Эпилог (СИ) - Блэки Хол

    Замужество - это не только я и Мэл. Это его семья, заведенные традиции и обычаи. Уважение к старшим, дружеские отношения с кузенами и кузинами, почтительность к дядьям и тетушкам, подарки на дни рождения племянников и племянниц. 

    Если в обществе узнают, что я топнула ногой, закапризничав, Мэла назовут подкаблучником. Тюфяком, который не может сладить с женой. А что говорить о подчиненных, которые когда-нибудь появятся? Руководство компании, наоборот, понизит Мэла в должности и ни за что не доверит серьезные задания. 

    Отвратительно, в общем. Где мой телефон? 

    - Эвка! - протянул родной голос, теряясь в музыке и гаме. - Не утерпела-таки. 

    - Не утерпела. Развлекаешься? 

    - Ага. Ревнуешь? 

    - Вот еще. Хотя Макес и проболтался Аффе, что ты нанял парочку стриптизерш. 

    Мэл увесисто выругался, прикрыв микрофон, но я расслышала. 

    - Эвочка, я ж не для себя заказал, а для... для веселья! Для друзей. 

    Попробовал бы он заказать для себя. Ух, я бы тогда примчалась в "Вулкано" и устроила повторный апокалипсис. Но мое доверие сильнее. 

    - Я, собственно, не за этим звоню. Если хочешь, подпишу договор. 

    - Серьезно?! - Похоже, Мэл протрезвел. 

    - Серьезнее не бывает. 

    - Что изменилось? 

    - Ну-у... Произошла переоценка ценностей. 

    - За один день? 

    - Чему удивляешься? Мы, девушки, существа легкомысленные. Меняем мнение по десять раз за час. 

    Мэл помолчал. "Я поделюсь с тобой экстази на кончике языка..." - надрывался певец на заднем фоне. 

    - Ловлю на слове. Курьер доставит пакет через час. Смотри, не усни до его приезда. 

    Меня кольнуло разочарование. Согласился. Не стал отговаривать от поспешного шага. 

    Кольнуло и пропало. Всё правильно, сомнений нет. 

    - Не волнуйся. Дождусь. 

    - Странно всё это, - хмыкнул он. - Наверное, пила и не закусывала. 

    - Знаешь, что! Жду твоего курьера ровно час, а потом ложусь спать, и до утра меня пушками не разбудишь. 

    - Уже бегу, кисуля, - ответил Мэл шутливо. 

    Ну-ну. Сколько же литров спиртного он выхлестал? 

    Курьер появился в алой зоне через пятьдесят минут. Невозмутимый молодой человек из адвокатской конторы, одетый в строгий костюм, несмотря на позднее время. Он терпеливо ждал, пока я подписывала листок за листком, в присутствии Зинаиды Никодимовны и начальника охраны. Они стерегли меня в четыре глаза. Вернее, оберегали. 

    А назавтра была свадьба. Нет, не так. Назавтра была Свадьба. 

    Была Вива, выгрузившаяся из машины с объемистой сумкой и платьем в черном чехле. Для стилистки выделили малую гостиную на первом этаже, и Вива строго-настрого запретила посторонним входить и отвлекать по мелочам. Она собиралась творить сказку. 

    Сегодня Золушка выходит замуж за Принца. Сегодня её ножки примерят хрустальные туфельки, а кожу обласкает белье из нежнейшего шелка. 

    Вива выпотрошила сумку, вывалив гору флакончиков, бутылочек, тюбиков, карандашей и прочей косметической мелочевки. Удивительно, как она умудрялась находить нужную вещь в куче мале. Стилистка трудилась над моим обликом не меньше пяти часов. Пару раз в малую гостиную приносили подносы с завтраком, но Вива, увлекшись, забыла о еде, я же забыла о перекусе от волнения. Омлет остыл, как и кофе со свежеиспеченными булочками. Ломтики буженины потаскал Кот, прохаживавшийся кругами по гостиной. 

    В промежутке между наведением экстракрасоты Вива помогла мне надеть, застегнуть и прикрепить. Наконец, она отошла в сторону. За каждым её ухом торчало по две кисточки. 

    - Бесподобно, - поцокала Вива языком. - Наслаждайся. 

    И я насладилась. 

    Насладилась совершенным, не моим лицом. Насладилась сложной прической с добавлением искусственных прядей, закрепленных бриллиантовыми булавками. Насладилась диадемой, к которой крепилась фата из кисеи, украшенной искусным кружевом. Вива трудилась над ней полтора месяца. Насладилась и платьем. Лифом из атласа с гипюром, удачно подчеркнувшим грудь и сузившим талию, и верхней пышной юбкой из органзы, расшитой серебряными нитями. Юбка струилась, опадая волнами и укрывая пол, отчего создавалось впечатление, будто вокруг меня белопенное море. И сама я плыла, точно на волнах. И сверкающее колье - куда же без него? 

    Мастерство Вивы воссияло немеркнущей звездой. Однако любование в зеркале вышло каким-то отстраненным. Словно это не мое отражение, а чужое. Нарядили куклу, чтобы развлечь толпу, и кукла вышла на редкость исключительной. 

    Я могла бы упиваться обликом, созданным стилисткой. Я стала бы вторым в истории Нарциссом, правда, женского пола. Но валящая с ног красота легла поверх тела, не сумев пробиться к душе. Неужели внешний лоск так важен? Очевидно, кому-то важен. 

    У входа ждал лимузин - белый и длинный. А еще прислуга в полном составе, Зинаида Никодимовна и самый старший Мелёшин. И солнце на голубом небе. Ни облачка, лишь белый раскаленный диск в зените. 

    - Смотри, и погода на твоей стороне, - заметила Вива. - Наверное, специально для тебя разгоняли тучи. 

    Произведенное впечатление оказалось достаточным, чтобы после потрясенного ступора собравшиеся захлопали, отбивая ладоши, в том числе и хозяин поместья. Когда я аккуратно спустилась по ступенькам, он поцеловал мне руку и проводил к распахнутой двери лимузина. 

    Помимо меня в салон забрались Зинаида Никодимовна, дед Мэла и Вива. Всю дорогу стилистка поправляла, разглаживала и распрямляла несуществующие складки на платье, чтобы оно смотрелось выигрышнее. Константин Дмитриевич сидел напротив и посматривал то в окно, то на нас с Вивой, старательно сохраняя серьезный вид. Зинаида Никодимовна глядела на меня как клуша на ненаглядного птенчика, прижав ладони к груди. Сегодня она выглядела замечательно, как и полагается светской даме слегка за тридцать. Ведь утром вместе с Вивой приехала стилистка из её салона, специально нанятая для моей компаньонки. 

    До Городской управы покатили и две машины сопровождения, взявшие наш лимузин в тиски. По мере приближения к центру города кавалькада выросла. Сзади и на соседних полосах движения пристроились автомобили, с которых, по всей видимости, велись репортажи в прямом эфире. Несколько раз параллельно с лимузином равнялись мотоциклисты, чтобы сфотографировать или снять на видео, но из-за затемненных стекол в машине попытки оказались бесполезными. 

    Испытывала ли я тщеславное удовольствие оттого, что поездка к Городской управе напоминала длинный караван? Наоборот, хотелось стать меньше ростом и забиться под сиденье, а лучше бы превратиться в невидимку. И все хотели посмотреть на меня, словно на уродца в цирке. 

    - На, положи под язык, - протянула Вива небольшой пакетик. - Это успокоительное. А то порвешь раньше, чем доедем.