Игра на чужом поле. 30 лет во главе разведки - Маркус Вольф

В разговоре с Арафатом в Москве наш представитель осудил акцию в Мюнхене и поставил условием контактов с нашей службой исключение в будущем подобных вылазок. Арафат с этим согласился и назначил Абу Айяда своим уполномоченным по вопросам безопасности. Во всех наших дальнейших контактах мы ставили непременным условием отказ ООП от террористических актов в Европе, и Абу Айяд, как и другие наши партнеры, выражал с этим согласие.

Совместная работа с ООП в области разведки определялась различными интересами: каждая сторона искала свою выгоду. После установления прямых связей с разведорганами ООП стало ясно, что единство взглядов по основным политическим вопросам имеет четкие границы. Во всех переговорах наши люди не оставляли сомнения в том, что ГДР, хотя и выступает за уход Израиля из земель, занятых в 1967 году, и за право палестинцев на самоопределение, но одновременно поддерживает право на существование и развитие государства Израиль при наличии международных гарантий мирного урегулирования. Но признание государственности Израиля в начале 70-х годов для многих палестинских лидеров было все равно что красная тряпка для быка. Общение, к тому же, затруднялось явным или скрытым антикоммунизмом многих сотрудников аппарата безопасности ООП.

Так как палестинцам очень скоро стало ясно, что от нас нечего ожидать выпадов против Израиля, а также получения секретной информации о нем, их интересы сконцентрировались на обучении своих сотрудников и на заказах снаряжения для вооруженной борьбы. Мы же, в свою очередь, стремились получить информацию о США и их союзниках, об их стратегических планах, их системах вооружения и активности их секретных служб. Абу Айяд и другие часто намекали на то, что они имеют связи в высших правительственных кругах США, в военных штабах НАТО и в центрах разработки и производства вооружений. Учитывая же их широкие международные связи, нам это не казалось невероятным. Мы действительно получили полезную информацию внутреннего характера, например о содержании Кэмп-Дэвидских соглашений между Израилем и Египтом, но в целом наши ожидания оправдались столь же мало, как и ожидания ООП.

Для нас представляли ценность сведения палестинцев обо всем, что касалось очага напряженности на Ближнем Востоке. Через наших резидентов в арабских государствах мы поддерживали регулярный обмен разведывательной информацией со службой Абу Айяда. Через нее мы были хорошо осведомлены о деятельности ЦРУ, БНД и других западных служб в этом регионе, которые нас здесь далеко опередили.

Неожиданное значение приобрело наше скромное присутствие на Ближнем Востоке во время драматических событий 1982 года в Ливане. Когда израильская армия бомбежками превратила Бейрут в сплошные развалины и Москва на некоторое время потеряла связь со своим посольством и сотрудниками КГБ, наши офицеры были единственными, кто располагал радиопередатчиками и имел прямую связь с ООП. Под бомбежками и обстрелами они таким образом встречались со своими партнерами. Когда позже я награждал наших офицеров за отвагу в работе, они рассказали, в какой огненный ад превратили Бейрут ежедневные длительные обстрелы Израиля. На фоне жестоких гражданских войн во всех точках земного шара сейчас уже забылся ужас тех дней в Ливане, однако тогда даже израильские солдаты впадали в шок при виде лагерей Сабра и Шатила; многие уклонялись от выступлений против мирного населения, а некоторые стали потом участниками движения за мир в Израиле.

Американские и израильские публикации сводили контакты не только моей службы, но и других подразделений нашей госбезопасности с ООП исключительно к поддержке палестинского терроризма, поскольку они рассматривали ООП только как террористическую организацию. Я никогда не делал секрета из того, что осуждаю террористические акты и провожу большое различие между терроризмом и освободительной борьбой, и не только я. В документе от 8 мая 1979 г. из Отдела XXII министерства госбезопасности, антитеррористического отделения, которое, впрочем, подчинялось не мне, а другому заместителю Мильке, рассматриваются возможные акты насилия палестинских экстремистов и других террористов и оценивается значение их для ГДР. Этот документ все время используется как доказательство того, что мы впутались в террористическую деятельность, в то время как преамбула этого документа замалчивается, потому что в ней сказано: “Подобная деятельность, исходящая с территории ГДР, представляет собой политическую угрозу и ущемляет интересы безопасности”.

Отдел XXII министерства госбезопасности стал впоследствии, в сущности, контрразведкой в миниатюре. До конца 70-х годов он вел весьма скромное существование, однако позднее в течение нескольких лет значительно вырос. Из документов этого отдела теперь известно, что он поддерживал контакты с ЭТА, ИРА, с радикальными палестинскими группировками, такими как Народный фронт Хабаша или группа Абу Нидаля, со всемирно известным террористом Карлосом, контакты, о которых были информированы не более чем две дюжины сотрудников отдела. Эти контакты заключались главным образом в том, что Отдел XXII содействовал пребыванию в ГДР по фальшивым документам отдельных лиц с целью обучения или нелегального проживания.

Карлос (подлинное имя Ильич Рамирес Санчес) неоднократно бывал в Восточном Берлине в качестве гостя посольства Южного Йемена с дипломатическим паспортом НДРФЙ между 1979 и 1982 годами. Абу Дауд, член руководства организации Фатах, арестованный в 1977 году во Франции и выдворенный оттуда, тоже время от времени находил прибежище в ГДР.

Документ от 8 мая 1979 г. под названием “Деятельность представителей Палестинского освободительного движения в связи с международным терроризмом по вовлечению ГДР к подготовке актов насилия в странах Западной Европы” содержал одно недвусмысленное предостережение. Предоставлять убежище активным террористам было не менее опасно, чем орудовать с открытым огнем около бочки с бензином. Однако то ли Отдел XXII вместе с министром Мильке недооценивали опасность, то ли подозрительные гости умело скрывались и все удачнее уходили от наблюдения.

Расплата не заставила себя долго ждать. 25 августа 1983 г. сдетонировала взрывчатка во французском консульстве “Дом Франции” в Западном Берлине; один человек был убит и двадцать три ранены. Таким путем организация Карлоса пыталась добиться освобождения членов своей группы, арестованных во Франции. При приведении в действие взрывного устройства в западноберлинской дискотеке “Лa Белль” 5 апреля 1986 г. трое были убиты и более двухсот ранены. Подозревались преступники из Ливии, которым, видимо, удалось пронести взрывчатку из Восточного Берлина. Сбылись наши самые худшие опасения.