перед сном связывать сжатый кулак, так чтобы Плеть целиком покоилась в руке и не имела возможности ни до чего дотронутся. Вот поэтому, дабы уменьшить негативные воздействия артефактов, я и придумал создать на левой руке браслет. Белый Меч, как и Черная Плеть, оказался сговорчивым предметом (точнее они заклинания, обретшие материальность… ну да и пусть), и по моей просьбе принял форму пластины, которую я смял, словно лист фольги, и в которую запрятал вредоносную Плеть. Вместо двух мешающихся артефактов появился один — негативный. Только после их слияния ко мне закралась нехорошая мысль: как бы, не сдетонировала эта гремучая смесь ненароком…

Чтобы полнее понять записи первого Феникса, да и найти возможность вернуться домой, я обратился за разъяснениями к архимагу Высшей Школы. При нашем разговоре присутствовали профессора школы, глава боевых магов Назран, первосвященник Харимон и ведьма Миалла, на которую все бросали настороженные и даже злобные взгляды. Весь разговор ведьма молчала и лишь жалась ко мне словно игривая кошка. А вот все прочие маги желали говорить много, но не по теме. Уж не знаю, что такого натворила ведьма, что все профессора на нее всполошились, но она явно оставила о себе память.

Только я заговорил об устройстве мира, как натолкнулся на стену непонимания. Оказалось, что маги совершенно ничего не представляют ни о Границе, ни о магических резервуарах. Я постарался незаметно соскользнуть с опасной темы, посчитав, что раз им никто не сказал, как на самом деле обстоят дела, то и знать им этого не нужно. Стало ясно, что и с возвращением домой они мне не помогут. Весь разговор сразу же стал скучным и бессмысленным, но я продолжал слушать их теории, походившие на фантазии. Чтобы хоть как-то выказать заинтересованность я попросил их поделиться знаниями и научить меня новым заклинаниям. Они радостно согласились и я почти что начал выучивать всякие полезные чары, вроде сотворения пищи и воды, как вдруг Харимон взревел, схватил меня за грудь:

— Если вам нужны заклинания, то я дам вам их! — и с этих слов начался веселый этап ученичества. Кстати веселый он не только для меня, но и для всего отряда. Они так обрадовались, что Рин даже расплакался, когда понял, что придется меньше играть с детьми. Ведь это были слезы счастья?

Из всех предложенных первосвященником заклинаний (многие из которых являлись секретными разработками Ковена) я выбрал Телепортацию. Это самое новое их изобретение и пока что пользоваться им никто особо не умеет, но Харимон заверил, что теоретически все рассчитано верно. Его расчёты убедили одного лишь меня, а вот остальные товарищи еще больше «обрадовались» и попытались убежать. Попытались.

— Для активации заклинания требуется синхронизированная мощь дюжины посвященных! — вот что сказал на вводной лекции по изучению нового заклятия новоиспеченный преподаватель Высшей Школы Харимон. — Но веря в индивидуальную мощь каждого из присутствующих, мы можем добиться, чтобы заклинанием овладел каждый и мог перемещаться без помощи дюжины других магов.

Со всем прилежанием, на которое способен, окунулся я в новые для меня магические науки. Оказалось, что выучить заклинание по формуле стократ сложнее, чем испробовав или увидев действие этого заклинания воочию. Поэтому дело продвигалось со скрипом. Я стал меньше гулять с Ольгой, но она не унывала и больше времени проводила со мной. Как это возможно? Да очень просто — она не отходила от меня ни на шаг. Все время рядом. И когда я слушаю лекцию Харимона, и на лекциях прочих профессоров, что пытались вдолбить мне основы магии. Она была все время рядом! А еще и Владик, который поняв свое бессилие (ведь он не сравнится в индивидуальной мощи ни с кем из отряда и потому не будет способен выучить телепортацию) просто таскался со мной. Они постоянно отвлекали меня и не давали сосредоточиться. Зато Ольга перезнакомилась со всем отрядом, и из этого не произошло конца света. Даже с Миалой они почти не ссорились… пока дрались. А так все мирно и дружно. Но я не злился на них, ведь все происходящее напоминало светлые деньки студенчества, где точно также соседи по общаге не давали мозгу перегреваться перед экзаменами. Когда мне нужен был отдых, то я разговаривал с друзьями или читал им стихи из найденных книг классиков. Конечно, понять по-русски они не могли, а я не брал на себя ответственность переводить на местную речь великие произведения, но они слушали Онегина, как я слушал бы музыку и просто наслаждались переливами непонятных для них, но ласкающих слух звуков.