Пристанище ведьм - Саша Пейтон Смит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я склонилась над Финном и с презрением, с искренней ненавистью посмотрела на его идеально красивое лицо, в эту минуту пепельно-бледное.
Он больше не двигался и весь обливался потом, но глаза его были открыты.
– Что ты со мной сделала? Магия… я больше ее не чувствую!
– Может, потому, что ты бездушный монстр?
– Я не смогу так жить, – выдохнул Финн. – Лучше убей меня.
– Стоило бы, – едва слышно произнесла я, – и вроде как я должна этого хотеть, но…
Я наклонилась и поцеловала его в лоб.
– Пока не могу.
Я пошла по траве, не оглядываясь на неподвижное тело Финна, которое сливалось с жутким мраком и сломанными тенями, где ему было и место.
Постепенно я перешла на бег и остановилась подле своих друзей, которые лежали, не двигаясь, единым созвездием.
Голова Лены кровоточила, рубашка Оливера вся покраснела, левый глаз Максин опух так, что больше не открывался. Я подошла к ним и коснулась своей душой, раздвинувшей границы реальности.
– Мне так жаль, – всхлипнула я.
А потом тьма поглотила меня уже полностью.
У меня все болело.
Я проснулась в своей постели в холодном поту, и тело ломило, как это часто бывает после долгого сна.
Руки и ноги не шевелились, горло саднило.
Я вспомнила, как выстрелили в Оливера, как я вонзила кинжал Финну в спину, как ощущала чужие души.
– Наконец отоспалась? – крикнула мне Лена с кровати.
– Давно я уснула? – прохрипела я.
– Дня три назад, – ответила Максин.
Она сидела на кровати Руби и листала журнал Vanity Fair. Под глазом у нее красовался большой фиолетовый синяк.
– Прости, Максин. Поверить не могу, что обвиняла тебя в смерти Уильяма.
Она покачала головой.
– Я уже тебя простила. Конечно, обвинение жестокое, но по крайней мере ты посчитала меня достаточно интересной, чтобы я могла вести двойную жизнь тайной убийцы.
Тут я обратила внимание на аккуратно заправленную кровать Руби, и тревога сотрясла мое сердце.
– Она?..
– Жива, но вчера уехала домой, – объяснила Лена.
– А Оливер?
Тут в дверь постучали, и вошла Флоренс, но не в сером муслиновом платье кухарки, а шелковом и нежном, бирюзового цвета, с накидкой на пуговицах поверх него.
Увидев меня, она улыбнулась.
– Рада, что ты проснулась.
– Флоренс временно заняла пост директрисы, – объяснила Максин.
– Отличный выбор, – сказала я, хотя каждое слово отдавалось болью в горле. – Так где Оливер?
– Ты можешь ходить? – спросила Максин.
Я сомневалась, что мои дрожащие ноги меня удержат, но все же села в постели.
– Отведи меня к нему.
Оливер лежал в комнате Максин под балдахином, бледный как призрак.
Я подошла к нему и упала на колени подле кровати.
Его зеленые глаза распахнулись, и я вздохнула с облегчением.
– Ох, слава богу!
Грудь Оливера мерно вздымалась и опускалась, и я была безгранично счастлива видеть его живым.
Он легко коснулся моей руки и слабо усмехнулся.
– Ты плачешь?
– Нет, – всхлипнула я.
– Хорошо. Мне еще столько всего надо у тебя спросить о магии. Ты обещала ответить на весь мой миллион вопросов!
Он улыбнулся, и его лицо сияло ярче полуденного солнца.
Наша невидимая связь казалась неизбежной и искренней. Прочной, как корни растения, что пробивает цемент. И теперь все время на свете было нашим.
Я многое хотела ему сказать, но верила судьбе, что для этого еще представится возможность. Пока было достаточно просто держать его за руку и слушать наше синхронное сердцебиение.
Однако мне нужно было еще кое-что сделать.
Я попросила Флоренс, Максин и Лену встретиться со мной тем же вечером. Мне хотелось объяснить им, что именно произошло.
Проходя мимо кабинета миссис Выкоцки, я ощутила острый укол совести, едва не сбивший меня с ног.
Лена, Максин и Флоренс встретили меня за круглым столиком для завтрака на кухне. Я заварила чай и обхватила свою чашку обеими ладонями, словно пытаясь согреть обледеневшую душу.
Меня слушали с терпением и пониманием. Я рассказала, как невольно убила Выкоцки, хотя она этого не заслуживала. И добавила, что все пойму, если они больше не захотят со мной общаться.
Все три смотрели на меня спокойно и кивали точно в нужные моменты.
Когда я закончила, Флоренс погладила меня по голове:
– Похоже, это был несчастный случай.
– Да, но…
Она оборвала меня без фальшивых улыбок и увещеваний:
– Мы все учимся на своих ошибках, Фрэнсис. Это не значит, что их нельзя искупить.
Я запоздало осознала, что по моим щекам текут слезы. Мне ужасно надоело плакать, и я рассчитывала еще долго этого не делать.
– Вы не считаете меня чудовищем? – спросила я, обводя взглядом подруг.
Лена покачала головой.
– Нет, что ты.
– Про тебя много что можно сказать, но «чудовище» в этот список не входит, – согласилась Максин.
Я сжала чашку в руках. Смерть миссис Выкоцки всегда будет лежать тяжелым камнем на моей душе, но пока этих слов достаточно, чтобы облегчить ношу.
– Вы очень храбро поступили, девочки, – похвалила нас Флоренс. – Мне жаль, что я не могла сражаться вместе с вами, но мне надо было вывести младших учениц из школы после того, как Хелен бежала.
– Бежала?
– Наверное, почуяла беду. И поступила трусливо, – объяснила Флоренс.
Максин вздохнула.
– Ну и к черту ее.
– А кто исцелил Оливера? Можно их поблагодарить? – спросила я.
– Магией особо никого не вылечишь, так что Максин позвала бывшую ученицу «Колдостана», которая занимается медициной в городе. Она осмотрела Оливера и заключила, что ничего серьезного пуля не задела. Главное – избежать инфекции, тогда с ним все будет в порядке. Это просто чудо, что он выжил.
– Спасибо, – сказала я, взглянув на Максин. – Даже не знаю, что еще сказать.
– Какие у нас теперь планы? – спросила Максин.
– Я хочу создать новую академию, в которой магия не будет считаться болезнью и девочки смогут развиваться под нашим добрым руководством, – ответила Флоренс. – Мы с Энн сами будем их тренировать – по-настоящему, чтобы они ко всему были готовы. И для меня будет честью, если вы мне в этом поможете.
Лена не задумалась даже на секунду:
– Спасибо вам за доверие, но я вернусь к своей семье. Я никогда не собиралась здесь задерживаться.
– Понимаю, и полностью тебя поддерживаю, – отозвалась Флоренс. – Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь вам воссоединиться.
– Спасибо, – сказала Лена, а Максин пожала плечами:
– «Колдостан» – мой дом. Я остаюсь.
Быть ведьмой – значит обладать силой в мире, где у женщин ее нет. Я видела, как «Сыны Сент-Друона» использовали магию для развлечений, ради власти, подчинения других своей воле
