ЦРУ против КГБ. Искусство шпионажа - Аллен Даллес

Иногда информация, касающаяся проводимой государственным департаментом политики, исходила от чиновников низкого ранга, недовольных теми или другими конкретными мерами. Это же касается и других ведомств, главным образом, военных, несогласных с политикой дипломатического ведомства.

Дуглас Кейтер приводит пренеприятный случай огласки частного меморандума государственного секретаря Раска, направленного министру обороны Макнамаре, в котором Раск без достаточного на то основания предлагал «отражать массированные атаки Советов в Европе только обычным оружием». Вся эта история, пишет Кейтер, «основывалась не на самом меморандуме, а на его «интерпретации», сделанной каким-то представителем военно-воздушных сил, по-видимому настроенным враждебно к позиции госсекретаря». Он добавляет, что на расследование этого случая затратили более тысячи человеко-часов, прежде чем установили генерала авиации, виновного в утечке информации, связанной с меморандумом Раска. (Генерал, кстати, был переведен с понижением из Пентагона в войска — в часть, расположенную в штате Алабама).

Непреднамеренная утечка информации может произойти, например, в ходе непродуманного разговора с каким-нибудь настырным репортером. Задавая вопросы значительному числу лиц, тот часто бывает в состоянии представить себе истинную картину разработки той или иной засекреченной программы. В таких случаях бывает трудно разобраться в происшедшем, поскольку репортеры, явившиеся прямо или косвенно причиной утечки информации, отказываются назвать источники, и поэтому почти невозможно доказательно установить виновных.

За одиннадцать лет службы в Центральном разведывательном управлении я присутствовал на многих заседаниях, самого высокого правительственного уровня, для которых характерна сцена, подобная описанной ниже. При этом все равно, была ли правительственная администрация республиканской или демократической. Высокопоставленный представитель правительства, нередко самый высший, приходил на заседание, потрясая газетной статьей, произносил примерно следующее: «Кто, черт побери, проболтался об этом? Ведь всего несколько дней назад здесь, за этим столом, дюжина нас приняла секретное решение. И вот оно полностью изложено черным по белому здесь, в газете, на радость нашим врагам. На этот раз мы должны найти виновного и повесить его на ближайшем фонарном столбе. Как управлять государством в таких условиях?! Этому должен быть положен конец. Побеспокойтесь о тщательном расследовании и доложите результат. Но смотрите, чтобы на этот раз виновные нашлись обязательно! Я не собираюсь больше терпеть такие безобразия». И так далее.

После этого все приходит в движение. Включается комитет по безопасности, привлекают ФБР, если возникнет подозрение в нарушении закона. По истечении установленного срока расследование приходит к следующим результатам:

Установлено, что решение правительства было изложено в секретном (или совершенно секретном) меморандуме, размноженном в двенадцати экземплярах, которые разосланы в установленном порядке в соответствующие правительственные ведомства, департаменты и бюро, имеющие непосредственное отношение к затронутым вопросам. Несколько сот человек получили затем доступ к этому меморандуму, поскольку он был размножен по распоряжению руководителей департаментов и ведомств, чтобы ознакомить с ним своих подчиненных. Возможно, этот документ был разослан и некоторым правительственным чиновникам высокого ранга в различные районы земного шара, поскольку не исключалось их участие в намеченных мероприятиях. В заключение в расследовании говорилось: документ видели или слышали о его содержании от пятисот до тысячи человек, и кто-то из них мог рассказать о нем «иксу», «игреку» или «зету». Никто из официальных лиц не признает в данном случае нарушения секретности, и никто из газетчиков никогда не назовет своего источника.

После того как расследование закончено, делается вывод: преступление совершено лицом или лицами, неизвестными и неустановленными. В ходе этой процедуры директор Центрального разведывательного управления обычно получает от высшего должностного лица напоминание, закон о ЦРУ предусматривает, что в обязанность главы управления входит, в частности, «защита разведывательных источников и методов от раскрытия их непосвященным лицам». И затем задается вопрос: что сделано во исполнение требований закона?

В ответ директор в большинстве случаев говорит: закон не дает ему права вести расследование вне вверенного ему управления и, наоборот, однозначно запрещает исполнение любых функций службы безопасности. Но зато закон возлагает на директора ЦРУ обязанность обеспечивать безопасность своих собственных операций.

Со смешанным чувством сожаления и боли хотел бы добавить: за все время моей службы в управлении мне не удалось добиться большого прогресса в поисках рецепта, с помощью которого можно было бы плотно заделать швы и дыры в нашей правительственной машине и тем самым хотя бы снизить темпы утечки важной информации к потенциальному противнику.

И все же положение вещей можно улучшить. Я полагаю, что необходимо провести открытую и честную дискуссию по этой проблеме. Англичане, имея закон по охране государственных тайн, располагают в этой области гораздо лучшей, по сравнению с нами, законодательной системой. При этом они высоко ценят и защищают ее так же, как это делается у нас.

Я исходил из посылки, что против свободы печати не должно ничего предприниматься. Однако свобода не означает полнейшую вседозволенность и распущенность, особенно когда дело затрагивает нашу национальную безопасность. Первая поправка к конституции такого толкования ни в коем случае не предусматривает.

Не думаю, чтобы этот аспект проблемы обеспечения безопасности можно было бы решить законодательным путем, за исключением ужесточения некоторых наших законов о шпионаже. Ниже я поясню, что имею в виду. Будет лучше, если правительство наконец наведет порядок в собственном доме, согласовав свои действия с конгрессом. Когда это будет сделано, оно может позаботиться и о печати.

Вот, на мой взгляд, возможный порядок процедуры: 1) исполнительная власть, в особенности государственный департамент и министерство обороны, совместно с разведывательным сообществом должны сделать все возможное для предотвращения публикации информации, представляющей интерес для наших противников, и предпринять действенные меры против утечки сведений из правительственных органов; 2) в сотрудничестве с лидерами конгресса и заручившись их согласием необходимо предпринять шаги по сокращению публикаций протоколов заседаний сената и палаты представителей, на которых обсуждаются вопросы нашей национальной безопасности, особенно в военной области.