Прикосновение зла - Скарлетт Сент-Клэр

– Куда ты?

– Недалеко, жена, – пообещал Аид, снимая брюки. Ее глаза словно ощупывали каждую часть его тела. Он был огромным и внушительным, мускулы его рук, живота и ног – четко очерченными и натренированными. Все его тело было инструментом и оружием. Ее взгляд задержался на набухшем члене и налившихся яйцах.

– Расскажи мне о своих мыслях, – сказал он.

Персефона вздрогнула от слов, что слетели с ее губ.

– Не важно, как часто ты оказываешься внутри меня. Я не могу… этого всегда мало.

Аид хохотнул и снова устроился у нее между ног, прижавшись к ее телу своим.

– Я тебя люблю, – сказал он.

– Я тебя люблю.

Богиня так часто повторяла эти слова, и они всегда шли из глубины ее души, но на этот раз у нее на глазах выступили слезы. Сегодня они ощущались по-другому. Сегодня у нее появилось чувство, что она поняла любовь так, как не понимала прежде, – она была дикой и свободной, страстной и отчаянной. Она вмещала в себя все эмоции в попытке осмыслить мир, что противостоял ей.

– Ты в порядке? – хриплым шепотом спросил Аид.

Персефона кивнула:

– Да. Просто думаю о том, как сильно я на самом деле тебя люблю.

Выражение лица Аида стало напряженным, его взгляд будто снимал слой за слоем с ее души, а потом он поцеловал ее, приподнялся и подвел головку к ее лону. Она вдавила пятки ему в ягодицы, пытаясь подтолкнуть его, но он лишь издал смешок, поднял ее ноги, чтобы они уперлись ему в плечи, и скользнул внутрь, продолжая смотреть ей в глаза – голодным, чувственным взглядом.

Персефона охнула – глубокий стон вырвался у нее из груди. Она сжала пальцы в кулаки, и ленты врезались ей в запястья. Удовольствие от его толчков было глубоким, упоительным, и каждое погружение заставляло ее стонать и вздыхать, накрывая волнами наслаждения.

– Как же ты хороша, – выдавил сквозь зубы Аид. Его лицо блестело от пота, длинные волосы выбились из узла. – Такая узкая, такая влажная. Элефтерос тон! – вдруг скомандовал он, и ленты тут же исчезли. Он отпустил ее ноги и позволил им упасть по бокам от него. Их губы слились в жарком поцелуе, Персефона погрузила пальцы ему в волосы, и те рассыпались по плечам.

– Черт!

От его рыка ее охватила дрожь, и потом он вышел из нее, и Персефона издала животный звук. Она потянулась к нему, Аид сел на пятки и подтянул ее к себе на колени, обвив ее ногами свою талию. Он снова погрузился в нее, и она задвигалась навстречу. Каждое ощущение было восхитительным – то, как ее мышцы обхватывали его член, как ее соски терлись о его грудь, а его волосы – о ее клитор. Их губы неловко соприкоснулись, когда Аид принялся помогать ей двигаться вперед и назад, все быстрее и быстрее, пока не излил в нее свое семя.

Их дыхание было тяжелым, тела – мокрыми от пота. Аид лег на спину, прижимая к себе Персефону. Она чувствовала себя такой осоловевшей, мягкотелой и счастливой, что рассмеялась.

– Я бы попросил тебя воздержаться от смеха над моим выступлением, жена, – произнес Аид.

От этого она рассмеялась еще громче.

– Да нет же. – Она приподнялась, чтобы взглянуть на него.

В его лице не было напряжения, а улыбка казалась такой легкой, с ленивым изгибом губ – только для нее одной. Она провела пальцами по его брови и щеке. Потом она опустила голову ему на грудь и сказала:

– Ты был всем.

Аид перекатился, и теперь они оба лежали на боку лицом друг к другу с переплетенными ногами.

– Ты для меня все, – сказал он. – Моя первая любовь, моя жена, первая и последняя царица подземного царства.

Эти слова ошеломили ее, каждую частичку ее личности – личности, что она создала из пепла своего прошлого. Это было прекрасно и удивительно.

Ее тяжелые веки сомкнулись под повторяющееся звучание в голове: «Богиня. Жена. Царица».

Глава XXXIII

Похищенная и разоблаченная

Персефона проснулась в объятиях Аида.

Она потянулась с блаженной улыбкой, прижавшись ягодицами к члену Аида. Рука бога еще крепче сжала ее талию.

– Ты просишь? – пробормотал он сонным голосом.

Она развернулась к нему, закинула ногу ему на бедро и потянулась рукой к члену. Богиня не стала ждать прелюдии – она погрузила его в себя, чувствуя себя легкомысленной, теплой, готовой. Аид застонал. Его позиция не давала ему возможности двигаться. Вместо этого они просто прижимались друг к другу, неторопливо целуясь и тяжело дыша. Чем дольше они оставались в такой позе, тем отчаяннее становились их движения, и Персефона опустила веки.

– Я хочу видеть, как ты кончишь, – сказал Аид, и она открыла глаза. Продолжая смотреть друг на друга, они оба достигли экстаза.

А потом встали, чтобы подготовиться к новому дню, словно ничего не изменилось, словно она не была женой Аида, царицей подземного царства. Было так странно чувствовать себя так же и все же по-другому.

– Ты сегодня молчалива, – заметил Аид. Он стоял, полностью одетый, возле камина, со стаканом виски в руке, и наблюдал, как она натягивает на ноги плотные чулки. Персефона подняла взгляд:

– Я просто думаю о том, насколько все это сюрреалистично. Я твоя жена.

Аид отпил из бокала, отставил его в сторону и обхватил ладонями ее лицо.

– Да, это сюрреалистично, – согласился он.

– А о чем думаешь ты?

– Что сделаю все что угодно, лишь бы ты осталась со мной рядом, – ответил он.

От его слов на нее обрушилась жестокая реальность:

– Ты думаешь, что Зевс попытается нас разлучить?

– Да, – без колебаний ответил он, а потом приподнял ее подбородок, чтобы богиня посмотрела ему в глаза. – Но ты моя, и я намереваюсь всегда быть рядом с тобой.

Она не сомневалась в намерениях Аида, но его слова оставили у нее на сердце темный след. Она вспомнила слова оракула, короткие и простые: «Могущественный союз – брак, что породит бога более могущественного, чем сам Зевс». Персефона знала, как Зевс поступал с пророчествами, что предсказывали его падения, – устранял угрозу.

– Как думаешь, почему он позволил нам уйти? – спросила Персефона.

– Потому что знает, кто я, – ответил Аид. – Бросить вызов мне – не то же самое, что бросить вызов любому другому богу. Я один из троицы – наши силы равны. Ему потребуется время, чтобы решить, как меня наказать.

Персефона снова испытала ужас.

Аид прижался поцелуем к ее лбу:

– Не