Странники - Андрей Круз

В общем, эксперимент признали успешным, а на следующую неделю вписали в план еще пять контейнеров в этом же районе. Посмотрим, не будут ли мешать друг другу.

В пятницу вечером приехал к летной школе. Настю нашел в ее маленьком офисе на входе в ангар. Она сидела за компьютером и заполняла какую-то форму.

— Слетаем завтра до Форт-Мак-Мюррея? — спросил я прямо с порога.

— Зачем? — Она подняла глаза от экрана.

— Теперь на тот проход глянуть хочу, однако, — сказал я, подражая северному человеку из анекдота.

— Там же Тьма.

— Вот убедиться надо бы. Есть у меня одна теория, по которой именно там Тьмы может и не оказаться.

— М-да? — Настя задумалась. — На чем?

— На самолете, ты рулишь. Таком, чтобы сесть можно было где угодно.

— «Хаски», — сразу объявила она.

— Пусть «хаски», — не возникло у меня никаких возражений.

Большой вертолет мне так просто уже не дадут, а выпрашивать — лишнее внимание. Лететь же вдвоем на «швейцере»… А «хаски» Настя посадит где угодно и где угодно на нем взлетит, вот уж в этом никаких сомнений.

— Тогда скажу, чтобы приготовили на утро. Хорошо, что сейчас сказать догадался.

— Ну я как бы вообще догадливый. И умный, — пришлось напомнить.

— Угу. Уклюжий, дотёпа и вежа. Тогда сегодня вечером никуда не идем.

— А собирались?

— Да, просто ты пока не знал. Завтра тогда пойдем. Эла и Марианну в боулинг хочу зазвать.

— А… о’кей.

Марианна — новая подруга Насти, работает в городе, в банке. Они через свою дамскую тусовку познакомились. А Эл — «партнер» Марианны, как здесь принято именовать того, кого в народе обычно кличут сожителем.

— Во сколько вылетим?

— Пораньше. Часов… в семь?

— Хорошо, тогда пусть готовят и на вылет запишу. Ты мне вот что скажи…

— Что?

— Ты все ищешь выход в нормальный мир?

— Я не знаю, — ответил совершенно честно. — Я просто пока пытаюсь выстроить некую схему, что ли. Того, как здесь все устроено.

— Мы сейчас в безопасности? Только честно, — насторожилась она.

— Думаю, что да. В полной, если мы о тех угрозах, что были раньше. От нас с тобой никому никакой угрозы, а польза для анклава очевидна.

— Думаю, что тебе бы успокоиться уже надо, — вздохнула она. — Нет для нас отсюда никакого выхода ни в какой нормальный мир. Нет. Милославский с твоей помощью куда хотел выбраться? В свой собственный мир, откуда он пришел. И ты пришел. А меня в нем нет, и попасть туда с тобой я не могу.

Я подвинул стул и сел напротив нее.

— А вот я думаю, что ты там как раз есть. Там твое место занято, и именно поэтому ты туда попасть не можешь. Вдвоем мы можем попасть лишь туда, где нас нет.

— Но здесь мы были, — сказала она утвердительно.

— Были, но умерли. Эта смерть, я думаю, сработала как водоворот, что ли. Нас в него затянуло. Но миров и их версий бесконечно много, так что есть вероятность попасть в такой, где нас не было никогда.

— Ты так шутишь, что ли? — уже открыто возмутилась она. — Мы это выяснять экспериментальным путем будем? В каждую дверь соваться и смотреть, что получится?

— Мы это пока никак выяснять не будем. — Я поднял руки в защитном жесте. — Мы просто должны знать как можно больше. Раз меня «бросили на Тьму», так давай эту Тьму изучать. Может быть, потом мы вообще разберемся во всей этой хрени.

— Сомневаюсь, — проявила явный скептицизм Настя.

— Любимая, тот самый странник, которого я убил в том самом месте, в какое зову тебя завтра, умел ходить в обе стороны. И мне очень и очень кажется, что он знал, куда шел.

— Сомневаюсь, — повторила она, но уже из явного упрямства.

Но вообще-то я тоже сомневаюсь. Думаю, что он сначала прошел сюда с кем-то из того мира, то есть технологию закрепления канала знал. Огляделся и понял, что выживать здесь можно. Потом нашел местную версию Уоррена и уничтожил ее. Потом вернулся к проходу, убил того, с кем пришел, получив пропуск обратно за счет этой смерти, как Милославский хотел пройти в свой мир за мой счет.

Но ведь тогда там может быть «заякоренный» проход, нет? Жертвы приносились с обеих сторон. Но как это проверить? Вот в этом и заключается главная проблема — теорию слишком страшно проверять практикой.

А Уоррен может знать больше? А Фицпатрик? Кто-то еще? Кто-то ведь может банально знать весь расклад, который я своим умствованием сейчас охватить пытаюсь. Так что все равно копать надо, но это я покуда выкладывать Насте не буду, чтобы не спорить просто так, из голого принципа. Я просто хочу знать про Тьму столько же, сколько знал убитый Хендерсон.

Кстати, а какие материалы могли сохраниться по убийству того, местного Уоррена? Где он жил, здесь? Хм… сомневаюсь как-то. Домов для миллиардеров тут точно не было. В Форт-Мак-Мюррее? Да тоже, пожалуй. Те дома, в которых жила банда Хендерсона, были пусть и не из дешевых, но это все равно не миллиардерский уровень. С другой стороны, Уоррен и здесь хоромы себе строить не рвется. Тогда и его прототип мог вести достаточно скромный образ жизни. По Уоррену видно, что удовольствие он получает от управления миром вокруг себя, а не от золотых унитазов.

Надо копать, короче. С понедельника займусь.

Утром следующего дня тарахтящий «хаски» разогнался на своих пружинящих «лаптях» по широкой бетонной полосе аэродрома и почти сразу же оторвался от земли. Полоса ушла вниз, самолет как-то очень лихо, я так управлять не умею, лег на нужный курс и пошел прямо на север. Сидеть сзади после просторных и почти полностью стеклянных кабин вертолетов было уже непривычно, хотя сам отлетал на таком самолете немало часов совсем недавно.

Радио включили, но помех оно пока никаких не выдавало, так что летели спокойно, без нервов. Погода стояла пока еще вполне себе даже, лента шоссе под нами просматривалась прекрасно.

Этот самолет нес еще и небольшой допбак, поэтому топлива в оба конца и еще там покрутиться должно было хватить с изрядным запасом. У нас теперь допбаки ставят на все что можно, потому как расстояния впечатляют в любом направлении. В общем, и этому самолету лишнюю сотню километров полета добавили. Правда, теперь багажа вообще не возьмешь, если в кабине двое, мы даже сами экипировались очень скромно, по минимуму.

Часа два на лету прошли одновременно тягуче и незаметно. Так, летели и болтали, внизу ничто внимания не привлекало. Ни людей, ни машин, ни чего еще интересного. Уже привычный и хорошо знакомый пейзаж северной Альберты, разве что обработанные поля исчезли, остались позади в границах анклава, и земля под нами выглядела запустевшей и запущенной. И одновременно прежнее депрессивное настроение не накатывало, потому что где-то в мозгу уже установилось знание: погибший мир остался там, где и был, а мир этот уже просто пустой, в нем никто не умирал. Так что и все горе накрытого пандемией мира оторвалось от нас вместе с ним, ушло.