Рыцари порога.Тетралогия - Антон Корнилов

Поняв, что теперь пора уходить, Кай все же остался. Ему хотелось разобраться.

— Грев решил пожертвовать собой? — спросил он и тут же сам понял, что спросил невпопад.

— Это было бы очень глупо, — несколько удивленно поднял брови Эул. — Во имя чего? Во имя того, чтобы добить тварь, которая и так обречена на гибель? Он рискнул, и риск был не так уж велик. Грев знал, что его доспех выдержит удар практически любой силы. И доспех выдержал. Он-то видел, что у Айи были Искры Голубого Плена, но он видел и то, что она не смогла в нужный момент снять шлем. Он решил использовать шанс уничтожить тварь, и хоть шанс был ничтожным, все же попытался.

— Готово, — проговорил лекарь, вытер руку о кожаный передник и спрятал горшок с отваром в наплечную сумку.

— Спасибо, — поклонился ему Эул.

С внимательным интересом поглядев на рыцарей — юного и старого, — лекарь покинул казарму. А Эул опустился на свою кровать.

— А… Айя? — начал Кай.

Эул похлопал ладонью рядом с собой. Кай присел на его кровать.

— Застежка шлема Айи была украшена резной деталью в виде трилистника, — усмехнулся Эул, — и эта деталь в неподходящее время заклинила язычок застежки. Вроде бы случайность, повлекшая за собой незначительную заминку.

— Это потому, что она — женщина, — объяснил Кай. Наконец-то нашлось то, что он мог легко объяснить.

— Она — рыцарь Ордена Болотной Крепости. Она — рыцарь Порога! — возвысил голос Эул. — Ты не искал оправданий для себя, почему теперь ты ищешь оправдания для нее? Среди рыцарей нашего Ордена очень редко встречаются женщины. Но все же встречаются.

Так оно и было. Если для всех других рыцарских Орденов женщина-рыцарь являлась повергающим в изумление нонсенсом, то болотники не делали различий меж полами, когда допускали воинов к Порогу. Женщины физически слабее мужчин, они более подвержены магии — только этим и объяснялось такое малое их количество среди рыцарей Ордена.

— Когда приходит время, наш Орден совершает походы к Истокам, — говорил Эул. — Дальние-дальние походы… За Гнилую Топь, за Змеиные Поросли, за Черные Протоки, за Лес Тысячи Клинков… Фактически мы ступаем по ту сторону Порога. И разоряем гнезда тварей, обеспечивая тем самым год или два относительно спокойной жизни. И вот там, у Истоков, такая случайность может стоить жизни всем участникам похода. Не только твоей жизни. Понимаешь?

— Да, — кивнул Кай.

— Сомневаюсь, — усмехнулся Эул. — Айя второй раз допустила оплошность, подобную сегодняшней. И только что она приходила ко мне сообщить, что неправильно выбрала путь. Она сказала, что путь воина — не для нее. Сейчас она отправилась к Магистру.

Кай был поражен. В его голове не укладывалось то, что человек к здравой памяти мог решиться на такое. Быть рыцарем — это лучшее из того, что есть! Ведь Айя уже почти год ходит в дозоры! И вдруг — из-за какой-то пряжки… Ведь достаточно только больше работать над собой…

— Ты что-то еще хочешь спросить?

— Нет, — выговорил Кай.

— Тогда — до свидания. И помни: не зря рыцари даже в Крепости не снимают свои доспехи и не расстаются с оружием. Битва ведется не только на Болотах, у Порога.

Это Кай слышал и раньше. Но только сегодня полностью уяснил смысл этой фразы.

— Наступают тяжелые времена, — проговорил еще Эул. — С приходом зимы твари становятся активнее, они чаще появляются из-за Порога. А тут еще и Черный Косарь. Кто знает, когда он покажется. Может быть, уже завтра, а может быть, целый год будет изводить нас своим воем… Но… опыт говорит мне, что, прежде чем сойдет снег, много рыцарей поляжет на Болотах.

Глава 2

У арсенала Кай вновь встретил Айю. Впервые увидев ее без доспехов, он остановился как вкопанный. Рыцари в Крепости никогда не снимали доспехов — даже на время сна. Доспехи позволительно было снимать только для того, чтобы почистить или отремонтировать.

Длинная, до самых пят, рубаха была Айе, пожалуй, несколько тесновата. Меховая безрукавка не могла скрыть полной груди и налитых бедер. Белые волосы ее сейчас были распущены, и заколки, начиненные магией, не блестели в них.

Конечно, на хуторах были женщины — и старухи, и совсем молодые, но раньше Кай не обращал на них особого внимания. Теперь же он испытал странное волнение. Чувство это было новым, совершенно неизведанным: нечто среднее между испугом и голодом — таким голодом, когда знаешь, что через несколько минут тебя ждет сытный обед. Может быть, это потому что Кай привык видеть Айю только в доспехах и при оружии, а может быть, мелькнула в его голове мысль, девушка сильно отличалась от женщин, проживающих в Укрывище и его окрестностях. Кай вдруг вспомнил о том, что она, кажется, ровесница Трури, то есть всего на несколько лет старше его самого.

Заметив его реакцию, и Айя как-то по-новому взглянула на парня.

— Кажется, ты сейчас свободен, — сказала она.

Кай кивнул и непроизвольно сглотнул какой-то сухой комок в горле.

— Проводишь меня за озеро?

«Это зачем еще?» — хотел спросить Кай и вдруг вспомнил, что Айя теперь уже не рыцарь, и по правилам при передвижении из Крепости или в Крепость ее должен сопровождать болотник-рыцарь.

Он снова кивнул. Потом метнулся в сторону (кажется, слишком поспешно) и, подбежав к первому встретившемуся болотнику, сообщил о том, что собирался сделать. Рыцарь, оказавшийся старым знакомцем Кая — Крисом, дал понять, что принимает его сообщение к сведению, и тоже изменившимся, новым и долгим взглядом посмотрел в сторону Айи.

А она уже направлялась к воротам Крепости.

Через несколько минут Айя сидела на корме узкой лодчонки, а Кай правил шестом к затянутому туманом берегу. Новое, неизведанное чувство никуда не делось из его груди — парня почему-то все время тянуло оглянуться на девушку и еще раз увидеть, как белая рубаха розово обтянула ее круглые колени.

Они были на середине озера, когда Кай придумал, о чем заговорить.

— Я удивился, когда Эул сказал, что ты уходишь из Крепости, — произнес он и все-таки оглянулся.

— А вот Эул вовсе не был удивлен, — ответила Айя. — И Магистр тоже. Мне кажется, они давно это знали. Да и я знала… — добавила она. — Только никак не могла решиться уйти. Понимаешь… я родилась здесь. И мой дед родился здесь. И дед его деда — тоже. Никто из моей семьи никогда не был в большом мире. Туманные Болота, Крепость и Порог — вот наша жизнь. Мой отец был рыцарем, он погиб, когда мне было четырнадцать. Моя мать была рыцарем, она погибла за год до смерти отца. С самого раннего детства я считала, что путь воина — это мой путь. Только… оказавшись в Крепости, я стала сомневаться. Нет, не сомневаться… Чувствовать, что… Вернее… Мне трудно объяснить…